Связанные кровью - Пэт Ходжилл

— И выбрал вместо вас Ранет.

— Да, как иронично, поскольку она желала Грешана, Лордана Норф. Мне так думается, они бы хорошо подошли друг другу, но это была бы смертоносная пара. Однако, всё изменилось в ночь смерти Герранта, когда он и его наследник Грешан, оба сгорели на этом поспешном погребальном костре, вместе с множеством посмертных знамён вашего дома. «Я видел её, Триш, — сказал мне потом Гант, — женщину, без которой я не смогу жить». Хотя, я не могу сказать, кого он имел в виду, поскольку там не было никого кроме Ранет, а он всегда повторял, что та напугала его до полусмерти. Ради него, я помогу вам, чем смогу. Однако, что я могу сделать, двигаясь впотьмах?

Она ждала. Когда он ничего не ответил, она неохотно перешла к следующему пункту сегодняшней программы.

— Я догадываюсь, что ваша сестра убеждает вас отдать знамя Эрулан Бренданам и принять цену, назначенную за неё вашим отцом. Я советую вам точно тоже самое. Вы не представляете, какое горе вызывает ваше сопротивление в этом вопросе.

— Как я могу наживаться на подобной жадности? Я сказал Брендану: он может забрать знамя со всеми моими наилучшими пожеланиями.

— Поверьте мне, это не сработает. Подумайте о своей ответственности перед вашими людьми. Вы не представляете, какой жестокой может быть северная зима.

Он издал едкий смешок.

— Марк только сейчас рассказал мне, как однажды его родной замок опустился до каннибализма.

— Я помню тот горький сезон. Ближе к концу зимы, мы все голодали. Однако, он, вероятно, не рассказал вам, как Каинроны попытались уморить их голодом, блокируя поставки, которые мы пробовали посылать. Фалькирр и Омирот — ваши ближайшие соседи. Вы готовы встретить именно эту зиму будучи в ссоре с ними обоими?

Он продолжил свои метания.

— Нет. Да. Возможно.

— Такой же решительный, как и всегда, парень. Пха, я сказал, что ты слабак и ты опять доказал это сам себе.

Тришен вздрогнула от резкой перемены в голосе Торисена. Это звучало совсем на него не похоже, и всё же… всё же… в этом было что-то знакомое.

— Думаешь, твоя сестра была бы такой же вялой и дохлой, правь она здесь? Кендар Маркарн уже предпочёл её тебе. Скоро за ним последуют и другие.

— Марк сказал, что она не смогла бы удержать Кенцират целым, что её путь ведёт куда-то ещё.

— Да, так оно и есть. К разрушению.

Матрона встала, её трясло. Она неуклюже вынула линзы из маски, как будто собираясь их почистить, и выронила одну, едва услышав, как та вдребезги раскололась об пол. Дальнозоркость, теневое зрение. За плечом Верховного Лорда кто-то вышагивал, склонившись, чтобы нашептывать тому в ухо. Она знала этот острый профиль, эти призрачные глаза, что использовали ярость для маскировки своей уязвимости.

— Ну что за шутка это будет, если ты тоже окажешься шаниром, как и твоя сестра. Божье отродье, нечистый, нечистый…

— Гант! — она едва узнала свой собственный, полузадушенный, голос. — Ты хочешь доказать, что ничем не лучше своего брата Грешана? Оставь парня в покое!

Он шагнул вперёд к ней, старшее лицо затмило младшее. — А, Триш. Занимайся своими делами, или мне стоит проклясть и тебя, как я проклял обоих своих вероломных отпрысков? Как тебе понравится никогда больше не открыть книгу, из-за страха того, что ты можешь в ней найти? Книжный червь, мерзкий шанир…

Вторая линза выскользнула из её пальцев и хрустнула под ногой, когда она отступила назад. Сама маска, должно быть, упала, таким обнажённым казалось ей её лицо.

— Гант, пожалуйста…

На крыше разразился ураган тявканья.

Торисен в смятении остановился, выглядя сбитым с толку. — Что я говорил? Что я собирался делать? — С его лица спала тень, а вместе с ней и любая схожесть с отцом, хотя сейчас он был уже достаточно близко к ней, чтобы его черты смазались. То, что она видела в его изящных костях, в этих быстрых, изменчивых глазах и подвижном, живом рте, искривлённым сейчас ужасом, было ли это наследством его неизвестной матери?

— Авв, авв, авв, арроууу…!

— Уайс, — сказал Торисен. — Я думал, что оставил её благополучно спящей рядом со стекольной печью. Она, должно быть, каким-то образом выследила меня по крышам. Матрона, прошу прощения. Мне лучше уйти тем же путём, что и пришёл. Таким манером, она натравит на меня весь Женский Мир.

И в самом деле, из зала снаружи они услышали приближающиеся голоса, в которых преобладали пронзительные нотки Каридии.

— Клянусь, эта женщина приставила ко мне шпионов. Верховный Лорд, подождите. — Тришен попыталась привести в порядок мысли, проклиная своё расплывающееся зрение, которое, казалось, затуманивало и её мозги. — Вы должны знать. Этим днём Совет Матрон решил покинуть Готрегор на зиму. Уедут все до одной, чтобы продолжить обучение в своих родных замках, пока Совет не сочтёт ваш дом снова достаточно безопасным.

— О. — Он приостановился, одна нога перекинута через подоконник, обдумывая это. — Должно быть, моё положение действительно очень плохо, а? — Его голос звучал почти печально. В конце концов, одно дело играть в прятки с охотничьими отрядами, и совсем другое — когда тебя сочли недостойным погони.

В этот момент маленькая белая фигурка с грохотом пронеслась вниз по крыше, врезалась в Торисена и сбросила их обоих с кромки окна. До Тришен долетели звуки поспешного спуска и треск разрываемых лоз. К тому времени, когда она добралась до окна, Торисен уже очутился на земле, покрыв рваными следами вторую половину свисающего плюща. Щенок волвер и Верховный Лорд возникли, щедро увешенные гирляндами листьев, из кучи зелёных остатков.

Охваченная внезапным приступом страха, Тришен высунулась из окна. Последнее, что им всем сейчас нужно, даже хуже, чем вопрос владения знаменем Эрулан, это то, чтобы Торисен и проклинающая Бренвир столкнулись друг с другом наедине.

— Если вы решите отправить вашу кузину на север, подождите, пока Лорд Брендан не вернётся из Котифира. Обещайте мне!

Он послал ей намёк на короткий, облегчённый салют и поспешно исчез, со щенком на пятках.

Каридия молотила в дверь.

— Я знаю, у тебя там мужчина, ты, косоглазая лицемерка, а может и двое! Это что, оргия? Открывай, и будь хоть раз честной!

Тришен на ощупь подошла к двери и открыла её. — Это был не мужчина, — сказала она разъяренной Матроне Коман на пороге, вглядываясь в её разрумянившееся лицо, которое дёргалось туда-сюда, пытаясь заглянуть мимо неё в комнату. — Это был Верховный Лорд.

— А, он.

Каридия с фырканьем развернулась на пятках и удалилась.