Связанные кровью - Пэт Ходжилл

— Первая плавка может занять до шестнадцати часов, — сказал он, открывая узкий слот во второй, южно-восточной печи и плавно загружая туда лопасть. — Увлекательный это материал, стекло. Вы знаете, что оно в сущности просто песок, известь и зола, плюс немного красителя? Нам помогает то, что мы используем стеклобой — то есть обломки старого окна — который плавится при меньшей температуре, хотя эти башенки оказались естественными дымоходами, а каменный уголь даёт при горении нечто совершенно свирепое. Ха. Мне скоро потребуется подбросить в эту печь ещё топлива, а затем дать ей остыть, чтобы отжечь этот лист.

Когда он повернулся, его глаза из дымчатого стекла хранили образ водоворотов расплавленного огня, но его голос стал плоским от старых, давно увядших воспоминаний.

— Та зима, да. Она была тяжелой. Урожай в тот год был бедным, а зимние снега пришли рано. Когда наши припасы подошли к концу, где-то около Дня Середины Зимы, мы ели всё, что попадёт под руку: кору, кожу, обмороженные уши и пальцы. Разумеется, все животные пошли под нож, кроме мудрых кошек, которые попрятались. Собаки лизали нам руки, перед тем как мы перерезали им глотки.

— А лошади?

Если бы он мог видеть выражение лица кендара, то оно, вероятно, было бы укоризненным.

— Здесь мы провели черту, ради наших винохир, за исключением тех, которые сами падали замертво, а таких было большинство. У них нет шерсти в ноздрях, вы знаете, чтобы фильтровать холодный воздух, а место в нашем замке было ограничено. Лёгочные инфекции забрали тех, кто прежде не умер от голода.

— Почему вы не попросили один из основных домов о помощи?

Закрывая слот крышкой, Марк открыл ещё один чуть ниже и вытащил наружу второй поддон, чьё содержимое отчасти разгладилось и растеклось бесформенным пятном. Он аккуратно переложил его на каменную плиту, служившую в качестве наковальни, и выгладил в плоский лист с помощью тяжёлого металлического стержня, работая быстрее, чем стекло успевало остыть.

— К тому времени, когда мы поняли, что нам нужна поддержка, — сказал он через плечо, — было уже поздно. Кроме того, мы были ветвью младшего сына Каинрона, последнего из переживших Падение. Отец Калдана с большим удовольствием захапал бы нас обратно, но нам нравилась наша свобода, так же как Мин-Дреарам их независимость от Норфов.

— Как бы то ни было, одним ярким, горьким днём моя маленькая сестрёнка Ива была такой голодной — как объяснить ребёнку, что слёзы и плач не помогут? — что я вышел наружу, расчистил от снега небольшой участок в рощице, где, как я знал, был глубокий слой суглинка, разжёг костёр и разморозил немного земли. Она смерзалась обратно почти так же быстро, как я успевал кромсать её на куски, но я всё же нашёл достаточно корней, мёрзлых червей и впавших в спячку жуков, чтобы сделать жидкую кашицу, от которой бедняжку почти сразу вырвало. Когда я наконец уложил её в постель — понимаешь, наши родители к тому времени уже были мертвы — и вернулся, чтобы прибраться, оказалось, что кто-то уже вылизал пол дочиста.

— А теперь, быстро: как ты думаешь, какому месту соответствует этот кусочек?

Маленький лист стекла всё ещё имел странную форму, и необычную окраску, приобретенную когда он начал остывать, с яркими венами мерцающего красного, которые бежали через тусклый зелёный, переходя в тёмный пурпур.

Торисен встал, чтобы посмотреть поближе. — Я не припомню чего-то подобного в старом окне.

— Железо и никель, я бы сказал, — заметил Марк, думая вслух. — Они порой создают цвета ярь-медянки, наподобие нижней части облаков накануне скверного шторма. Верите, не верьте, но красный связан с золотом. Мне кажется, в этих потоках намывают золотоносный песок, вниз по течению Серебряной. Как бы то ни было, это кусочек Заречья.

Он подхватил стекольный лист своими облачёнными в рукавицы руками, поддерживая его всё ещё вязкую форму, и перенёс на стол. Столешницу усеивали и другие кусочки готового стекла, группируясь приблизительно там, где, по разумению Торисена, должно было располагаться Заречье.

— Подвинь этот мешок, парень.

Марк рывком подбородка указал который и Торисен подхватил его прочь. Кендар поместил свой фрагмент сначала рядом с одним кусочком, затем рядом с другим, схожего оттенка. Пока он с ними возился, Торисен открыл мешок и пошевелил в нём средним пальцем. Земля, зеленоватый кварц, кусочки грубого тёмного камня с вкраплениями железа, известняк, крупинка золота, крошечный кусочек папоротника, который рассыпался в прах под его прикосновением…

— Что это?

— Исходное сырьё для стекла. Здесь не достаточно стеклобоя, чтобы восстановить всё окно целиком. Но на наше счастье, есть здесь одна мудрая женщина (колдунья), которая подбрасывает мне эти образцы, как только собирает их. Они увеличивают объем стеклобоя больше, чем вы можете себе представить.

— Она ведь не кенцир, верно?

— Нет. Впервые я встретил её в Пештаре, что у западных отрогов Хмари. Вы как раз с ней разминулись. Я так полагаю, что она, вместе со своим вязанием, отправилась как Ухо Катиллы послушать, о чём судачит Совет Матрон.

— Она докладывает Каинронам? — Подобная мысль Торисену совершенно не понравилось. — И Матроны ей позволяют?

— Как я понял, только Матроне Каинрон, которая слишком стара, чтобы путешествовать, и не слишком высокого мнения о своём правнуке Калдане. Не терзай себя, парень; это старая договорённость и насколько я знаю, она пока ещё не принесла никакого вреда.

И всё же, какой-то чужак…

Ему следует расспросить об этом Матрону Яран Тришен. Кроме того, это будет хорошим поводом её навестить и справиться заодно насчёт других вещей.

— Как бы то ни было, она очень необычная: там, где её лоскутки входят в карту, проявляются некоторые, весьма специфические результаты. Погляди.

Он приложил новый кусочек к уже подогнанному на своё место. Их края не только великолепно совпали без всякой предварительной обработки, но, кроме того, они перетекали друг в друга, сплавляясь в единое целое.

Торисен тихо выругался. — Может, я и не слишком много знаю об изготовлении стекла, но это мне кажется определённо странным.

— О да, всё верно. Как мне помнится, старое окно было собрано в единое целое свинцовыми полосками, как и большинство подобных окон в Тай-Тестигоне.

— Это там ты научился работать со стеклом?

— Не «научился,» не совсем точно. Мастер гильдии сказал мне больше, чем, вероятно, должен был, но он был обязан мне гораздо большим.

— И это там ты встретил Джейм?

Слова вырвались прежде, чем он успел остановиться.