Связанные кровью - Пэт Ходжилл

— Я же говорила тебе подождать! — Матушка Рвагга взъерошилась, как расстроенная куропатка. — Я раздобыла сведенья о кусочке кварца, который послужил бы гораздо лучше, чем это!

— Да, но «послужил» кому? Когда мы впервые встретились, Матушка, у вас был замечательный домик в Пештаре, с картой из грязи на полу, позволявшей вам слышать всё, что происходило в любой части Ратиллиена. Это заставило меня призадуматься. Не может ли быть так, что вы рассчитываете на то, что эта карта будет визуальным эквивалентом той?

— А почему бы и нет? — Она попыталась заглянуть большому кендару в глаза, подпрыгивая на кончиках пальцах и испуская при этом клубы пепла. — Это мой мир, не так ли?

— Да, но это карта Верховного Лорда.

Волвер, думая, что это игра, пустилась вокруг неё в пляс, подскакивая чуть ли не на уровень плеч. Марк поймал щенка в верхней точке прыжка и подбросил ещё выше, под возбужденный лай, почти переходящий в визг.

— Может быть, мне тоже стоит покидать её туда-сюда, — сказал Торисен. Это было для него больным местом и загадкой, то, что она так редко позволяла ему коснуться себя, хотя упрямо таскалась за ним по пятам день и ночь. — Как я понимаю, вы хотите превратить всю эту карту в гигантское магическое (гадательное) стекло, вы собираетесь шпионить за нами?

— Не за тобой конкретно. Это большой мир. Я не могу быть всюду одновременно.

Марк опустил щенка на пол. — Да, но как я понимаю, вы не можете слышать, видеть или появляться внутри любого кенцирского замка без приглашения. Матрона Каттила пустила вас в Рестомир и, окольным путём, в Готрегор, как её доверенное Ухо.

— Так вы и за мной шпионите? — спросил Торисен мягко, но всё-таки не смог до конца избавиться от холода в своём голосе. Сама мысль об этом была похожа на насилие.

— Я на тебя смотрю. Это что, шпионаж?

— Мне в лицо, нет. Но у меня за спиной…

Марк поспешно вмешался. — Бедняга заслужил право на некоторое уединение, Матушка, — больше того, я подозреваю, что даже его собственные люди признали это. Оставьте его в покое. По крайней мере, я догадываюсь, что вы не сможете наблюдать за его сестрой, когда на училище стоит печать из его крови. Если так, то подобным же образом мы сможем обезопасить все кенцирские замки. Что же до остального Ратиллиена, то, как вы и сказали, это больше ваш мир, чем наш.

Земляная Женщина надула щёки с выражением негодования, похожим (если бы она это знала) на пожилую, женскую версию Горбела. — Все твои драгоценные замки стоят на земле, схожей с их окрестностями, верно? А к ней у меня есть доступ.

— Схожей, да, но не точно такой же. Матушка, я повторяю, оставьте этот вопрос в покое. Нам вовсе не нужна драка, а я нуждаюсь в сырье, которое вы так хорошо поставляете. — Последнее сопровождалось косым, просящим взглядом на Торисена, который выглядел готовым выкинуть Земляную Женщину обратно на её землю и желательно через пустой оконный проём.

Торисен с усилием восстановил большую часть самообладания, которого на мгновение лишился.

— И в самом деле, леди, мы ценим вашу помощь и дружбу, но я не совсем точно понимаю, кто вы или что. Если Марк за вас говорит, то я принимаю его слово, что вы не причините нам вреда или неуважения.

Её маленькие, чёрные, блестящие глазки метнулись к нему, а рот растянулся зияющей, беззубой ухмылкой, ещё более смущающей, чем предыдущий гнев. — О, я тебя очень уважаю, парень, хотя бы только за то, что ты так долго можешь уживаться с этой своей сестрёнкой. Однако, остальные из вас всё ещё под вопросом. Что же до вреда, то мы ещё посмотрим, не так ли?

Марк снова почувствовал, что самое время вмешаться. — Ээ… Матушка Рвагга, я просто хочу заметить: ни старая карта, ни новая, не включает в себя Западные Земли. Я слышал разговоры о том, что там располагаются Кенцирские пограничные замки, удерживаемые меньшими семьями, но прошли уже целые поколения с тех пор, как мы от них что-нибудь слышали. Вы ведь знаете, что там творится, не так ли?

— Ну, конечно, я знаю, или узнаю, если побеспокоюсь посмотреть. Мой дом — это Центральные Земли. Там достаточно много дел, не говоря уж о том, что творится здесь, на севере, чтобы постоянно держать меня в работе.

Торисен проследил взглядом проведённую мелом, западную границу карты, от Снежных Пиков вниз по ещё одной горной цепи до Южных Земель.

— Как насчёт Уракарна? — спросил он внезапно.

— Это мерзкое место? Почему все хотят с ним что-то сделать?

— Не знаю. Оно всё ещё вызывает у меня ночные кошмары. Но если моя сестра закончит Тентир, она, вероятно, будет направлена в Южное Воинство в Котифире.

— Ну и что с того? Это в сотнях миль от Чёрной Крепости.

— Поместите Джейм в пределах сотни лиг[30] от подобной загадки, и она будет просто обязана раскопать её.

— Я надеюсь, что нет, — сказал Марк, но его голос звучал не слишком уверенно. — Если мы будем потакать тому, что нам нравится или не нравится, на карте появится масса слепых пятен. О, я, конечно, могу выполнить их из обычного стекла. Мне всё равно придётся его сделать, чтобы заполнить раму. И всё же, так или иначе, это будет уже совсем непохоже на оригинал или, для случайного взгляда, вообще на карту.

Торисен внезапно рассмеялся. — Это даст Верховному Совету ещё один повод, чтобы усомниться в моём здравомыслии или, по крайней мере, моём вкусе в картографии.

На этом Земляная Женщина их покинула, всё ещё недовольно ворча. Марк проводил её взглядом, затем повернулся к Верховному Лорду.

— У тебя есть хоть какой-нибудь опыт в гадании по стеклу, парень?

— Абсолютно никакого, да я не хочу и пытаться.

Сама мысль об этом пробудила его давнюю неприязнь к любой информации, полученной скрытно, путём злоупотребления доверием. Вполне возможно, своей чрезмерной щепетильностью в этом вопросе, он был обязан только тому, что Адрик шпионил за ним через Бурра с тех самых пор, как он поступил на службу к лорду Ардету, пока Бурр не покинул своего хозяина и не перешёл к Торисену.

Тем не менее, он обнаружил, что рассматривает красное пятно, олицетворяющее сердце Тентира, и продолжал вглядываться в него, не видя там ничего, пока его не зачернила ночь.

Назавтра рано утром Торисен присоединился к своему слуге Бурру в подземной конюшне. Знамя Эрулан было надёжно упаковано в рулон и болталось за его спиной, а Уайс следовала за ним по пятам. Он выглядел изнурённым.

— Я совсем не выспался, — сказал он в ответ на вопрошающий взгляд кендара. — Слишком много странных снов.

Бурр воспринял это заявление несколько настороженно, без сомнения прекрасно помня о том, как часто его лорд вообще не спал несколько суток подряд, пытаясь избежать неких снов. И всё же, в конце концов, они всегда его настигали. Это было что-то новое, если он вообще о них упомянул, пусть и мимоходом.