Морфология сознания. Том 2 - Сергей Вячеславович Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продолжая эти рассуждения, мы неизбежно подойдём к тому, что творческие и интеллектуальные особи могут возникнуть только случайно. Третий этап созревания человеческого сознания заканчивается появлением творческой личности, что вновь определяется конструкцией индивидуального мозга (Савельев, 2018а). При этом сам интеллект человека является жалким артефактом эволюции адаптивных возможностей мозга. Гоминидам пришлось начать думать только для надёжной профилактики самоистребления. Имеется в виду как опасная и хищная природа, так и ещё более агрессивная социальная среда. Создав систему коллективной адаптации к сложным условиям выживания, гоминиды запустили механизм искусственного отбора. Этот инструмент эволюции стал намного эффективнее для прогресса мозга, чем естественный отбор. Вполне правомерно предположение о том, что вместе с нарастанием успешности искусственного отбора развивались и социальные механизмы дружеского самоистребления. Иначе говоря, нужны были надёжные механизмы идентификации свойств стайного примата, которые могли быть критерием оценки права на жизнь и размножение.
Критерии ценности человеческой жизни для сообщества вырабатывались через механизмы истребления асоциальных особей или их репродуктивную блокаду. В конечном счёте эти приёмы стали выглядеть как государственные законы, правила, религиозные ограничения или общественные традиции. Однако их применение невозможно без коммуникаций и обучения растущих особей видоспецифичным формам поведения. Только в этой среде можно выявить индивидуальные особенности конкретного человека. Уже после их проявления необходимо включать механизмы поощрения выявленных качеств или уничтожения неподходящей особи. К сожалению, в условиях крайне высокой изменчивости мозга сделать это далеко не просто. На огромную вариабельность нервной системы накладывается неповторимое индивидуальное развитие, которое очень сильно зависит от окружающей среды.
Индивидуальное развитие мозга всегда происходит в уникальных условиях. Исключение составляют специальные социальные учреждения, где взращивают детей за счёт казны. В домашних условиях выращивание генокопий имеет огромную вариабельность, но объединено социальными правилами, этническими традициями и государственными законами. В этом отношении семейное и социальное воспитание человека с начала эволюции гоминид происходит под влиянием искусственных условий. По сути дела, у каждого нового человека
формируется искусственный интеллект, который отражает среду происхождения, воспитания и образования. Если человек оказывается полностью вырван из этой среды, то становление гоминидного сознания становится невозможно. «Естественный гоминидный интеллект» вне сообщества людей возникнуть не может. Современные маугли, выжившие и выросшие в джунглях, остаются животными навсегда.
По этой причине весь интеллект современных людей можно называть искусственным. Попытки современных гоминид вынести эти способности из мозга и перепоручить их внешним устройствам пока неудачны. Необходимость называть алгоритмизированные базы данных «искусственным интеллектом» возникла из биологического желания подзаработать на рекламе и подмене понятий. Это простительно для вечно голодных приматов, которые жаждут только еды, размножения и доминантности. Однако процесс эволюции преодолеет эти временные трудности, и энергозатраты головного мозга человека будут успешно снижены, вплоть до полной редукции нервной системы. Такие примеры уже есть среди паразитических червей. Обитая в кишечнике млекопитающих, они живут и гадят среди деликатесов, а развлекаются интенсивным размножением. Это привело к исчезновению их нервной системы, что экономит расходы организма на её содержание.
Пока это не произошло с людьми, рассмотрим основные гоминидные этапы развития искусственного интеллекта социальной природы, которые стали важнейшими вехами в инструментарии изощрённой эволюции головного мозга. Следы этого процесса можно разглядеть ещё в первых фазах индивидуального становления нервной системы. Вполне понятно, что этапы развития сознания не возникли сами по себе, а являются отражением эволюционного процесса появления мозга человека. Суть процесса гоминидной эволюции состоит в выработке кортикальных механизмов контроля поведения. У большинства животных кора больших полушарий выполняет вспомогательную функцию. Она является инструментом индивидуальной биологической адаптации программ поведения, контролируемых лимбической системой. Животные вынуждены в сложных условиях использовать личный опыт, память и базовую рассудочную деятельность для решения проблем питания, размножения и социальных взаимодействий. Инстинктивно-гормональный контроль поведения первичен, а его персонифицированная адаптация к конкретным условиям при помощи коры больших полушарий — вторична.
При эволюции мозга человека произошло столь значимое увеличение размеров неокортекса, что он смог противодействовать животным началам лимбической системы. До сегодняшнего дня это противостояние остаётся не очень уверенным, зыбким, а часто и просто имитационным. Тем не менее оно достигнуто на планете только в мозге человека, что следует считать величайшим достижением эволюции. В первый раз за всю историю Земли живые существа стали интересоваться хоть чем-то, кроме еды и размножения. К этому блестящему результату мы приходили медленно, болезненно, а каждый из его эволюционных этапов стал значительной вехой в истории человечества. Вполне понятно, что в индивидуальном развитии мы неизбежно повторяем эпохальные метаморфозы гоминидной эволюции. По этой причине попробуем разобраться в биологических следах трагической истории нашего мозга, которая представляет собой войны и победы неокортекса над древней и могучей лимбической системой.
Наиболее древним этапом развития базовых ассоциативных принципов стала невербальная коммуникация. Она прекрасно выражена на инстинктивно-гормональном уровне среди беспозвоночных, рыб, амфибий и рептилий. У птиц и млекопитающих невербальная коммуникация стала одним из основных средств общения. Достаточно вспомнить ухаживания у райских птиц, постройки шалашников, бурные диспуты оленей или бегемотов. Эти действия дополняются системой запаховых коммуникаций, звуковыми взаимодействиями, разными фокусами с биолюминесценцией, ультрафиолетовым или инфракрасным зрением. Вполне понятно, что невербальная коммуникация у животных носит инстинктивно-гормональный наследственный характер. Эту форму генетически детерминированного поведения прекрасно демонстрируют насекомые, ракообразные, моллюски и низшие позвоночные. Отличить в этих группах наследуемое поведение от благоприобретённого весьма нетрудно. Если сложная форма поведения воспроизводится из поколения в поколение без контактов с особями своего же вида, то мы вправе считать её наследуемой. Если же даже простые поведенческие приёмы не возникают без подражания другим особям, то мы имеем основание считать её приобретённой в процессе жизни.
Социально зависимая передача навыков общения, способов добывания пищи и генерации конфликтов является принципиальным шагом в эволюции невербального общения. Выведение сложных форм поведения из-под контроля молекулярно-генетических механизмов позволило ускорить эволюцию головного мозга. Появился веский биологический повод для эволюционного отбора в пользу обученных и обучаемых, которые обладали большей памятью и сообразительностью. Преимущества внегеномного наследования благоприобретённых навыков стали основой для совершенствования мозга как инструмента создания коммуникативных видовых преимуществ. Тот, кто мог лучше организовать шайку для совместной охоты или защиты, оставлял плодовитое и более сообразительное потомство.
Следовательно, первой целью для отбора стала социально наследуемая невербальная коммуникация. Поэтому она появляется раньше всех способов общения в индивидуальном развитии как маленьких приматов, так и человеческих детёнышей. Этим вопросам посвящены часть предыдущих глав настоящей книги и
