Морфология сознания. Том 2 - Сергей Вячеславович Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Необходимо напомнить, что основная причина невозможности выполнения договорённостей между людьми состоит в конструкционных различиях их мозга. При этом индивидуальная изменчивость легко перекрывает расовые и этнические особенности строения мозга. Однако половые различия поведения в любом этносе более устойчивы, чем межэтнические. Это является результатом морфологических различий мозга, которые возникают как по генетическим причинам, так и из-за влияния половых гормонов во время созревания организма. Созревание половых центров необратимо изменяет строение нервной системы, которое обычно почти не поддаётся заметной внешней корректировке.
Некоторые особенности различий в поведении мальчиков и девочек начинают проявляться довольно рано и хорошо исследованы. Примером могут служить способности к слежению за движением предмета по кругу. Исследовав детей в возрасте от детского сада до 6-го класса средней школы, авторы показали, что уровень выполняемых заданий непрерывно увеличивался, но мальчики всегда выполняли слежение лучше девочек (Duncan et al., 1985; Dunham et al., 1985). Молоденькие девочки, как правило, проявляют немного интереса к тестам и занятиям, которые прямо не связаны с будущими проблемами репродукции или личной доминантности. По этой причине сама постановка эксперимента может быть недостаточно продуманной. Зато половой диморфизм отлично сохраняется всю жизнь при оценке интенсивности эмоций. Вполне понятно, что интенсивность эмоций с возрастом уменьшается вместе с концентрацией половых гормонов и снижением метаболизма. Однако во всех возрастных группах эмоциональность женщин более интенсивна, чем мужчин (Diener et al., 1985). Это наблюдение свидетельствует о сохранении большей роли лимбической системы в регуляции поведения женщин.
Необходимо отметить, что большую эмоциональность женщин подтверждают непроизвольные физиологические реакции организма. Так, изучение влияния настроения на слезотечение показало значительный половой диморфизм (Delp, Sackeim, 1987). Оказалось, что у женщин печальные воспоминания вызывали значительное увеличение слезотечения, а радостные — уменьшение. При этом выраженность эффекта была больше в левом глазу, чем в правом. Мужчины существенных изменений слезотечения в эксперименте не продемонстрировали. Эти наблюдения отражают особенности превалирования у женщин лимбической инстинктивно-гормональной регуляции поведения. Учитывая, что она дифференцируется быстрее кортикальных структур, становится понятна природа раннего полового и поведенческого созревания девочек.
Следует учитывать, что созревание мозга мальчиков проходит несколько иначе. К самому началу полового созревания у мальчиков появляется склонность к бесцельному времяпрепровождению и уединённым играм. В то же время игры девочек нацелены на интенсивное общение со сверстниками и постоянное развитие любых новых коммуникационных контактов. Именно в этом возрасте современные девочки погружаются в системы сетевых и телефонных контактов. Они пытаются найти наиболее биологически ценную связь, которая поможет успешно решить приближающуюся задачу самовоспроизводства. В этом проявляются разные репродуктивные стратегии, которые отражаются на поведении больше, чем любые педагогические приёмы взрослых. При этом более зрелая обезьянья лимбическая система позволяет девочкам очень умело и осознанно манипулировать мнением как о себе, так и об окружающих сверстниках.
Долгое время считалось, что мальчики намного агрессивнее и драчливее девочек. Эти данные были получены при оценке прямой физической агрессии в детских коллективах. На первый взгляд это действительно так, но воспроизводимые экспериментальные исследования показали, что девочки просто хитрее, хотя не менее агрессивны (Lagerspetz, 1989). Оказалось, что мальчики простодушно прибегают к прямой физической агрессии, а девочки предпочитают более безопасную — косвенную. Они стараются манипулировать дружескими отношениями или целенаправленно провоцировать выгодные им конфликты. Мелкие пакости, предательство и обман — прекрасные способы проявить косвенную агрессию и снизить опасность личного участия в детских разборках. Весьма занимательно, что во время интенсивного развития неокортекса у 11-летних девочек агрессия проявляется намного чаще, чем у 15-летних, а у мальчиков заметные возрастные различия отсутствовали. Это говорит о том, что после начала менструаций поведение девочек перестраивается с детской социальной конкуренции на репродуктивную. К сожалению, приёмы косвенной агрессии, усваиваемые девочками значительно раньше мальчиков, у подростков достоверно идентифицировать крайне трудно.
Не вызывает сомнения, что по мере созревания половой системы взаимодействие с родителями заметно изменяется, и далеко не в лучшую сторону. Дети отдаляются от родителей точно так же, как это происходит в животном мире. Репродуктивная состоятельность делает ребёнка полноценным объектом искусственного отбора и конкурентом собственным родителям. Объективные исследования этого явления проводятся довольно давно и дают похожие результаты. Так, для оценки дистанции между родителями и детьми в период полового созревания дважды в год анализировали половой статус подростка (Steinberg, 1988). Анализ анкетных данных родителей и детей показал, что половое созревание приводит к усилению социальной автономии, уменьшает близость отношений с родителями и повышает число конфликтов. Занимательно, что существует и обратная закономерность, которая распространяется только на девочек. Если дистанция между родителями и детьми увеличивается, то половое созревание девочек наступает быстрее. Налицо явное подавление половой дифференцировки девочек в конкурентной среде при помощи системы полового обоняния. Такое явление встречается в животном мире у макросматиков, но плохо исследовано у человека.
С этими событиями полового созревания мозга тесно связано и формирование отклонений, которые заметно сказываются на поведении детей и взрослых. Попробуем рассмотреть некоторые из таких закономерностей развития и их возможные причины. Наиболее дискуссионный вопрос связан с наследованием асоциальных наклонностей. Долго считалось, что преступные желания наследуются, как и склонность к насилию. Однако победа сомнительных умозрений псевдогуманизма привела к тому, что преступная наследственность стала агрессивно отрицаться. Затем, по политическим мотивам, прикладные и аналитические исследования были практически прекращены. Зато бытует искусственно выращенное мнение о зависимости преступных наклонностей исключительно от воспитания, среды культурного развития и образования.
К сожалению, эти странные представления не имеют никаких научных подтверждений, хотя яркие исключения из общего правила иногда происходят. Рассмотрим одну из самых обстоятельных работ в этой области (Mednicket al., 1988). Предрасположенность к насилию в этом исследовании оказалась вполне наследуемой. Впервые осуждённые за насилие при повторном судебном преследовании почти в 2 раза чаще повторяли свои действия по сравнению с ворами. Более того, изучение семейного окружения, близнецовый метод, сравнение преступности приёмных детей и родителей показали наличие достоверной наследственной обусловленности. Дети биологических родителей с многочисленными судимостями, воспитанные законопослушными усыновителями, совершали преступления в 2 раза чаще, чем дети добропорядочных родителей.
Частичная наследуемость преступных наклонностей говорит о внутривидовой консервативности лимбических центров головного мозга, которые более стабильно воспроизводятся у генетических родственников. Если судить по поведению, то нетрудно реконструировать их церебральные проблемы. С
