Морфология сознания. Том 2 - Сергей Вячеславович Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По мере созревания подростков происходит несколько крупных гормональных перестроек организма, которые очень заметно сказываются на сознании, миропонимании и рассудочной деятельности человека. Самое известное событие в созревании полового мышления связано с динамикой изменения роли промежуточного мозга при появлении половых гормонов. Я касался этой проблемы в других книгах, но будет полезно напомнить о сути процесса (Савельев, 20186; 2019). Дело в том, что половое созревание у человека и высших приматов тормозится мелатонином, который вырабатывается в эпифизарном комплексе метаталамуса промежуточного мозга. Если в раннем детстве появляется новообразование или другая патология этой структуры, то половая дифференцировка начинается в очень раннем возрасте. Сексуальная активность может возникать даже в средних группах детского сада (4—5 лет). Это говорит о том, что эпифизарный мелатонин позволяет нам немного поучиться до начала гормонального стресса полового созревания.
Механизм торможения полового развития в детский период крайне важен для человека. Это доказывается не только умозрительными рассуждениями о пользе образования и воспитания, но и особенностями структуры пинеального комплекса. Дело в том, что у большинства приматов иннервация эпифиза осуществляется только одним нервом (nervus conarii), который содержит как симпатические, так и парасимпатические волокна. У человека этих нервов два, и они входят в задний полюс эпифиза в нескольких местах. Даже по сравнению с приматами эпифизарный комплекс человека обладает более высокой морфофункциональной надёжностью, чем можно было бы ожидать. Следовательно, мы видим явные следы искусственного отбора, направленного на удлинение периода накопления социальных инстинктов гоминид, которые требуют отложенного полового созревания подростков.
Вполне понятно, что тормозное влияние мелатонина продолжается не так долго, как нам бы хотелось. В конце концов половые страсти захватывают наше сознание и на время превращают людей в сексуально озабоченных приматов. Процесс складывается из баланса между нарастанием синтеза половых гормонов и угасанием роли эпифизарного синтеза мелатонина. Иначе говоря, после начала созревания он уже не может уравновешивать половую активность, что проявляется в дикой смене поведения пубертатных подростков. Их неуправляемость и индивидуализация поведения становятся особенно заметны в пубертатный период. В это время проявляются персональные особенности строения мозга, необходимые для осуществления цели биологической жизни — размножения. В этом отношении огромную роль играет совместное обучение и воспитание детей. Их половая дифференцировка зависит как от внутренних факторов созревания мозга, так и от социальных взаимодействий. С точки зрения адекватного созревания мозга совместное обучение мальчиков и девочек очень полезно. Они привыкают друг к другу и изобретают различные способы надполовой коммуникации. Однако есть и отрицательные последствия, поскольку в старших классах созревшие подростки стремятся спариваться при первой возможности. В конечном счёте происходит эволюционно полезное укорочение времени воспроизводства и увеличение числа объектов отбора.
Врождённые и благоприобретённые различия мужского и женского мозга должны как-то проявляться ещё в детский и подростковый период созревания мозга. Не вызывает сомнений, что речевое развитие дитяти заметно запаздывает по сравнению с моторными навыками. Сенсомоторные области коры созревают быстрее, поскольку они намного древнее, чем ассоциативные и речевые поля. По этой причине следует ожидать заметных половых различий при созревании вербальных и невербальных взаимодействий между людьми. Рассмотрим невербальные взаимодействия, которые намного древнее речевых.
Необходимо отметить, что невербальное общение у мальчиков и девочек возникает в развитии очень рано. Так, у детей возрастом около года, ещё не владеющих вербальной речью, анализировали различные жесты, близкие по своей функции к лингвистическим знакам (van der Straten, 1986). Оказалось, что знаковые или репрезентативные жесты появляются у ребёнка примерно в 11 — 12 мес и развиваются вплоть до интенсивного использования вербальных знаков в 20—23 мес. При этом удалось установить, что ещё не владеющий речью ребёнок способен к семиотизации посредством различных жестов. Под семиотизацией следует понимать детское «ознаковление» предметов, людей и явлений. Иначе говоря, ребёнок связывает видимое вокруг него с движениями собственного тела и заставляет родителей выучить придуманный им язык для личного невербального общения. Похожие, но более канализированные события происходят при развитии глухоты или немоты у взрослых людей. На первичном невербальном уровне знакового общения половых различий между мальчиками и девочками пока обнаружить не удалось.
Половые различия в поведении начинают проявляться очень медленно и в самом общем виде. Наиболее наглядным может быть накопление социальных инстинктов маленькими детьми. Дело в том, что основой формирования социальных инстинктов у всех приматов является примитивное подражание. Маленькие обезьянки обучаются премудростям поведения в сообществах, копируя поведение старших братьев и сестёр или взрослых. В человеческом обществе всё происходит по тем же законам. При усвоении социальных ценностей дети подражают своим старшим братьям и сёстрам. Это особенно заметно в возрасте 3—5 лет, когда всё обучение сводится к подражанию старшим. Исследование половых особенностей поведения в этот период созревания мозга не выявило никаких различий, кроме одного. В возрасте 3 и 5 лет мальчики и девочки намного чаще имитировали поведение людей одинакового с ними пола (Winnykamen, Rusticci, 1986). При этом дети постарше частенько имитировали в играх с куклами приёмы старательного послушания, что соответствует скорости наполняемости памяти социальными инстинктами.
Как только дети начинают говорить и чему-либо учиться, возникают большие подозрения в существовании «очевидных» половых различий, хотя до гормональной дифференцировки ещё очень далеко. Так, до настоящего времени бытуют гипотезы о том, что арифметические способности мальчиков обусловлены влиянием отцов и социальной идеализации математики как чисто «мужского дела». Специальное исследование детей, обладающих повышенными способностями к математике и вербальной одарённостью, не выявили различий. Не обнаружилось никаких оснований и для полового диморфизма (Raymond, Benbow, 1986). Эти данные говорят о том, что в развитии математических способностей огромную роль играют индивидуальные различия в конструкции мозга, а не воспитание или половой диморфизм.
Одновременно с этой работой было проведено обширное исследование 40 тыс. математически одарённых детей (Benbow, Benbow, 1984). Авторами было показано, что различия в математических способностях формируются у детей в возрасте 7—9 лет. Это совпадает с началом интенсивного созревания неокортекса и сказывается на уровне последующих достижений в математике и физике. При этом были сделаны обоснованные предположения о том, что одним из основных факторов реализации способностей к математике является уровень тестостерона. Такие выводы непротиворечиво объясняют большую склонность мальчиков к занятиям математикой и физикой.
Поведенческие половые различия приобретают у тинейджеров совершенно неожиданные формы. Традиционно принято считать, что мальчики подросткового возраста обладают большей индивидуальной автономией, чем девочки. Они как
