Кукольный Дом (СИ) - "kisvatera."

Я так резко и сильно обнимаю его, что боюсь сломать собственные пальцы. И именно сейчас в моей груди взрывается тот запущенный минутой ранее фейерверк. Нет, множество фейерверков. Такие яркие и красочные, они разлетающимися искрами приятно покалывают что-то внутри и меня саму заставляют парить. Так резко перехватило дыхание, словно я тону. Тону в его нежности, в его словах, в его ладонях, что ласкают кожу моего лица. Говорят, спасение утопающего — дело рук самого утопающего, но сейчас я готова добровольно захлебнуться этими чувствами и не желаю пытаться оказаться на холодной поверхности.

Так. Хочется. Чувствовать. Его. Губы. На. Своих. Губах.

Кристофер скользит кончиком носа по моей переносице, и я застываю, еле унимаю дрожь в предвкушении непреодолимого желания, что эхом так и отзывается в сознании. Но он приподнимается выше, оставляет мягкий поцелуй на лбу. И счастье всё же наполняет меня до кончиков пальцев.

А после я вновь болезненно проваливаюсь в бездну, оборвав связывающую с чувством эйфории ниточку.

— Ты убил её… — Тихо слетает с моих губ, и я тут же чувствую напряжение мужского тела, устремляя глаза в пол.

— Фели… — начинает хореограф, слегка отстраняясь, но я снова перебиваю его.

— Ты не дал ей ни единого шанса выжить, — проговариваю, находясь в какой-то прострации.

— Офелия, посмотри на меня! — Приказным тоном говорит Нойл и несильно встряхивает меня за плечи. Я медленно повинуюсь его просьбе. — Ты хоть понимаешь, насколько критической была ситуация? Я спас тебе жизнь! — Синие глаза хаотично бегают по моему лицу и становятся излишне озабоченными, как и голос. — Я знаю, на что была способна эта сумасшедшая!

— До меня уже были жертвы?

Он молчит. Слишком долго. Меня начинает тихонько трясти.

— Кристофер, ответь мне.

— Да, — болезненно выпаливает тот, отводя взгляд. — Она наносила вред другим воспитанницам, но одну… — Нойл запинается, и я без слов понимаю, что он имеет в виду. Из воздуха куда-то пропадает весь кислород, я не могу сделать ни единого вдоха. — Всё списали на несчастный случай, но исключительно я знал наверняка, что это было её рук дело, — вижу, как в напряжении перекатываются мышцы на скулах, пока юноша шумно выдыхает. — Она лично преподнесла эту информацию, как настоящую победу. Однако мне одному без явных доказательств никто не поверил, Аманда так и осталась безнаказанной.

Мне резко становится слишком плохо. Желудок заныл и, казалось, сжался, желая вывести из меня наружу всю скопившуюся желчь. Я тоже могла остаться лежать в собственной крови на холодном полу подвала. Как ненужная тряпичная вспоротая кукла. Эта мысль буквально заставляет меня дрожать от страха и отвращения представленного.

— Но теперь всё хорошо, — голос Кристофера снова приобрёл присущие ему нежность и теплоту, стараясь успокоить. — С тобой всё в порядке, ты в безопасности. Для меня это самое главное.

И тут на меня снизоходит озарение. Он здесь. Все ещё здесь. Не в тюрьме. Без каких-то признаков наказания. Неужели ему так просто сошло с рук убийство? Я не знаю, данный факт больше пугает или заставляет испытывать облегчение. Слишком много вопрос и ни одного ответа.

— Кристофер… — хочу начать, но мой голос прерывает громкий звон часов из коридора, оповещающий нас о том, что пробило восемь утра, и Нойл тут же на него реагирует.

— Фели, начался завтрак, тебе лучше не опаздывать. А ко мне должен с минуты на минуту зайти один человек, — быстро говорит юноша, снова гладя меня по щеке. — Я обещаю, что мы ещё успеем всё обсудить позже, — он отстраняется, берёт мою ладонь и целует её тыльную сторону. — Беги, маленькая мисс. Я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.

Хореограф открывает дверь, после чего я мигом оказываюсь в коридоре. От его выражения лица все ещё веет нежностью, и, наконец заставив себя оторвать от него взгляд, я направляюсь на завтрак.

Моё сердце начинает трепетать каждый раз, когда мы находимся рядом друг с другом. Однако разум продолжает держать в напряжённом сомнении до тех пор, пока все нюансы истории не всплывут на поверхность. Что-то всё ещё не так. Слова Аманды назойливо застряли клином в моей голове. Множество других девушек, какой-то странный отбор и условие — быть лучшей Куколкой. Не могла ведь она абсолютно всё сказать исключительно в сумасшедшем бреду. Или могла?..

***

Мистер Штерн молча выслушал мою историю, стуча указательным пальцем по своему столу, ещё несколько секунд переваривал информацию, а после наконец поднял на меня взгляд.

— Значит, Аманда уверила Вас в том, что многие девушки ранее также подвергались серьёзным угрозам именно с её стороны.

— Совершенно верно.

Я решила скрыть информацию о той несуразице про какой-то отбор, что проводил Кристофер среди девушек. Возможно, это вообще было сказано лишь для того, чтобы задеть меня сильнее и больше припугнуть, дабы я почувствовала себя беспомощной на фоне бывшей воспитанницы.

— Что ж, — Генри снимает очки и сжимает указательным и большим пальцами переносицу, — думаю, самостоятельно мы бы навряд ли когда-нибудь подумали, что связующим звеном среди них в итоге окажется именно господин Нойл и его обезумевшая главная воздыхательница. В конце концов, не было или же просто никто не замечал его заинтересованности в других девушках. Возможно, Аманда была излишне ревностна и многое гиперболизировала, — психолог протёр бежевым платком, что достал из кармана пиджака, очки и надел их обратно. — В любом случае, как бы ужасно это ни звучало, хорошо, что теперь причина проблем других воспитанниц устранена. Во всём нужно искать свои плюсы. Видимо, она их запугивала достаточно сильно, что ни одна из бедных девушек не поведала мне правду в своё время.

Прозвучало три стука в дверь которые заставили меня инстинктивно развернуться. Уж кого-кого, а эту персону я точно сейчас не ожидала увидеть.

— Господин Штерн, добрый вечер, — мистер Ричардсон подошёл к мужчине, они обменялись рукопожатиями, и после заметил меня. — Ох, и Вы здесь, милочка! Замечательно, значит я вовремя.

Всё моё тело сразу же напрягается в присутствии этого человека. Есть в нём что-то… неприятное, отторгающее.

— Добрый вечер, — тихо отвечаю я и робко киваю.

— Так-с, ну, что я пропустил? — Директор обращается исключительно к Генри и выглядит это как-то излишне демонстративно, я для него — пустое место.

— Мисс Офелия подтвердила, что предыдущие попытки покушения на её жизнь исходили именно от Аманды, — кивнул Штерн, — та сама ей это подтвердила. Исповедовалась перед злодеянием и думала, что никто в итоге ни о чём не узнает.

— Угу, — сквозь закрытые губы мычит Ричардсон, убрав руки за спину, а затем усмехается, — значит, наши догадки официально подтвердились. Отправить её работать на кухню, конечно, оказалось дерьмовой идеей, — и тут он обращается ко мне. — Вам, кстати, невероятно повезло, что эта умалишённая идиотка перепутала мышьяк с ядом от тараканов. Боюсь, первый Вы бы не заметили в пище, а летального исхода в таком случае не избежать. Было бы обидно терять такой искусный экземпляр, — после сказанного пожал плечами.

От этого открытия у меня округляются глаза, а сердце болезненно сжимается. Неужели я действительно тогда была всего на волосок от смерти? Невероятно, меня спасла такая маленькая оплошность. Вот только за долгим везением всегда идёт черная полоса. И это заставляет напрячься сильнее.

— Ну, что с неё взять, женщины — безмозглые создания сами по себе, ни на что не способны без мужчин, — брезгливо отмахивается директор, и я хмурюсь в возмущении, желая тут же возразить, но психолог успевает заговорить первым.

— Ну и, собственно, связывающим звеном вновь оказался Нойл, — недовольно начал он. — Я Вам неоднократно говорил, сэр, серьёзнее присмотреться к его персоне и подумать об отстранении…

И здесь ярость начинает наполнять мои артерии, стремительно распространяясь кровотоком по телу. У меня есть козырь в рукаве. Сейчас просто идеальный момент, чтобы им воспользоваться. Я не позволю ему безосновательно сваливать всю вину на Кристофера. Что за странная личная неприязнь?