Кукольный Дом (СИ) - "kisvatera."

Подхожу к столику с зеркалом, беру резинку и расчёску, чтобы собрать волосы в высокий хвост, но замираю на мгновение, когда взгляд цепляется за собственное отражение. Я впервые за две недели осознанно осматриваю себя в зеркало, и мне даже становится как-то… непривычно. Не знаю, является ли это влиянием таблеток или же произошедшее отпечатком навсегда отразилось на мне, но теперь черты лица кажутся более выраженными, возможно, немного грубыми, а взгляд осознанный, даже глубокий. Меня это не заставляет напрячься, однако теперь, будто с подтверждением, я действительно ощутила какие-то перемены внутри.

Той боязливой девочки, что перешагнула порог «Кукольного Дома» и след простыл. И это придаёт больше уверенности. Конечно, я всё ещё считаю, что нахожусь в ужасном заведении и не знаю, чего можно ожидать даже в следующую секунду, однако теперь нет сковывающего страха, на его место пришла решительность. Решительность разобраться во всём до конца, а не бояться, как трус, глубин тайн этого дома.

Бесшумно выхожу из своей комнаты, озираясь по сторонам и, поняв, что по близости более никого нет, направляюсь к главному залу. Взгляд сам собой цепляется за высокие часы, что стоят посреди коридора и нарушают полную тишину одним своим тиканьем. Без двенадцати минут семь. До подъёма ещё целый час с небольшим. Что ж, не так уж и плохо, мне казалось, сейчас ещё совсем раннее утро.

Именно в данную секунду на меня почему-то нападет тоска. Лилу. Мне так полюбилась её компания абсолютно везде, что теперь я даже чувствую себя как-то непривычно пусто без этой девушки рядом. Несмотря на то, что она присматривала за мной по чужому указанию, это никогда не казалось навязчивым, служанке всегда удавалось сохранять между нами уютную, дружескую обстановку. И я так благодарна ей, что она никогда не ограничивала меня в чём-либо без надобности и не наседала в различных моментах.

Наконец добираюсь до основного зала, что выглядит так потрясающе аристократично в бежевых тонах с внутренними колоннами, куполом под потолком с изображением неба и ангелов, откуда свисает огромная люстра, удерживающая на себе сотню стеклянных капель, с большими окнами, выше моего роста раза в два, и прочими орнаментами на стенах. Одно из любимых мест в доме. Но моя цель находится чуть дальше. Прохожу вдоль помещения, открываю стеклянные двери, что отвечают мне тихим скрипом за беспокойство, и выхожу на полукруглый балкон.

Весенняя свежесть утра сразу же ласкает моё лицо, и я расплываюсь в улыбке, на секунду закрываю глаза и вдыхаю влажный воздух. Подхожу ближе к ограде, опираюсь о неё руками и животом и любуюсь пейзажем, как остатки тумана ещё оседают на молодой траве и полевых цветах. Солнце спрятано за облаками и лишь в некоторых местах тянется своими лучами к земле. Где-то отдалённо птицы поют о своём прибытии после холодов. И я не могу понять, от чего именно по моим рукам и вдоль туловища скользит волна мурашек: холодного ветерка или окружающей красоты. Потрясающе. Как же я скучала по всем этим эмоциям.

Я чувствую себя настолько безмятежно, что даже на миг забываю, где нахожусь. В настоящей клетке. И эта мысль воображаемой пощёчиной тут же стирает улыбку с моего лица. Навязчивые воспоминания так и норовят пробиться в моё сознание, и не успеваю я отправить их обратно в долгий ящик, как единичный болезненный удар сердца перекрывает мне дыхательные пути.

Кристофер.

Я неосознанно начинаю дрожать, когда это имя беззвучно слетает с моих губ. За эти две недели я его ни разу не видела, ведь от занятий по хореографии меня временно отстранили, а сама я, словно заключённая, провела большинство времени в собственной комнате, выходя лишь в уборную и ванную комнату. А ещё с удивлением для себя осознаю, что даже не допускала ни одной мысли о юноше за прошедшее время. Не знаю, причина тому лекарства, после которых у меня буквально ни на что не было сил, или же мой разум сам блокировал любые попытки воспоминаний о хореографе проникнуть в сознание, но это действительно кажется безумно странным. Ведь Кристофер был первопричиной всему, что произошло в подвале. Вообще всему ужасу с сошедшей с ума девушкой. И я не знаю, что теперь чувствую к этому человеку. Полный сомнений ураган поднялся в моей душе так быстро, что я не успеваю его заглушить. И основан он на двух эмоциях.

Влюблённость и страх.

С одной стороны, Нойл убийца. И от этого факта дрожь пробирает меня до самых костей. Он не пытался остановить её словами или пригрозить для начала. Он хладнокровно, без размышлений убил человека. Так просто.

С другой — он спас мне жизнь. Если бы не Кристофер, меня бы уже точно не было в живых.

Убийца-спаситель. Какой отвратительный сумбурный парадокс.

А ещё это странное признание Аманды, которое сконфузило меня лишь ещё больше. Она специально подстроила всё так, чтобы её вернули обратно в «Кукольный Дом». По всей видимости, девушка точно знала: её покупатель не потерпит того факта, что она будет продана ему, будучи уже с сексуальным опытом. Получается, если верить сказанному в тот вечер, невинности её лишил Генри? Тогда почему тот при разговоре с Кристофером пытался выудить из него признание, якобы Нойл надругался над воспитанницей? Для чего это всё?

Делаю глубокий тяжёлый вдох, потирая пальцами пульсирующие от переизбытка информации виски. Я ни черта не понимаю. И это раздражает ещё больше.

— Душенька, ты что тут делаешь!?

Чей-то звонкий удивлённый женский голос рывком возвращает меня в реальность, и я, будто пойманная на месте преступления, с замиранием сердца резко оборачиваюсь за звук. Невысокая — ещё ниже меня, — пухлая женщина в возрасте, сжимая в ладонях ткань платья и приподнимая её, подбегает ближе, осматривая мою персону и окружающую обстановку. Взволнованно её брови подняты так сильно, что на лбу проступает множество морщин. Мне кажется, она испугалась, что я хочу совершить побег. Однако, даже если бы я хотела это сделать, нужно учитывать тот факт, что балкон находится всего лишь на втором этаже. У меня бы всё равно ничего не получилось. Прямо под нами расположились кусты колючих белых роз и ограда дома с выпирающими вверх острыми наконечниками. От женщины пахнет чем-то хлебобулочным и сладким, и я мгновенно вспоминаю её — буфетчица.

— Ой, ну… — вдруг обескуражено опомнилась я, когда женщина выжидающе стала глядеть на мою персону, — я просто очень рано проснулась и хотела подышать свежим воздухом, — почему-то неловкость окутала с ног до головы.

— Ты с этим поосторожнее! — Буфетчица нахмурилась и затрясла указательным пальцем. — Лучше без разрешения господ так не своенравничать, дорогуша!

— Да, вы правы, прошу прощения, — я склонила голову в знак извинений. — Просто я так долго находилась исключительно в своей комнате, что мне стало душно в четырёх стенах.

— Ой! — Она удивлённо вскинула руки и расположила на своей груди. — Так это ты что ль, та самая девчушка!? Тогда, наверное, тебе уж простительно! Бедняжка, столько просидеть на одном месте, конечно, пытка, — женщина сочувственно закачала головой, поджав губы.

— Со мной всё в порядке, не беспокойтесь, — я наградила её теплой улыбкой.

— Ну-с, скоро уже завтрак начнётся, ты сходи, покушай обязательно! Сил тебе надо поднабраться перед занятиями.

— Мне бы для начала сходить в медицинский кабинет. Сказали, что обязательно нужно посетить его до приёма пищи.

— Так ты уже ж можешь пойти тогда! Врачиха уже на своём месте, это я тебе точно говорю.

— Правда? — Задаю риторический вопрос. — Значит, прямо сейчас я туда и направлюсь. Спасибо, что оповестили.

— Да не за что ведь, ты главное поправляйся скорее, душенька!

Какая милая женщина. Я улыбаюсь ей в последний раз и направляюсь прямиком ко врачу, слыша, как за спиной снова скрипят стеклянные двери балкона, прощаясь со мной. Преодолев расстояние довольно быстро, стучусь в дверь и только после крика по ту сторону: “Можете войти!” — оказываюсь внутри медицинского кабинета. До сих пор никак не могу привыкнуть к запаху спирта. Неприятные обрывочные воспоминания.