Кот олигарха. РОМАН - Петр Карцев

– Да, – задумчиво согласилась она, – для следующего вечернего выхода я бы на него не рассчитывала.

– Я вызову такси, – отчаянно сказала Лена, набирая в сложенные пригоршни воды из-под крана.

– Куда торопиться, – немного задумчиво откликнулась Лара. – Ночь еще молода. – Она опустила сумочку на каменную крышку туалетного столика рядом с раковиной, вжикнула молнией и зашебуршала внутри длинными пальцами. – Мы едем в гости к Январскому, – словно бы рассеянно сообщила она, извлекая из сумочки миниатюрную английскую булавку и назидательно демонстрируя ее Лене. – Знакомый девайс?

Лена издала горлом нечленораздельный звук, средний между кашлем и нервным смехом, и плюнула водой в раковину.

– По наивности я до сих пор носила с собой только две булавки, – невозмутимо продолжала Лара. – Если наша совместная ночная жизнь сегодня же не закончится, придется, без сомнения, пересмотреть набор средств первой помощи в сторону увеличения количества и ассортимента.

Лена поймала в зеркале Ларин взгляд и глупо хихикнула.

– Придется, возможно, даже записаться на курсы кройки и шитья, – строже сказала Лара, все еще держа булавку в поднятой руке. – Пока же перед нами стоит нелегкий, но необходимый выбор: верх или низ?

Лена еще раз бросила критичный, но излишний взгляд в зеркало. Ответ был очевиден.

– Низ, – хором сказали они.

Лара улыбнулась словно бы одними ресницами.

– Низ, – веско подтвердила она еще раз. – Если ты не хочешь стоять в машине, как маршал на параде.

Отложив булавку, она повернула Лену к себе лицом и попыталась закрыть платье у нее на груди.

– Здесь еще можно притвориться, что так и было задумано, – скептически протянула она. – Но для этого придется пожертвовать нижним бельем.

Лена издала было протестующий звук, но Лара сочувственно и непреклонно покачала головой.

– Только так, милая, – твердо сказала она. – Мы не хотим сверкать лифчиком в лицо журналистам. Не дай бог они примут это за модный тренд.

Лена вздохнула и потянулась к двум сохранившимся на платье пуговицам.

– Не знаю, зачем я вообще сегодня одевалась, – с горечью сказала она.

– С языка сняла, – откликнулась Лара, деликатно отворачиваясь.

Лена, впрочем, несмотря на некоторое смятение, заметила, что Лара наблюдает за ней в зеркале из-под опущенных ресниц. Ленины щеки стали заметно нагреваться. Одновременно в том же зеркале у нее за спиной распахнулась дверь, и на пороге туалета появилась немолодая, но молодящаяся женщина, которую Лена пару раз уже замечала раньше наверху и даже слышала краем уха ее обрывочные реплики, позволявшие заподозрить в ней кинокритика. У женщины были фиолетовые волосы и очки в ярко-красной пластиковой оправе.

Вошедшая тут же издала нечленораздельное восклицание и остановилась в дверях, словно не зная, проследовать ли дальше по своим делам или на некоторое время их отложить.

– Хоть бы в кабинку зашли, бессовестные! – тихо сказала она.

Лена поспешно бросила лифчик возле раковины и снова завернулась в платье, которое с каждой новой итерацией все больше напоминало потрепанный домашний халат. Женщина-кинокритик, укоризненно сопя, ретировалась и закрыла за собой дверь. Действительно, скромная девушка зашла бы в кабинку, подумала Лена. Быть может, события этого вечера слишком сильно выбили ее из колеи, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Она застегнула обе пуговицы, нижняя из которых находилась на уровне живота. Скромность – мое второе имя, подумала Лена и горестно хмыкнула.

– Так рождаются великие репутации, – пробормотала Лара, снова поворачиваясь к Лене и опускаясь перед ней на корточки со злосчастной булавкой в руке. Лена посмотрела на булавку с неприязнью. Булавка начинала приобретать символические коннотации. Как и первая, она была золотистой, в цвет Лариного платья. Интересно, подумала Лена, меняет ли она булавки вместе с вечерним туалетом?

Лара аккуратно застегивала булавку под платьем, чтобы аксессуар не бросался в глаза. Оторвавшись на секунду от работы, она взглянула снизу вверх Лене в лицо. По позвоночнику пробежал холодок. Ларины руки касались ее ног почти там, где случайность прикосновений исключается анатомией.

– Вот так отвернешься от тебя практически на минуту, – сказала Лара словно себе под нос, опуская глаза и возвращаясь к косметическому ремонту платья. – И уже на месте Золушки какая-то Мессалина.

Если бы Лена не успела изучить Лару лучше, она подумала бы, что та пытается маскировать смущение. Но смущенную Лару невозможно было себе представить.

Лена вытаращила глаза в зеркало.

– В гости?! Ты сказала, мы едем в гости?

Лара отряхнула подол Лениного платья, поднялась на ноги и, глядя в зеркало рядом с ней, обняла Лену за плечо.

– Почему бы двум привлекательным, элегантным женщинам не отправиться в среду вечером в гости? – спросила она. – В конце концов, среда по праву известна как маленькая пятница. Грудь запахни.

Лена машинально прикрыла распахнутый ворот платья рукой у горла. Но тут же она схватила Ларину левую руку и повернула ее к себе циферблатом миниатюрных золотых часиков.

– А четверг? – как во сне, спросила она. – Как известен четверг? Как день буйнопомешанных, опоздавших, уволенных и опороченных? И – Январский? Мне не послышалось, ты сказала «Январский»?

– Чай, не декабрьский, – загадочно отозвалась Лара, закрываясь в кабинке.

За дверью на лестнице послышался шум. Не столько по настойчивой необходимости, сколько ради минуты уединения, Лена тоже шмыгнула в кабинку и щелкнула задвижкой как раз в тот момент, когда дверь туалета распахнулась и помещение заполнилось сразу несколькими голосами. Настойчивые руки задергали дверные ручки.

Январский! – лихорадочно думала Лена. Откуда взялся еще Январский?

Глеб Январский, словоохотливый художник, любимец русских банкиров и английских аукционных домов, был частым гостем телепередач на канале «Культура». Лена нахмурилась. Быть может, слишком большая часть ее знаний о мире была почерпнута от канала «Культура». Можно ли в такой ситуации рассчитывать на взвешенную картину? Несколько месяцев назад она видела небольшой документальный фильм о Январском. Там показывали его дом, почти полностью построенный из стекла, то ли в Майами, то ли на Лазурном берегу, то ли в другом уголке подобного рода. Вряд ли Лара имела в виду поход в гости, требующий предъявления загранпаспорта. С другой стороны, трудно было отрицать, что стеклянная вилла в субтропическом климате, при прочих равных обстоятельствах, делает человека интереснее, чем ее отсутствие. Даже если в приглашении стоит другой адрес.

Занимать долее кабинку было неловко. Лена обнаружила Лару поправляющей прическу у бронзового зеркала – не то чтобы ее прическа очевидно требовала правки. Рядом с Ларой стояла незнакомка из вторгшейся в их уединение компании и делала вид, что освежает макияж, но на самом деле косила на Лару в зеркале недобрым взглядом. Некоторые люди так устроены.

Лена обошла Лару с другой стороны, вымыла руки и высушила их салфетками, одновременно критически себя рассматривая. Возможно, ей тоже стоило поправить прическу. С другой стороны, немного диковатый вид лучше гармонировал с состоянием ее платья. В глазах определенно появилось что-то диковатое. Хорошо было бы еще сделать что-то диковатое, чтобы перестать чувствовать себя такой овцой. Лена положила руку Ларе на талию. Это был безотчетный импульс. Руку прошило электрическим током. Чувствуя себя готовой умереть, она притянула Лару к себе и шепнула ей в ухо:

– Январский?

Лара провела прохладной ладонью по ее щеке, поправляя прядь волос на виске. Легко прикоснулась губами к ее губам.

Проходя через зал вслед за Ларой, Лена схватила с пролетавшего мимо подноса бокал красного вина и выпила на ходу двумя глотками. Было ощущение, что Лара тянет ее за собой, хотя впереди была только Ларина спина, и обе руки были свободны. Какие-то лица удивленно оглядывали ее с ног до головы – вероятно, те же лица, что раньше пялились на ее поспешное выдворение Степаном. Лена поймала несколько сальных ухмылок. Да с ними и веселее! Даже с лиц охранников в дверях на мгновение спала невозмутимость. А вы меня не хотели пускать, подумала Лена. Один из них снова преградил ей путь.

– Посуду придется оставить, девушка, – прогудел он, прежде чем она успела возмутиться. Она подняла обе руки. Охранник огромной лапой извлек из правой пустой бокал, не отрывая взгляда от распахнутого ворота ее платья. Из-за его спины показалась Лара и дернула Лену за левую руку.

– Не знаю, как тебя отпускают из дома без присмотра, – проворчала она, выпихивая Лену на свежий воздух.