Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь - Лилия Лукина

Джордж, Элеонор и камердинер вышли, а Маргарита присела на край его кровати.

– Ты оправдала мои ожидания и была великолепна, – усмехнулся он.

– Герцогине Бэлси другой быть не положено, – небрежно ответила она.

– Ну-ну! – хмыкнул он, но тут же стал серьезным. – Ты была права – Кертоны подойдут. Джозеф надежный человек, а Джоан, к счастью, не смогли испортить ни школа, ни эти новомодные течения. Я поговорил с детьми, сказал им, что мне очень понравились Кертоны, и они признались мне, что влюблены в них по уши.

– Чему удивляться? – пожала плечами Маргарита. – Джозеф не просто надежный, он настоящий мужчина! Таких, как я уже поняла, сейчас в нашем кругу осталось немного, так что Нора будет за ним, как за каменной стеной. Что касается Джоан, то она по сути своей та же Нора, так что Джорджу было легко найти с ней общий язык.

– Но меня смущает одна вещь, – внимательно глядя на нее, начал Бэлси. – До меня дошел слух, что ты и Кертон…

– Ри-и-ичард! – укоризненно протянула Маргарита. – Поверьте мне, ничего не было, нет, и не будет! Он был в Блэкхилле по работе, и я кое в чем ему помогла, благодаря чему он получил повышение по службе, а, когда мне потребовалась его помощь в Неаполе, где я была по известному вам поводу, он прилетел и помог уже мне. Я знаю, кто и почему распустил этот слух, который не соответствует действительности, но как он дошел до вас?

– Потом скажу, а сейчас мне нужны подробности – речь идет о судьбе моей дочери! – жестко сказал герцог.

– Великое небо! – вздохнула она. – Ну, слушайте!

Маргарита вкратце, не пускаясь в подробности семейной жизни Берлимблоу, рассказала ему, как обстояли дела.

– Надеюсь, ты сказала мне правду, – медленно произнес герцог.

– Да, правду! – бестрепетно соврала Маргарита. – Поверьте, Ричард! Я действительно хочу наилучшим образом устроить судьбу Кертонов и ваших детей. Так, откуда вы узнали эти сплетни? – снова спросила она.

– Прислуга в кухне обсуждала свою новую хозяйку, – язвительно сказал Бэлси.

– Упокой, господи, их грешные души, – возведя очи горе, вздохнула Маргарита и набожно перекрестилась. – Аминь!

– Что ты хочешь сказать? – удивился герцог.

– Пусть вам об этом расскажет тот, кто сообщил эти сплетни – всегда лучше получать информацию из первых рук, – посоветовала она и спросила: – Вы хотите еще что-то мне сказать? – Бэлси покачал головой и она поднялась. – Тогда я пойду, чтобы не мешать вам отдыхать.

Она уже была на полпути к двери, когда герцог окликнул ее. Маргарита повернулась и встретила его горевший безумной, отчаянной, несбыточной надеждой взгляд. Она вернулась к нему и снова села рядом. Нет, не все, далеко не все сказал ей Бэлси!

– Ричард! Я знаю, о чем вы хотели попросить меня, но не решились, – вздохнула она.

– Маргарет! Я понимаю, что это против нашей договоренности, и я свяжу тебе руки, но что для тебя, – подчеркнул он, – значит время… – он усиленно смотрел в сторону и, помолчав, с трудом выдавил из себя: – Может быть, ты сможешь мне помочь?

«Ну, помоги же ему! – снова дала о себе знать Елена. – Он такой несчастный человек! Он так любит своих детей, а они – его! Не разлучай их! Тебе ничего не стоит ему помочь, а они будут самыми счастливыми людьми на свете! Ну, пожалуйста!», – умоляла ее Елена и она, вздохнув, сдалась:

– Ричард! Я никогда не даю обещаний, которые не смогу выполнить. Сначала я должна узнать в мельчайших подробностях, как вы себя чувствуете.

– Возьми бумаги в верхнем ящике стола, там все написано.

– Мне не это надо, – покачала головой Маргарита. – Рассказывайте все с самого начала: когда вы заболели, как, и все остальное.

Они проговорили около часа и, выяснив все, что ей было надо, она сказала:

– Ричард! У отца было все то же самое – видимо, у Бэлси наследственная предрасположенность к онкологии.

– Да, мой отец и дед тоже умерли от рака, – подтвердил он.

– Ричард! Я понимаю, что этот вопрос вам неприятен, но я должна знать, от чего умерла Кэролайн? Это, случайно, была не онкология?

Бэлси отрицательно покачал головой, а потом, тусклым голосом ответил:

– У Коры было слабое сердце. Тяжелейший грипп дал на него осложнение, и спасти ее не смогли, – он судорожно сглотнул, а потом глубоко носом вдохнул, явно стараясь успокоиться. – Я до сих пор не могу это принять. Это так несправедливо! – его голос все-таки сорвался.

– Ричард, я знаю, что такое терять близких и, если любишь по-настоящему, то время ничего излечить неспособно – это боль неутихающая, к ней просто привыкаешь и с ней живешь, – сочувственно сказала Маргарита. – Но давайте вернемся к вашим детям. Значит, у них отягченная наследственность только с вашей стороны. Вы знаете, что сейчас можно пройти обследование и выявить предрасположенность человека к раку?

– Его им провели, как только у меня обнаружили опухоль. К счастью, они пошли в мать, и у них ее нет, – как только речь зашла о его детях, герцог тут же взял себя в руки.

– Тем лучше, таким образом, у нас остаетесь только вы. К сожалению, я не смогла вылечить отца, потому что все было очень запущено, и по этой же причине не смогу вылечить вас.

– Но он после женитьбы на тебе прожил еще пять лет, – возразил герцог.

– Да, но его не оперировали, и он не проходил курсы химиотерапии, – объяснила она. – Я могу только отсрочить неизбежное.

– Сколько? – быстро спросил он.

– Если вы будете безропотно и скрупулезно выполнять все мои указания, за полгода я ручаюсь, а, может быть, немного больше, – подумав, ответила Маргарита.

– Мне хватит! – с огромным облегчением воскликнул Бэлси. – Я понимаю, что это вызовет страшный скандал, но через месяц должна быть помолвка, а еще через месяц – свадьба. Займись этим вплотную. Маргарет, я всегда так мечтал сам отвести Нору к алтарю, – прерывающимся голос произнес он и в его глазах стояли слезы.

– Отведете! Ручаюсь! – твердо пообещала она и, взяв с прикроватной тумбочки колокольчик, позвонила. – Кстати, как зовут вашего камердинера?

– Джэкоб, он всю жизнь со мной. А сейчас вот, как с малым ребенком возится. Господи, стыд-то какой! – простонал Бэлси. – Вот уж не думал, что доживу до такой беспомощности.

В этот момент вошел камердинер, и Маргарита ему сказала:

– Джэкоб, будьте добры, принесите из моей комнаты сотовый телефон – он возле зеркала лежит и футляр для фамильных драгоценностей.

Тот, поклонившись, вышел, но почти тут же вернулся и растерянно сказал:

– Прошу простить меня, ваша светлость, но ваша горничная меня даже на порог не пустила, фыркнула: «Еще чего!» и заявила, что сама все принесет.

– Пожалуйста, не обижайтесь на нее, Джэкоб, – улыбнулась Маргарита. – Ей все кажется, что меня кто-то обидеть хочет.

– В моем доме самоубийц нет, – хмыкнул герцог, который, получив хоть какую-то надежду еще пожить, стал смотреть на мир веселее.

Появившаяся с самым независимым выражением лица Речел вид имела весьма живописный: воротничок, как и рукав, частично оторван, пуговиц на платье не хватает, колготки порваны, а волосы кое-как приведены в относительный порядок. Сделав книксен, она сунула в руки камердинера футляр, а потом подошла и протянула Маргарите ее сотовый:

Конец ознакомительного фрагмента.