Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь - Лилия Лукина

– Зачем же выламывать, если можно просто попросить и ее откроют? – с притворным удивлением спросила Маргарита.

– Ах, ты, дрянь! – взвилась та. – Тебя, как порядочную, в этом доме приняли, а ты…

Продолжить ей Маргарита не дала, а отвесила полновесную и звонкую оплеуху, заставившую Мирру мгновенно заткнуться, и громко сказала:

– Открывайте, Саймон! Это я!

Дверь тут же открылась, но, как ни пылала Мирра гневом, получив по физиономии, она сочла за лучшее больше не орать, а возмущенно спросила:

– Как ты мог выгнать наших детей из нашего дома?

Саймон, который выглядел сейчас именно таким, каким его привыкла видеть Маргарита, то есть жестким и собранным дельцом, ей ничего не ответил, и тогда Маргарита предложила:

– Пожалуй, теперь можно пригласить для разговора и этих ублюдков, но только сюда. И скажите прислуга, чтобы застелила чем-нибудь стулья – вид у них не слишком опрятный.

Берлимблоу распорядился и через несколько минут в кабинете появились мокрые Энтони и Вики, которым Саймон жестом показал на стулья и сказал:

– Ну, вот теперь можно и поговорить. Мирра, ты спросила меня, как я мог выгнать наших детей из нашего дома. Вопрос сформулирован неверно. Я выгнал твоих детей из своего дома.

– Папа, я понимаю, что мы не всегда вели себя… – начал, было, Энтони, но Саймон не дал ему продолжить:

– Отныне и навеки я для вас обоих «мистер Берлимблоу», потому что вы не мои дети, что подтверждено экспертизой ДНК, – холодно произнес он. – По некоторым причинам я много лет хранил эту тайну, но теперь оказалось, что она известна столь многим, что я больше не намерен терпеть ваше присутствие, как в моем доме, так и в моей жизни.

– Как не твои? А чьи? – опешила Вики и спросила у Мирры: – Мама, кто наш отец?

Но та, обессилено рухнув в кресло и закрыв руками лицо, молчала и отвечать явно не собиралась, так что за нее это сделал Саймон:

– Двоюродный брат вашей матери Рональд Олборн.

– Он же был придурок! – обалдело воскликнул Энтони. – И это еще мягко сказано! Настоящий психопат!

– Но это же инцест! – потрясенно воскликнула Вики.

– Надеюсь, теперь вы понимаете, почему получились такими уродами? Потому что оба пошли в него, – жестко заявил Берлимблоу. – Я женился на вашей матери против воли своей семьи. Отец убеждал меня, что я совершаю ошибку, что семье Мирры нужны только наши деньги, но я не хотел никого слушать и поступил по-своему. Я знал, что Мирра не любит меня, но ожидал, что она, по крайней мере, будет мне верной женой. Я надеялся заслужить ее любовь, а если нет – то моей любви хватило бы на двоих. Именно поэтому мы всегда жили отдельно, а сюда нас и на порог не пускали.

– А Мэри? Она же с детства воспитывалась здесь? – возразил Энтони.

– Потому что она точная копия своей бабушки, – объяснил Саймон. – Но отец все равно сделал анализ ДНК и, только убедившись в том, что она действительно моя дочь, под угрозой лишения наследства заставил меня отдать ее им на воспитание. И она выросла в этом доме, и мои родители нашли для нее блестящую партию, а еще заранее выделили причитающуюся ей часть состояния. Я виделся с отцом только в банке, а с дочкой и мамой – по большим праздникам, когда приходил сюда поздравить их, но за стол меня не приглашали, – с горечью в голосе рассказывал он. – Потом подряд родились вы, и я очень обрадовался – у меня ведь появился наследник. То, что вы были совершенно не похожи на меня, Мирра объясняла тем, что вы пошли в ее родню.

– Это действительно так. Дело в том, что старшую сестру вашей бабушки по материнской линии выдали замуж из самых меркантильных соображений, а то, что мистер Олборн был психически нездоров, ее родителей нимало не волновало, – добавила Маргарита. – От этого брака и родился Рональд, внешне похожий на мать, а скорбной головушкой он пошел в отца. А ваша недалекая мамаша втрескалась в него по уши! Первая любовь и все такое! Но кто бы поженил Рональда и Мирру – они же двоюродные брат и сестра, да и мистер Берлимблоу был более выгодной партией, вот Рональда заботливые родственники и отправили подальше, чтобы он не смог сорвать свадьбу.

– А ты откуда знаешь? – взорвалась Вики.

– Так, это всему Лондону известно, – усмехнулась Маргарита, которая, на самом деле, узнала об этом из воспоминаний Уолтера и Клэр.

– Вы росли, и я все больше убеждался, что вы не похожи на меня не только внешне, – продолжал Саймон. – Вы уже тогда вели себя так омерзительно, что не могли быть настоящими Берлимблоу. Вы с самого раннего возраста были совершенно неуправляемыми детьми. Я очень переживал разлуку с Мэри, а вот Мирра относилась к этому совершенно спокойно. С тем большим удивлением я наблюдал, как она безгранично баловала вас, бросаясь на меня, как бешеная, если я пытался призвать вас к порядку. Все это навело меня на определенные мысли, и я встретился с одной из подруг вашей матери, которая и рассказала мне о неземной любви Мирры к своему кузену, который довольно долго отсутствовал, а потом вдруг появился. Ты помнишь, как он не постеснялся прийти к нам на твой день рождения? – спросил Саймон у жены.

А та, все так же продолжая сидеть в кресле с закрытым лицом, глухо спросила:

– Зачем же ты столько лет ждал?

– И это попозже объясню, – пообещал Берлимблоу. – А тогда я увидел то, чего раньше не замечал – как вы заговорщицки переглядываетесь и улыбаетесь друг другу. Я снял несколько выпавших волос с его пиджака и пальто, и, изо всех сил надеясь на то, что ошибаюсь, сделал анализ ДНК. И он показал, что я не имею к появлению на свет Энтони и Вики никакого отношения, а их истинный отец Рональд. Каким же дураком я себя почувствовал и как же возненавидел тебя за мою растоптанную любовь! Но я вынужден был молчать, чтобы родители ничего не узнали. Как бы я смог смотреть в глаза отцу, который часами убеждал меня не связываться с твоей подлой семьей. К счастью, Рональд вскоре погиб, попав пьяным в автомобильную аварию.

– Как ты можешь так говорить о человеке, кем бы он ни был! – впервые с начала этого тягостного разговора возмутилась Мирра.

Но вот только ответ она получила не от Саймона и такой, что жизнь ей в тот момент явно показалась не в жизнь, потому что Энтони заорал:

– Ты бы лучше помолчала! Надо было раньше умной быть и думать, под кем ноги раздвигаешь!

– Или хоть предохранялась бы, если уж так передок зудел! – поддержала брата Вики.

– Как вы можете так говорить? – в ужасе воскликнула Мирра. – Я хотела иметь детей от любимого человека! Разве я была вам плохой матерью?

– Да, пошла ты! – отмахнулся от нее сын.

Но тут Берлимблоу хлопнул ладонью по столу и все замолчали.

– Я еще не закончил, – веско сказала он. – Я очень надеялся, что после гибели Рональда Мирра все-таки родит мне сына. Моего сына, – подчеркнул он. – Но родилась Дебора, а больше детей Мирра иметь не захотела. Доба по-настоящему моя дочь, но, к несчастью, отец ее уже не увидел. Он ушел раньше срока, потому что, как перед своей смертью рассказала мне мама, все знал и переживал не только за меня, но и за будущее нашего дела, которому, как и его предки, посвятил всю свою жизнь. Я возглавил банк, но сюда мы переехали только после смерти мамы, которая, слава богу, успела порадоваться на Дебору. А я продолжал молчать, потому что, какое доверие может вызывать банкир, который не способен управлять собственной семьей? Кто доверит ему управление своими финансами? Вот в таком аду я и жил, и был очень рад, когда вы разъехались по частным школам – хоть какая-то передышка была, потому что на все каникулы я отправлял вас с Миррой отдыхать подальше. Но, окончив школы, вы вернулись домой. Я готов был оплатить ваше обучение в любом университете, лишь бы подальше от дома, но вы не захотели учиться и пустились во все тяжкие. Попытки образумить вас ни к чему не привели, а, когда я сказал вам, что вы позорите честь нашего рода, вы в ответ рассмеялись. Весело. В голос. Но самое отвратительное в этой истории то, что Рональд, этот законченный мерзавец, даже не счел нужным сохранить свои похождения в тайне.

– Неправда! Он не мог! Он не стал бы! – бросилась защищать своего покойного любовника Мирра.

– Тогда кто? – с интересом спросил у нее Саймон. – Я молчал, ты, полагаю, тоже – не в твоих интересах было, чтобы правда вышла наружу, остается только он. И слухи поползли, хотя никто и никогда не решился не то что сказать мне что-нибудь в глаза, а просто даже намекнуть на это. Люди перешептывались у меня за спиной и, наверняка, смеялись. Если бы я только раньше узнал, что в обществе все известно, я бы не стал терпеть ни секунды. Но я, к сожалению, не знал. А вы двое позорили меня, как только могли! Более того, я ведь знаю, что это ты, Энтони, тогда разгласил конфиденциальную информацию, а сейчас ты через своего дружка Райна втянул меня в очень нехорошую историю. Но теперь моему терпению пришел конец! Уходите отсюда навсегда и живите, как хотите и на что хотите, потому что больше вы не получите от меня ни пенни. У тебя, Энтони, есть квартира, так что без крыши над головой вы не останетесь, а ваше дальнейшее будущее меня не касается!