Призвание варяга (von Benckendorff) - Александр Башкуев

Дело дошло до того, — что мы нарочно "подбрасывали" нашим подозреваемым интересные "факты" (разным — разные) и ждали во Франции "результат". Ноль. "Певец" был слишком хорошим ученым и осторожным разведчиком, чтоб "ловиться" на такие наживки.

Мы провели полный анализ того, что "вытекло". Чтобы хоть как-то определить, — из какой лаборатории "утекло" больше. А из какой — "не утекло" вообще ничего. (Две идеи, — при таких мерах секретности "воровать" легче из того, что — ближе. И еще, — "волк не режет овец рядом с логовом".) Так вот, — "течь" оказалась практически "равномерной"!!! (Иными словами хитрая сволочь была настолько умна, что "воровала сама у себя"!)

Как поймать такого ублюдка?!

Мы "взяли" его на том, что… Он был слишком хорош. Вернее, — не он, но его — верный связник. Вернее — связница.

Один из наиболее ярких ученых нашего Университета (не назову его имя, вы осознаете — почему) любил одну девушку. Такую же эмигрантку, как и он сам.

Девушка же, — не слишком любила его. То есть… Она жила на содержании у сына одного богатого фармацевта из Риги. Ситуация была довольно пикантной, — сын аптекаря прибыл из Риги и открыл в Дерпте аптеку, в коей и продавались всяческие духи, да помады. (В том числе — пресловутое полоскание из розовых лепестков.) Лекарства не очень-то покупали, — зато парфюмерия…

Аптека сия стала модной и любовница ученого зарабатывала на жизнь не только тем, что лежала в доме аптекаря на спине, но и — "вносом" косметики в Университет. (Как я уже говорил, ученые с членами их семей жили практически на положении узников — внутри "периметра".)

При всем том она не желала выходить замуж за фармацевта, — женщины чуют "потенцию" в мужиках и всем было ясно, что фармацевт когда-нибудь унаследует бизнес, а вот ученый — прославится и окажется "при дворе"! Ну, и женщина ждала окончанья Войны.

Ведь пока шла Война, наш Ученый считался "закрытым" и мог жить лишь на жалованье! А жалованье сие не шло и в сравнение с тем, что пока ей предлагал аптекарь…

Все сие — падение нравов, но в дни Войны мораль общества падает катастрофически и поэтому сей клубок отношений не был секретом для Абвера и — половины Университета. (За вычетом обоих мужчин, разумеется — девица умела "дурить" людям голову!)

Мало того, — по результатам "наружного наблюдения" люди мои доложили, что девица сия любит аптекаря и совершенно — не любит ученого… Такой вывод был сделан на основаньи того, — как девица смотрела на одного и второго любовников.

Следователи содрогнулись от подобной "практичности" юной леди — любить богатого, не желая идти за него замуж и вешаться на шею постылого бедняка тема на французский роман "под тыщу страниц"! Но чего не насмотришься в контрразведке?! Не наслышишься… И так далее.

Ежели вам сие интересно — в Абвере и теперь моем Управлении ничего не "принимают на веру", — в качестве доказательств в пухлом досье были сложены показания "наблюдателей" чрез "тайные отверстия" в стенах "гостевых" Дерптского Университета, "протоколы" соитий — со всеми стонами, охами, вздохами и ласковыми словами, записанными из-за стены и протоколы осмотра личного белья, простыней и одеял "молодых" со следами помады и семени.

Чтоб вы ощутили полноту собранных доказательств, — досье состоит из всего этого — за период в три года до фактического ареста. Вообразите, что все ваши амурные встречи с соитиями на протяжении трех с половиною лет "фиксируются визуально" и "протоколируются на слух"!

(Разумеется, — в "простой келье" не было сих "архитектурных излишеств" по сравнению с "гостевой". Маргит, в отличие от описанной мною шпионки, жила внутри "периметра" и, если бы я "был с ней", нас бы, конечно же — не подслушивали, — в "простых" стены были "глухими" и капитальными. Но…)

И вот — в таких условиях враг "работал" и мы не "взяли" его!

Толчок всему дала Маргит. Она сидела передо мной, я целовал ее шею, а она смотрела на такие же парочки. У женщин голова устроена по-другому, чем у нас — мужиков. Через много лет она вдруг призналась, что в ту минуту она тайно сравнивала мое отношение с отношением прочих мужчин с их девицами. Случайно она увидала Предателя и невольно обрадовалась:

— Не понимаю, — как люди могут так целоваться и — не любить друг друга при этом! Наш сосед — вон тот, справа, давно уже лобызается со своей пассией, а — нисколько ее не любит!" — и наконец, — "А у них — глаза не горят!

В отличье от Маргит, я лучше нее был в курсе дела о том, — каковы отношения в этой паре. Я мог понять, что девица не любит ученого. Что ж, женщина может просто лежать, притворяясь и мужик этого даже и не заметит. Но вот — чтоб притворялся мужик, да так хорошо, что от него оставались следы пота и семени?!

Что-то замкнулось в моей голове и обратилось в яркую искру. Я присмотрелся к глазам негодяя. Они и впрямь — не горели. А когда мужик разыгрывает влюбленность и заставляет себя "иметь нелюбимую" — на сие должны быть загадочные причины…

Я вмиг обратился в немецкого волка, почуявшего поживу. Я еще и еще раз "прокручивал" в голове шпионскую сеть:

Парень — великий ученый и принимает участие во всех совещаниях. Многие просят его помочь полезным советом и он — никогда не отказывает. Вот откуда "равномерность утечек"!

Девица — курьер. По причине Войны мы отрезаны от запасов фарфора в Саксонии и теперь все эти флакончики на вес золота. Она скупает использованные и… выносит их из Университета. Вы полезете вскрывать все пустые флакончики из под дамских румян, да помады?! Особенно, — ежели они перепачканы, да остатки кремов — чуть протухли… Молодцы иезуиты, — точно рассчитано!

Затем, — поставки ингредиентов. Наверняка — часть использованных флаконов моется и фасуется в Дерпте, но что-то… Некоторые из них фигурной формы и их надо мыть! Мыть же их нужно на специальном оборудовании в Риге и Санкт-Петербурге. Вот как они вывозят секреты из пределов "периметра"!

Я спешно вышел с Петеру с Андрисом. В отличие от случая с Маргит, здесь они были гораздо уверенней. Петер вдарил кулаком (с пивную кружку!) себя по раскрытой ладони и выдохнул:

— Мы взяли их! Взяли!

Андрис был осторожнее. Он сказал:

— Проверка не помешает. Пытка невинных…

Знаете, — на чем они "спеклись" окончательно? На поведеньи девицы. Как бы ни был постыл ей ученый, она должна была хоть как-нибудь "среагировать". Взвыть от ужаса за него, — все мы знаем, что в контрразведке кормят не пряниками! Броситься на шею к суженому, кинуться в мои ноги — лобызать сапоги. Закусить хотя бы губу — на английский манер… Иль — усмехнуться со злорадной усмешкой. Фыркнуть с презрением. От нее мы ждали — хоть что-то! А верней — ничего…

Так вот, — она и не выказала ничего. А сие значило, что она прошла специальную психическую и "физиологическую" подготовку у иезуитов. Там детей учат — не просто "держать удар", но даже и — Не Потеть (в прямом смысле этого слова!) под усилием Воли. Учат сему так "инстинктивно", что девица в миг аффекта дала не нормальную истерическую реакцию, но — отсутствие оной! Чем и выдала себя с головой.

(Забегая вперед, доложу, что мои "крестники" учатся "инстинктивно" Потеть, Плакать, Надувать Желваки, иль биться в Истерике. Мы учим ребят "Честно Отыгрывать Роль" до такой степени, что они "перевоплощаются" в тех, — кто они "по легенде".)

В воскресенье наутро мы с Маргит вернулись в подвал. "Ученый" к той поре "раскололся" и выдал всех. Его и пальцем не тронули… Просто мы сразу поняли, что он — гениальный ученый и не готовился иезуитами специально. Он "воевал за Идею". За "Идею" он рвался стать Мучеником.

Знаете, — как ему развязали язык? Его сняли с дыбы и…

На его глазах пытали "девицу". Она была с прекрасною подготовкой, но не знала самого важного.

(Возможно сие — проделка Иезуитов, — многих из них казнили на Гильотинах и дружки их гадили якобинцам — на иезуитский манер. Подумаешь, чересчур хорошо выучили девицу "прятать себя". Для проверявшего "мужичья" все отлично, а для меня — кадрового контрразведчика проще уж нарисовать мишень на спине! Ну не объяснили несчастной, — как лишать себя жизни… Так для проверяющих "мужиков", сие — вроде бы и ни к чему…)

На этом-то ее и "сломали". Да еще и "распробовали по всякому" всласть — редкий случай, когда к протестантскому палачу попадется обученная иезуитка, коя к тому ж еще и — не умеет уморить самое себя!

Видите ли, — многие женщины не выдерживают долгого изнасилованья, умирая при этом. А тут… Человека нарочно учили выносливости. Палачи мои получили "огромное удовольствие"!

Она ничего не сказала. Она просто дико орала от боли. Ученый же, хоть и не любил эту иезуитку… В общем, он стал давать показания за то, что полчаса ее просто не мучили.

Признался в одном. Прошло полчаса. Дикий, сводящий с ума крик не человека, но мучимого животного. Второе признание. Еще полчаса. Новый крик…