Последний бой - Тулепберген Каипбергенович Каипбергенов

— Само собой разумеется, мы все проведем через экспертизу. Наши суждения не окончательные, это пока только предположение.

Жалмен, поглаживая пальцами небритый подбородок, в мрачном раздумье проговорил:

— Ох, чует мое сердце, не обошлось тут без басмача Избана! Порой просто диву даешься, как и откуда появляется этот бандюга. Словно из-под земли вырастает!

— Давно пора изловить этого кровопийцу! — с гневом воскликнул Серкебай.

— Как же, так он тебе и дастся в руки!

— Его трудно поймать, — вмешался Жиемурат, — потому что ему наверняка помогают в аулах. Очень возможно, что он участвовал в убийстве Айтжана. Может быть, даже был зачинщиком. Но у него были пособники! Не исключено, что из вашего же аула. Вот их-то и надо прежде всего разыскать. А уж от них протянется ниточка и к самому Избану.

Жалмен горячо его поддержал:

— Верно говоришь! Молодчина! У него, точно, имеются в ауле свои люди.

А Жиемурат вдруг задумался и с сомнением покачал головой:

— Впрочем, насколько известно, вряд ли его кто поддерживает — он разбойничает сам по себе.

Пока хозяйка готовила обед, сотрудники ГПУ вызывали поочередно соседей Айтжана, осторожно допрашивали их.

Однако никто не мог сказать ничего определенного. Не мог или не хотел?

Убедившись в бесполезности дальнейших расспросов, милиционеры стали собираться в обратную дорогу.

Когда они уже вскочили на своих коней, Жалмен, сдвинув брови, пообещал:

— Клянусь — я разыщу злодеев!

3

Сотрудники ГПУ уехали из аула ни с чем.

Но Жиемурат не спешил обвинять их в нерасторопности. Говорят, куй железо, пока горячо. А они явились на место преступления слишком поздно, когда железо успело уже остыть. Следы почти стерлись или кто-то стер их; у преступников было время укрыться или замаскироваться. Возможно, при дальнейшем тщательном расследовании ГПУ и зацепится за что-нибудь, «выйдет» на преступника. Но пока суд да дело, придется и ему, Жиемурату, поломать голову. Как говорится, народ зря слова не молвит, без ветра трава не колышется. И, видно, не случайно упомянул об Избане Жалмен. Как знать, может, ему что-нибудь и известно? Батрачком пользуется в ауле авторитетом, с ним многие делятся своими соображениями. Надо будет вызвать его на откровенность, потолковать с ним подробней. Преступник — не иголка в стоге сена. Сегодня он совершил злодеяние здесь, а завтра, глядишь, поднимет пыль в другом месте — нужно внимательно за ним следить. К тому же, в таких аулах, как этот, — все на виду. Как говорится, в доме, где много детей, трудно что-нибудь утаить. И если Жиемурат пока чувствует себя как в густом лесу, так это оттого, что он здесь чужой.

Да, чужой... А необходимо стать своим. С чего же ему начать? С Багровым в день отъезда он говорил в самых оптимистических тонах. Ему казалось, что как только он прибудет в аул, так к нему потянутся люди и вскоре он торжественно отрапортует о создании колхоза. Ведь должны же крестьяне понимать, что только колхоз поможет им твердо стать на ноги!

Багров, слушая его, лишь усмехался. Теперь и сам Жиемурат готов был посмеяться над своим розовым оптимизмом. Нет, все обстоит куда сложнее, чем он представлял! С наскоку тут ничего не добьешься, надо действовать трезво, осторожно, обдумывая и рассчитывая каждый свой шаг. Иначе — чем он лучше горячки Айтжана?

Если верить характеристикам Багрова, то единственный, на кого теперь можно положиться, это Темирбек. Сперва Жиемурат никого не предполагал посвящать в свои планы: райком ему дал партийное поручение — он и должен его выполнять. Но вовремя припомнилась народная поговорка: на чужом тое в одиночку скачки не выиграешь. Нужно приблизить к себе людей, на которых можно опереться. Если Жиемурат будет бороться в одиночку, то его ждет или судьба Айтжана, или полный провал.

Жиемурат решил поделиться с Темирбеком своими заботами и на следующее же утро попросил Серкебая отвести его к Темирбеку.

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Под первыми лучами высохла роса на листьях тамариска. Но хоть было тепло, чувствовалось приближение осени. Начала желтеть листва на деревьях, пожухла трава вдоль дорог и заборов.

Жиемурат шагал с непокрытой головой, держа кепку в руке.

Рядом шел Серкебай, в длинном, ниже колен, распахнутом бешмете.

Перед домом с неоштукатуренными стенами он задержался, сказал своему спутнику:

— Тут Дарменбай живет.

Жиемурат критическим взглядом окинул жилище Дарменбая. Между ярусами глубокие пазы, внешняя отделка дома грубая, неряшливая. Видать, Дарменбай неважный хозяин. Ведь работы-то всего на день — чтобы привести дом в приличное состояние. Ленится он или привык все делать спустя рукава?

Не догадываясь, о чем думает Жиемурат, Серкебай похвалил Дарменбая:

— Он в ауле один из уважаемых активистов!

И вопросительно взглянул на Жиемурата: не зайти ли им к Дарменбаю.

Жиемурат кивком выразил согласие. Серкебай, заглянув во двор, с досадой сообщил, что двери на запорах.

Они двинулись к дому Темирбека.

Жиемурату хотелось поговорить с Темирбеком с глазу на глаз, но он не знал, как, не нарушая законов вежливости, отделаться от Серкебая. Тот не отставал от него ни на шаг. И, судя по всему, и дальше не намеревался лишать гостя своего общества.

Издалека завидев дом Темирбека, Серкебай показал на него рукой:

— Вон, видишь, братец? Вокруг окон побелено? Туда нам и нужно.

Жиемурат, с трудом преодолевая чувство неловкости, торопливо проговорил:

— Спасибо, Серкебай-ага, дальше я сам дойду. Вы, я вижу, куда-то спешите... Уж простите, что отнял у вас столько времени!

Серкебай никуда не спешил и не испытывал желания покидать Жиемурата, но намек был достаточно прозрачным, и как бы он ни был огорчен — не подобало навязываться в провожатые человеку, явно не хотевшему, чтобы его провожали. И Серкебаю ничего не оставалось, как сделать вид, будто он, действительно, куда-то спешит:

— Верно, братец, у меня нынче дел по горло. Пойду.

Жиемурат не стал его удерживать и в душе оценил догадливость и тактичность Серкебая.

Была у Жиемурата привычка: прежде чем познакомиться с человеком, он пытался определить его характер, исходя из внешнего вида жилья, из того, как он ведет хозяйство.

Дом Темирбека выглядел куда краше и аккуратней, чем дарменбаевский. Стены — в три яруса и уже оштукатурены, оставалось