Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он покосился на резонаторы, сложенные на древесный войлок в углу. «Надоели мне эти цацки. Сдам их Айзеку — пусть развлекается.»

— Ну, смотри, — Вепуат с сомнением покачал головой. — Я бы не торопился. Запорем — всё делать заново…

— Ты бы так о станции беспокоился, — буркнул Гедимин, разрезая плашку надвое. «Тут полсантиметра сбавить…»

… — А тяжёлый, — Вепуат ухватился за раму и приподнял «агрегат». Зазвенели, раскачиваясь, резонаторы. «Зря они вообще болтаются,» — Гедимин недовольно сощурился. «Надо было на шпеньках…»

— Нормальный. Поставят где-нибудь и будут брякать.

Он чуть надавил на раму, выпрямляя сооружение, и тупой частью когтя щёлкнул по плашке. Звон отразился от резонатора, переходя в бульканье.

— Смотри не поцарапай, — Вепуат отодвинул Гедимина и занёс над плашкой чью-то кость, обмотанную полоской кожи. На кости темнели значки местной письменности.

— Это откуда? — спросил Гедимин, пока Вепуат устраивался на полу и примерялся к низко расположенным деревяшкам. Тот дёрнул плечом.

— От Джагулов. Под их руку. И для филка сойдёт.

Булькающий звон пронёсся по отсеку. Гедимин хмыкнул. «Мало нам было дудок и ракушек. Надо ещё бубен… и эту сэтскую скрежеталку со струнами…»

Дозиметр на запястье мигнул. Вепуат широко ухмыльнулся и застучал чаще.

— Гедимин! Оно слушает!

Сармат сдвинул височную пластину. Тёплые щупальца прилипли к коже, заколыхались — и Гедимин не сразу понял, что они шевелятся в такт бульканью. Ритм у Вепуата никак не получался — а может он, наоборот, старался бить неритмично…

— Знать бы ещё мелодии, — прошептал Вепуат, досадливо хмурясь. — Не запомнил. А без Кьюссов не выяснишь. Наверное, для разных богов они разные…

— Кьюссы всё равно не знают, что по нраву «Элидгену», — сказал Гедимин, прислушиваясь к шевелениям невидимых щупалец. Бульканье стихло, и они замерли, слегка потеплев. Потом переползли на запястье.

— Ещё? — Вепуат перехватил кость поудобнее. — Мелкие они для меня…

Кто-то грохнул по створке ворот кулаком.

— Кет! Хепри!

Щупальца задрожали, мгновенно накаляясь, и исчезли. Гедимин потёр обожжённый висок, Вепуат — запястье.

— Теск, твою мать! — он сунул кости в крепления на станине и шагнул к открывающимся воротам. — Чего орёшь⁈

— Неритмичная пульсация, — Гварза с порога развернул перед сарматами голографический экран. — Реакторы активны. Что происходит?

Вепуат кивнул на конструкцию посреди цеха.

— Вот, почитаем ядерных богов. А знаешь, что оно слышало твой голос? Вон, у Гедимина до сих пор глаз слезится!

Глаз у Гедимина не слезился, но кулаки чесались — и он заранее убрал руки за спину. «Вроде бы ничего он не сделал — но как же бесит…»

Гварза недоверчиво хмыкнул.

— Уккулан? Уже собрали? — он обошёл конструкцию по кругу, поддевая когтем шнуры-крепления. — Хм… Ну, если у местных так принято… Реакцию отслеживали?

— Ему нравилось, — хмуро сказал Вепуат. — Пока ты не пришёл.

Гварза едва заметно поморщился.

— Контрольный эксперимент, — бросил он, протягивая руку к костям. Вепуат отобрал их и снова опустился на пол.

— Этой штуке подставка нужна. Или филк-оператор.

Хранитель «вышел на связь» через пять секунд, когда Вепуат совсем помрачнел, а Гедимин уже примерялся выставить Гварзу в коридор. Щупальца были нагреты сильнее обычного, но кожу не жгли. Гварза уставился на дозиметр и недоверчиво хмыкал, пока булькающий звон не утих.

— Реакция есть. Насколько это безопасно? Кет? — сармат повернулся к Гедимину. Тот от неожиданности сузил глаза, но всё-таки разжал кулак и кивнул на дозиметр.

— Указатель не мечется. Реакторы спокойны. Это не кипящее облако. Просто… такая реакция, — сармат пожал плечами. — Где Айзек? Он командир — он пусть и решает, нужна эта штука или нет.

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Она тут что, для Айзека? «Элидген» уже всё решил. Ты теперь просуши как следует плашки. Говорят, это влияет на звук. Эх-х… Гвар… Кенен, тут есть кто-то, понимающий в музыке?

Гварза с присвистом втянул воздух, и Гедимин развернулся к нему. Он сощурился и нехотя кивнул.

— Поищем. Агрегат доработать. Без меня и Айзека больше не испытывать!

Ворота за ним закрылись. Вепуат громко фыркнул ему вслед.

— Командир нашёлся, тоже мне… Ну вот видишь! Я же говорил — станции понравится. Хм… Слетать, что ли, в Джеру, попросить инструкций?

Гедимин резко качнул головой.

— Отставить Джеру. Уже налетались.

Он разматывал шнурки, осторожно перекладывая резонаторы на войлок. «Дикарство какое-то. Но хранителю понравилось. Может, альнкиты вообще любят такое бульканье? Привезти образец на Землю… А-а, hasulu! Привезёшь тут… Может, из фрила получится что-то похожее? Или из земного дерева? Растёт же всякое вокруг города… А, мать моя пробирка! О чём я вообще думаю⁈»

2 день Пустоты, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Айзек кивнул.

— Да, прямо с утра. Тенгель и Дасьен уже грузят мешки в лифт. Пока есть просвет в погодных катаклизмах. Разок успеете слетать. Ждать будем к шестому. Что там в оранжерее? Что-нибудь есть на продажу?

…Наверху филки грузили вороха мешков на волокуши и стаскивали к ангарам. Ворота были открыты настежь, внутри ворочались и посвистывали живые «дирижабли». Вепуат посмотрел под ноги и еле слышно вздохнул.

— А огнелюбка так и не проросла.

— Металл прольётся — вырастет, — буркнул Гедимин. Он думал о полёте в пустыню Ксалан и о «фонящем» Сфене Лучей. «А ведь можно попробовать пройти в самый центр. Мы с Вепуатом были на кромке. Ему незачем — а моя броня, наверное, выдержит. Интересно посмотреть, откуда пошло заражение…»

4 день Воды, месяц Лучей. Равнина, Дальний Край — Сфен Огня, Корни Огня — небесный остров

— Ну можно осторожней с чужими-то вещами⁈

Эгберт двумя руками держал мешок, растянув за края. Посредине зияла длинная прореха. Нити, прочные, «асбестовые»,