Домби и сын - Чарльз Диккенс

Могъ на это м-ръ Домби посмотрѣть съ другой точки зрѣнія, и, въ такомъ случаѣ, торжество его дрчери послужило бы для него поводомъ перемѣнить къ ней свои отношенія, но онъ подавилъ въ себѣ всякое человѣческое чувство, и только одна гордость управляла движеніями его души. Онъ ненавидѣлъ свою дочь!

Теперь этому мрачному демону, терзавшему его душу, Эдиѳь противопоставила во всей полнотѣ свою собственную гордость. Какъ мужъ и жена, они счастливыми никогда не могли быть; но ничто не способно было сдѣлать ихъ столь несчастными, какъ упорная борьба этихъ сходныхъ и вмѣстѣ чудовищно-противоположныхъ началъ. Онъ хотѣлъ противопоставить ей свое величавое властительство и вынудить отъ нея признаніе своихъ правъ; она, съ своей стороны, готова была выдержать смертельную пытку, и лицо ея даже предъ послѣднимъ издыханіемъ было бы проникнуто неукротимымъ презрѣніемъ къ этому властелину. Объявлять свои права на Эдиѳь ему, м-ру Домби! Какъ мало подозрѣвалъ онъ, какая буря разыгралась въ ея душѣ передъ тѣмъ, когда брачный вѣнецъ возложенъ былъ на ея голову.

М-ръ Домби рѣшился, наконецъ, показать, что онъ былъ властелинъ, и что кромѣ него не должно быть другой воли. Гордый самъ, онъ желалъ видѣть и въ ней такое же свойство, но не къ нему должна была относиться ея гордость. Сидя одинъ въ своемъ кабинетѣ, онъ свирѣпѣлъ отъ представленія, что его жена разъѣзжаетъ по всему городу, не обращая никакого вниманія на его неблагосклонность и неудовольствіе, какъ-будто онъ былъ только ея конюхомъ. Ея холодное, высокомѣрное равнодушіе вонзалось острымъ кинжаломъ въ его честолюбивое сердце, и онъ рѣшился пробудить въ ней сознаніе ея долга.

Думая нѣсколько сутокъ сряду объ этомъ важномъ предметѣ, онъ въ одну ночь рѣшился отправиться въ ея отдѣлеыіе, какъ скоро ему было доложено о ея позднемъ возвращеніи домой. Эдиѳь сидѣла одна въ своемъ великолѣпномъ платьѣ и не ожидала никакого визита. Ея лицо выражало глубокую задумчизость, когда онъ вошелъ въ ея комнату; но физіономія красавицы тотчасъ же измѣнилась, и м-ръ Домби увидѣлъ въ противоположномъ зеркалѣ отраженіе ея нахмуренныхъ бровей.

— М-съ Домби, — сказалъ онъ при входѣ, — миѣ надобно сказать вамъ нѣсколько словъ.

— Завтра, — отвѣчала Эдиѳь.

— Всего лучше теперь, м-съ Домби. Вы ошибаетесь въ своемъ положеніи. Я привыкъ самъ назначать время и не требую такого назначенія отъ другихъ. Кажется, вы совсѣмъ не понимаете, кто я и что я для васъ, м-съ Домби.

— Надѣюсь, что я понимаю это очень хорошо.

Сказавъ это, она сложила на груди свои бѣлыя руки, украшенныя золотомъ и брилліантами, и отворотила отъ него свои глаза.

Будь она менѣе прекрасна и величественна въ своей холодной позѣ, впечатлѣніе, произведенное на м-ра Домби, могло бы быть для нея болѣе благопріятнымъ. Но гордый супругъ во всей ея фигурѣ замѣтилъ выраженіе власти, обдавшей его холодомъ съ ногъ до головы. Онъ осмотрѣлся кругомъ комнаты; тамъ и сямъ въ безпорядкѣ разбросаны были драгоцѣнныя принадлежности ея туалета, разбросаны не по безпечности, не по капризу, a изъ полнаго и упорнаго презрѣнія ко всѣмъ этимъ драгоцѣниостямъ. Такъ, по крайней мѣрѣ, думалъ м-ръ Домби и былъ увѣренъ, что думалъ справедливо. Гирлянды, плюмажи, драгоцѣнные камни, кружева, шелковыя и атласныя матеріи, — все это было скомкано кое-какъ, и ни на что не обращалось никакого вниманія. Самые брилліанты — брачный подарокъ — вздымались и волновались на ея груди съ какимъ-то нетерпѣніемъ, какъ будто хотѣли насильственно разорвать золотую цѣпь на ея шеѣ.

М-ръ Домби почувствовалъ невыгоду своего положенія и на этотъ разъ не скрылъ своего чувства. Странный и торжественный среди этой груды роскошной мишуры, онъ вполнѣ сознавалъ свою неловкость, и уже начиналъ бросатъ презрительные взгляды на гордую красавицу, величавыя позы которой отражались въ роскошныхъ зеркалахъ. Встревоженный и раздраженный, онъ, наконецъ, сѣлъ и продолжалъ такимъ образомъ:

— М-съ Домби, между нами, какъ видно по всему, произошло нѣкоторое недоразумѣніе. Намъ должно объясниться. Ваше поведеніе, сударыня, мнѣ не нравится.

Эдиѳь опять только взглянула на него и опять немедленно отвернула глаза; но это мимолетное движеніе стоило многихъ страницъ блистательной рѣчи.

— Повторяю, м-съ Домби, ваше поведеніе мнѣ не нравится. Оно должно быть исправлено; я уже имѣлъ случай говорить вамъ объ этомъ и теперь возобновляю свое требованіе.

— Вы выбрали удобный случай для вашего перваго упрека, сэръ, и теперь принимаете удобную манеру повторить вашъ второй упрекъ. Вы возобновляете свои требованія? С_л_у_ш_а_ю, сэръ, продолжайте!

— Я сдѣлалъ васъ своею женою, сударыня, — началъ м-ръ Домби оскорбительновеличавымъ тономъ. — Вы носите мое имя. Ваша судьба связана съ моимъ положеніемъ и моею репутаціею. Не считаю нужнымъ говорить, за какую честь вмѣняетъ вамъ общество такую связь; но я должень сказать, что привыкъ вокругъ себя видѣть приличную зависимость и подчиненность и не п_о_т_е_р_п_л_ю ихъ нарушенія, въ особѣ, до которой это касается ближайшимъ образомъ.

Эдиѳь пристально взглянула на своего властелина. Ея губы дрожали, грудь волновалась, лицо поперемѣнно блѣднѣло и покрывалось багровымъ румянцемъ. Все это видѣлъ и понималъ м-ръ Домби; но онъ не видѣлъ и не понималъ, что одно слово удерживало еще взрывы гордой красавицы, и это слово было — Флоренса?

Глупецъ! онъ думалъ, что Эдиѳь начинаетъ е_г_о б_о_я_т_ь_с_я!

— Вы слишкомъ неразсчетливы, сударыня, — продолжалъ м-ръ Домби, — и ваши поступки переступаютъ за предѣлы благоразумія. Вы слишкомъ много тратите денегъ, заводя свѣтскія связи, совершенно безполезныя для меня. Вамъ давно слѣдовало образумиться и понять, какъ это для меня непріятно. Я требую, чтобы во всѣхъ этихъ отношеніяхъ произведена была совершенная перемѣна. Я знаю, что при новизнѣ положенія, которое вдругъ позволяетъ располагать огромными средствами, женщины способны впадать въ противоположную крайность. Ваши крайности слишкомъ чрезмѣрны и требуютъ ограниченія. Желаю, чтобы м-съ Грейнджеръ воспользовалась своими прежними опытами для благоразумія, какое требуется отъ м-съ Домби.

Тотъ же пристально устремленный взглядъ, дрожащія губы, волнующаяся грудь, лицо, поперемѣнно блѣдное и багровое, и повторенный, насильственно-вырвавшійся изъ сердца шепотъ: Флоренса! Флоренса! служили отвѣтомъ м-ру Домби на его вступительную рѣчь.

Гордость м-ра Домби возвысилась еще болѣе, когда онъ замѣтилъ въ ней эту перемѣну. Раздутая сколько прежнимъ ея презрѣніемъ, столько же настоящею ея покорностью, она возвысилась до неимовѣрной степени въ его груди и перешла всѣ возможные предѣлы. Стало быть, теперь нѣтъ никакого сомнѣнія, что никто въ свѣтѣ не можеть противиться его всесильнымъ распоряженіямъ! Онъ рѣшился усмирить свою жену, и усмирилъ едва ли не въ одно мгновенье! Чего же больше?

— Далѣе, — продолжалъ м-ръ Домби тономъ верховнаго властительства, — вы должны понять съ отчетливою ясностью, что я привыкъ видѣть безпрекословное повиновеніе своей волѣ. Свѣтъ долженъ видѣть, что я теперь не отступилъ ни на шагъ отъ своихъ однажды принятыхъ и утвержденныхъ правилъ. Ваше повиновеніе — мое неотъемлемое право, и еще разъ я требую его разъ навсегда. Я возвелъ васъ на самую высокую ступень общественной лѣстницы, и, конечно, никто не будетъ изумленъ, если прежняя м-съ Грэйнджеръ будетъ оказывать безпредѣльное повиновеніе м-ру Домби. Слышите ли вы это, м-съ Домби?

Ни одного слова въ отвѣтъ. Ни малѣйшей перемѣны въ лицѣ. Ея глаза попрежнему были обращены на него.

— Я слышалъ отъ вашей матушки, м-съ Домби, — продолжалъ м-ръ Домби съ величавой важностью, — что доктора рекомендуютъ брайтонскій воздухъ для ея здоровья. Это, конечно, знаете вы сами. М-ръ Каркерь былъ такъ добръ…

Эдиѳь быстро измѣнилась. Ея лицо и грудь зардѣлись такимъ образомъ, какъ будто бы на нихъ отразился яркій свѣтъ угрюмаго солнечнаго заката. Замѣтивъ такую перемѣну, но объясняя ее къ совершенному своему удовольствію, м-ръ Домби продолжалъ:

— М-ръ Каркеръ былъ такъ добръ, что уже съѣздилъ въ Брайтонъ и нанялъ тамъ временную квартиру. Послѣ вашего возвращенія въ Лондонъ, я приму необходимыя мѣры для введенія лучшаго порядка въ своемъ домѣ. Прежде всего, если удастся, я найму въ Брайтонѣ почтенную особу, по имени м-съ Пипчинъ, которая уже пользовалась значительнымъ довѣріемъ моего семейства. Ей будетъ поручена должность ключницы. Вы понимаете, что домъ, которымъ управляетъ м-съ Домби только по имени, a не на самомъ дѣлѣ, требуетъ особаго надзора.

Эдиѳь перемѣнила свою позу еще прежде, чѣмъ онъ дошелъ до этихъ словъ. Ея глаза попрежнему были обращены на него, но она судорожно повертывала вокругъ своей руки драгоцѣнный браслетъ, и новертывала съ такимъ отчаяннымъ усиліемъ, что на бѣлой рукѣ ея показалась багровая полоса.