Долина кукол - Жаклин Сьюзан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как же теперь ей посмотреть в эти загнанные глаза и сказать Нили, что придется остаться еще самое меньшее на три месяца? Она подписала соответствующий документ. На этом настоял Кевин. Господи, правильно ли она поступила? Врачи сказали, что Нили уже давно следовало бы направить в лечебницу, что никакого клейма это на нее не накладывает, что, когда Нили поправится, она будет способна и на большее, и на лучшее. Да, для Нили это будет тяжело, но в конечном счете это окупится. И нельзя сказать, чтобы она попала в такое уж жуткое место – больница была замечательной. За полторы тысячи в месяц она не имеет права не быть замечательной. Ужасно, конечно, жить взаперти, какой бы роскошной ни была клетка. Через две недели она снова навестит Нили. Может быть, тогда та попривыкнет.
В свой следующий приезд Энн нашла Нили в хорошем настроении. Ее перевели в «Сосну».
– Я получила повышение! – взвизгнула она, как только Энн вошла. – Я получила право на тушь для ресниц, и у меня есть бюро. Мне через день выдают по пачке сигарет. Ты блок привезла? Отлично! Я его припрячу. Спичек нам все еще не разрешают, но ночная сестра в «Сосне» – моя поклонница. Вчера ночью она вытащила меня из палаты в ординаторскую, и мы смотрели мой старый фильм на ночном сеансе. Курили как ненормальные.
Нили немного прибавила в весе, но выглядела хорошо, хотя и жаловалась на боли в спине и бессонницу. Но пересидеть три месяца она готова. Она же все понимает – Энн промыли мозги. Они со всеми так поступают. Это заведение она ненавидит, но девочки хорошие. Только она узнала, что не такие они нормальные, как кажутся. Мери Джейн – алкоголичка, а у Пэт Туми – светской дамы, которая клялась, что попала сюда только потому, что муж хочет отобрать у нее детей, – вовсе нет никаких детей! Она c шестнадцати лет мотается по клиникам. Это Нили рассказала ночная сестра.
– Да я в тысячу раз нормальнее этих дамочек! – воскликнула Нили. – Они только на вид все здоровые.
В мае у Нили произошел срыв. Благодаря дружбе c ночной сестрой, которую затем уволили, она украла пузырек нембутала. Полупустую бутылочку нашли у нее под матрасом. Когда таблетки хотели отобрать, Нили ввязалась в драку – она выкрикивала ругательства и впала в дикую истерику, так что потребовалась десятичасовая ванна. Ее перевели обратно в «Терновник». Когда Энн навестила ее, она была надутой и неразговорчивой.
Энн продолжала приезжать к ней каждую неделю. Сама Энн подписала контракт c «Гиллианом» еще на один сезон. Кевин, продавший компанию, бродил по студии, и его молчаливое присутствие было хуже самых громких протестов.
Втайне Кевин винил во всем Нили. Он внушал себе уверенность в преданности Энн. Энн принадлежала ему, женаты они были или нет. Она же ведь так и не покинула его все те годы, когда он был против их брака. Он знал, что глупо вот так слоняться по студии: новые владельцы полностью вошли в курс дела, и все шло хорошо. Но ему нечем было себя занять. Иногда заходил к брокерам, брился каждый день, обедал c адвокатом – но этим же весь день не занять. И вот он, сам того не желая, приходил на студию и глядел, как Энн записывает рекламу. И каждый раз, когда приходил, он давал себе слово, что это в последний раз.
И вот он снова давал себе слово. Был холодный, дождливый, совсем не июньский день. Он сидел в холле, пока Энн репетировала на студии. Что же, через три недели передача сойдет c экранов до осени. Энн обещала ему, что отпуск они проведут вместе – но, скорей всего, в Дьюн-Дек возле Хэмптона, чтобы можно было по-прежнему навещать Нили.
Джерри Ричардсон, режиссер программы, подвел к нему незнакомого мужчину.
– Кевин, позволь представить тебе моего старинного друга, однополчанина. Кевин Гилмор – Лайон Берк.
При этом имени Кевин замер. Это мог быть только он, тот самый – имя у него довольно редкое. Больше похож на актера, чем на писателя. Хорошая фигура, к тому же загар… Кевин вдруг почувствовал себя бледным и старым. И столь же внезапно физически ощутил собственную лысину. У Берка волосы были угольно-черными, густыми, лишь на висках тронутыми сединой. А улыбочка у этого типа… Кевин нервно улыбнулся и пожал протянутую руку.
– Вы сюда на работу поступаете? – спросил он.
– Нет. Я и в город приехал на днях. Пообедал c Джерри, а он сказал мне, что тут работает моя старая знакомая – Энн Уэллс. Вот и заскочил поздороваться.
– Пойду посмотрю, свободна ли она, – быстро проговорил Кевин. – Я ведь ее открыл… сделал из нее «девушку „Гиллиана“». Пойдемте, она в студии.
Он взял Берка под локоть. Ему обязательно надо было присутствовать, увидеть реакцию Энн.
У Энн был последний прогон перед съемкой, поэтому Кевин c Лайоном сели в зрительном зале. Кевин знал, что в сильном свете прожекторов она не сможет их увидеть, и осторожно сосредоточил внимание на Лайоне, наблюдая за его реакцией. Лайон c интересом смотрел репетицию.
– У нее это и вправду здорово получается, – сказал он Кевину, будто сделал удивительное открытие.
– Она c самого начала была великолепна, – осторожно заметил Кевин.
– Я-то ее вижу в первый раз. Я же жил в Европе.
– Сейчас будет перерыв. Хотите подойти поздороваться? – Кевин постарался произнести это как можно небрежней.
– О, конечно! – Лайон прямо-таки выпрыгнул из кресла и устремился за Кевином.
Энн обсуждала c режиссером кое-какие изменения, когда двое мужчин подошли к ней. Она увидела Кевина, нежно ему улыбнулась и подмигнула, как бы желая сказать: «Подожди еще минуточку – сейчас закончу». Сначала она скользнула взглядом по Лайону, потом вновь посмотрела на него, не веря своим глазам.
– Да, это я, – широко улыбнувшись, сказал он. Подойдя к ней, он взял ее за обе руки.
Она слабо улыбнулась и почувствовала, что у нее задрожали губы. Лайон, еще более привлекательный, чем когда-либо… Каким-то чудом ей удалось обрести голос и сказать, что она рада его видеть.
– Может, присядем на минуточку? – спросил он. – Под
