Сдаёшься? - Марианна Викторовна Яблонская

Флоринская. Да, да, да! Вы угадали! Я жду звонка! Я только и делаю, что жду звонка! И почти не слышу, что вы говорите! И что говорю я сама! Я жду звонка, от которого зависит вся моя жизнь!

Дмитрий. Мне, пожалуй, следует уйти?..

Флоринская. Как раз наоборот. Сидите. Разве непонятно, что ждать такого звонка одной — это все равно что сидеть в длинной очереди к рентгенологу за снимком, на который тебя направил онколог?

Дмитрий. Сурово. Вам приходилось?

Флоринская. Да.

Дмитрий. Сурово. (Пауза.) Выходит, на мое счастье, я ужасно вовремя вам подвернулся?

Флоринская. А вы думаете, что я из тех, кто заманивает к себе в гости первого встречного? Или вы думаете, что поразили меня с первого взгляда?

Дмитрий (смущенно). Поверьте, я никак не могу думать о вас ничего плохого… А о своей персоне я вообще очень низкого мнения… Так я действительно вам сейчас не мешаю? (Садится.)

Флоринская. Вы никогда не замечали, до чего упрямы эти телефонные аппараты? Стоит только начать ждать какого-нибудь звонка, как можешь пробуравить его глазами до железнопластмассовых потрохов — он будет молчать, как немой. Но если ты ужасно не хочешь, чтобы звонили, или, к примеру, намыливаешься под душем, тут-то он прямо раздирается от звонков!

Дмитрий. Ну, вы же актриса! Вы так прекрасно обманываете своей игрой людей! Что вам стоит обмануть неодушевленный предмет?! Давайте отвлечемся. Расскажите мне, почему вы не хотите, чтобы я увидел вас в классической пьесе?

Флоринская. Потому что я там не играю.

Дмитрий. Ну, хорошо, пусть не в классической; но в какой-нибудь другой?

Флоринская. Я не играю ни в какой другой пьесе.

Дмитрий. А, понимаю, вас недавно пригласили в этот театр и вы еще не успели подготовить других ролей?

Флоринская. Нет, я вообще не работаю в этом театре.

Дмитрий (встает). Постойте! Да ведь вчера я видел своими глазами…

Флоринская. Это был мой дебют. Но никто меня на него не приглашал. Я еле выклянчила его у дирекции.

Дмитрий. А что значит у вас дебют, который надо выклянчить?

Флоринская. Дебют у нас — это когда тебе дают роль вроде бы напрокат, на один только раз. Потом худсовет смотрит и решает, оставить тебя в этом театре или отпустить с миром на все четыре стороны. А «выклянчить» у нас — это значит «выклянчить», как и у вас. Вот сейчас я как раз и жду. Сейчас мне позвонят и объявят, что решил со мной худсовет.

Дмитрий. Сурово… А может быть, вам не ждать, а самой позвонить туда?

Флоринская. Нет, нет, у меня просто не хватит на это духу.

Дмитрий. Хотите, я позвоню? Я скажу, что вы за городом и что я ваш брат?

Флоринская. Нет, нет, ожидание — это все же надежда.

Дмитрий. А, по-моему, самая плохая определенность лучше самой хорошей неизвестности.

Флоринская. Нет, нет, я этого не понимаю, это, по-видимому, только на мужской характер. Для меня неизвестность — это надежда. И потом, тот, кто обещал мне позвонить, — надежный человек. Знаете, в этом театре меня все приняли, как стая чужака. Вообще-то, это понятно: театр — это что-то вроде семьи, плохой и недружной, но все же семьи. За многие годы работы все сживаются между собой. Но главное — все актеры похожи, они не могут не играть. Игра — это, может быть, даже физиологическая наша потребность, и потому на роли мы смотрим с вожделением, кровно, как на добычу. А добычу привыкли делить только между собой: друг с другом все же смирились, а на чужаков ощериваемся и скалим зубы. А Иван Яковлевич — он помощник режиссера в этом театре — отнесся ко мне сразу с необыкновенной симпатией. Он на свои деньги купил все эти цветы и потом роздал разным людям, чтобы они вынесли мне их на сцену. Он бы, наверное, разрыдался, как ребенок, если бы узнал, что «добрые души» тут же открыли мне всю его трогательную хитрость. Это именно он должен позвонить мне сразу же, как кончится худсовет.

Дмитрий. А что такое этот ваш худсовет? Что-нибудь вроде нашей комиссии по приемке?

Флоринская. А что такое ваша комиссия по приемке? Что-нибудь вроде нашего худсовета?

Дмитрий. Мне кажется, да.

Оба смеются.

Флоринская. Ну, вот, и прекрасно договорились.

Пауза.

Который час?

Дмитрий. Без пяти двенадцать.

Флоринская (закуривает). Я все же не могу понять — худсовет должен был начаться в десять. Может быть, его отложили на послерепетиционное время? Но в таком случае, почему Иван Яковлевич не звонит?

Дмитрий. Давайте, я все-таки позвоню. Рискнем? (Подходит и берет трубку.)

Флоринская. Положите трубку! Немедленно положите трубку!

Д м и т р и й кладет трубку, внимательно смотрит на Ф л о р и н с к у ю.

(Тихо.) Это третий театр, где мне дают дебют. В двух мне уже отказали.

Дмитрий. Отчего же они вам отказали? Вы такая… милая… такая… в общем… я бы вам ни в чем никогда не отказал.

Флоринская. Видите, мне опять, как всегда, не везет. Ну что бы вам родиться главным режиссером или членом худсовета московского театра. По крайней мере одним голосом за меня стало бы больше!

Дмитрий. Разве так трудно актрисе устроиться в театр? Мне всегда казалось, что для этого нужно только получить специальное образование, диплом, как, скажем, инженеру, врачу…

Флоринская. В маленьких городах это, пожалуй, так, как вы говорите, но в больших, и особенно здесь, это чудовищно трудно. Женщине моего возраста почти невозможно. Ведь я вам, кажется, сказала, что мне уже двадцать семь лет.

Дмитрий. А что будет с вами, если сейчас этот ваш худсовет решит не брать вас в театр?

Пауза.

Флоринская. Тогда… тогда придется просто показываться.

Дмитрий. Показываться? Что показывать?

Флоринская (смеется). Не пугайтесь. Это совсем не так страшно, как кажется. Показываться — значит тоже играть. Правда, показываться гораздо труднее. Хуже всего, что я здесь никого не знаю, у меня нет даже партнеров, и я вынуждена играть монологи. Я все время смотрю в скучающие лица членов худсовета, у меня от таких лиц начинают дрожать руки, а в последнее время еще и дергается верхняя губа, как у зайца. И им все это, конечно, прекрасно видно.

Дмитрий. Сурово. Зачем же подвергать себя таким пыткам? Не лучше ли в таком случае плюнуть на этот прекрасный древний город и уехать в город поменьше, где, как вы говорите, дела с этим обстоят проще?

Флоринская. Я приехала сюда из такого маленького городка. Я получила