Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— В прямом полёте груз ему не помешает. А вот на посадке… Хотя — может, мы ещё долетим засветло. И не придётся ни на чём виснуть.

Сбоку тихонько заскрипело — будто кто-то провёл когтями по броне.

— Жрецы Пламени, Равные Куэннам… — Кьюсс, выглянувший из «люка», старательно улыбнулся. В этот раз «эскадрилья» подлетела вплотную. Пока сарматы собирали вещи, кочевники разбрелись по долине, и некому было отгонять Кьюссов. «А им без нас не улетается,» — подумал Гедимин, настороженно глядя на чужаков. «Чего им надо-то? Как лечить „горькую воду“, они уже знают… А-а! Где они возьмут Би-плазму⁈ Если только натырили у Джагулов… а ведь навряд ли Джагулы с ними поделились. Они их, вон, всю дорогу гоняют…»

— Ага, мы такие, — отозвался Вепуат. — Гедимин, забирайся! Сделаем прощальный круг — и на базу. И так проторчали тут до вечера.

— Может, вылетим завтра с утра? — Гедимин посмотрел на часы. «Верно. Через пару часов начнёт темнеть. Придётся ночевать неизвестно где.»

— Хм-м… — Вепуат покосился на пятнистое небо. — Может, ты и прав. Искупаемся в озёрах, принесём жертвы богам… Кто знает, когда ещё мы сюда попадём?

Кьюсса передёрнуло. Он быстро огляделся по сторонам и сделал странный жест — будто стряхнул что-то с пальцев.

— Возносить богам почести — достойнейшее из дел. Вы мудры. Но вы мало знаете о кочевниках. Они тоже будут почитать свою богиню… — Кьюсс опять огляделся по сторонам и понизил голос. — Они прольют в её честь много вина. И в основном — в свои глотки. А потом вспомнят, что её надо почтить кровью. И…

Он выразительно прикрыл лицо растопыренными пальцами. Сарматы переглянулись.

— Кочевники свирепы, — донеслось из-под пальцев. — И совершенно лишены благодарности. Своих слов они не помнят даже стрезва. А что будет, когда все перепьются? Не медлите с отлётом, Равные Куэннам. Уходите скорее.

Вепуат растерянно хмыкнул.

— До завтра не перепьются, — сказал он без особой уверенности. — Большой праздник — только послезавтра. Питьё ещё не настоялось. Хотя… ты тоже прав. Ни к чему нам задерживаться. Переночуем на небесном острове.

Туун-шу уже избавился от привязи и теперь пыхтел, нагнетая воздух во внутренние полости. Вепуат щёлкнул языком, и зверь, ударив хвостом, рванулся в небо. Гедимин ухватился за шипы. Рядом мелькнуло что-то яркое. Туун-шу заклекотал, раздуваясь, как шар. Борт о борт с ним в небо поднимался передовой «корабль» «эскадрильи».

— Остров потрепала бу-уря! — крикнул Акхайен, высовываясь из люка. — Там опа-асно!

Вепуат хлопнул зверя по «загривку», замедляя полёт.

— Гедимин! Посмотри, мы не обронили щупальце? Звери Кьюссов летят за нами, как на привязи!

Гедимин мигнул. «Эскадрилья» подалась в сторону, но улетела недалеко.

— Буря открыла короткий пу-уть! — крикнул Акхайен. — Мы его пока-ажем! Ма-алая благодарность за вашу по-омощь!

Вепуат хмыкнул.

— Настойчивая у них благодарность…

Гедимин крепко сжал его плечо и сощурился на «эскадрилью».

— Пора стрелять?

Вепуат укоризненно ткнул его в бок.

— Погоди. Э-эй! — крикнул он, поворачиваясь к «эскадрилье»; она успела пройти под брюхом Тикса и теперь летела с другой стороны, не отставая. — Ладно. Покажи свою дорогу. До темноты доберёмся?

«Корабли» Кьюссов перестроились мгновенно — секунда, и Тикс оказался замыкающим в их клине.

— Темноту вы встретите среди дружественных огней, — заверил Акхайен, прижимая ладони к груди, и нырнул в люк. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Tza tatzqa, — прошептал он, выразительно посмотрев на Гедимина. Тот кивнул, глядя на дымку, быстро густеющую под крылом. Пара секунд — и все пригорки Урдзутту пропали за облаками. Земли уже было не видно. Если тут и были какие-то направления, видели их только Кьюссы. «Эскадрилья» набирала высоту и скорость, и Тикс от неё не отставал.

…Пятна на небе постепенно меняли форму и цвет. Что-то казалось Гедимину странным, но что именно — он понял не сразу. Гигантские тени «живых астероидов» до неузнаваемости уменьшились. Существа отступили куда-то в верхние слои атмосферы; оттуда уже не просматривались стаи-спутники и свисающая по «бортам» флора — только продолговатые тёмные пятна, и то с трудом. Вепуат щурился на небо и — периодически — на сигма-сканер, по-прежнему раздражающе бесполезный.

— Улетели, — услышал Гедимин его шёпот. — И фауну увели с собой. Видно, сезон закончился.

Сармат посмотрел вниз. От этого по-прежнему не было никакого проку — плотная дымка закрыла все Сфены. «Эскадрилья» летела уверенно, не сворачивая и не сбавляя скорость, проходила разлом за разломом.

Что-то мигнуло на запястье. Гедимин взглянул на дозиметр и мигнул сам — излучение незаметно усилилось почти втрое. Графики «сигмы» и «омикрона» скачками поднимались всё выше. Вепуат тоже посмотрел на дозиметр, хотел что-то сказать, но только охнул и вцепился в шипы туун-шу — «эскадрилья» повернула к земле. Мчались так, что свистело в наушниках; смотреть на приборы было некогда, но Гедимин краем глаза видел, как мигает тревожный светодиод. Ветер становился всё холоднее, а в облаках проступали полосы холодного сине-зелёного свечения. Дозиметр взвизгнул, передовые заложили крутой вираж — и «эскадрилья» вынырнула из туч над огромной конструкцией из цветного камня. Сбоку её подпирали крутые зубчатые скалы, а ещё дальше мерцал узорчатый ледник.

— Джирахгет, — выдохнул Вепуат, глядя на горную цепь. — А под нами, видимо, Джера.

Светодиод под экраном дозиметра уже не гас — местность отчаянно «фонила». Стрелку-указатель, невзирая на все виражи, разворачивало к горам. Гедимин щурился на приближающийся каменный массив, хаотично торчащие из него башни, складчатые выступы, темнеющие колодцы, скопления продолговатых теней и одиночные тени над сросшимися крышами. Там что-то горело разными цветами, вспыхивало, складываясь в орнамент, и снова рассыпалось. «Эскадрилья» заложила особенно крутой вираж, и Гедимин услышал вой «сирен»-ракушек. Десятки «трилобитов», отделившись от причалов, летели навстречу. Пятна света сложились в длинный клин, упирающийся в центральный пик — несколько сросшихся башен.

— Sa tatzqa, — прошептал Вепуат, оглянувшись на Гедимина. Его пернатый скафандр нахохлился и поднял