Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

– Ну, поехали посмотрим. – Ето в ту сторону, где баржа.

Приезжаем. Ето пятизвёздной хотэл, а кони – возить туристов, один одного красивше, но жеребес превосходный. Покамесь мы суда ехали, всё уже здесь было решёно: продают толькя кобылу с жеребёнком, а етих будут продавать толькя осенью, когда подрастут. А мать с сыном за двадцать шесть тысяч рублей, из всего табуна она боле послабже, но смирёна, но зато сын – вылитой отец, да, прекрасный красавчик. Мы договорились: во вторник утром заберём, я заплатил, мне дали квитансыю, и мы вернулись в Шушенское. Я поблагодарил Александра Григорьевича, он ответил:

– Вот откуду будем племя разводить.

– Да, вы правы, Александр Григорьевич.

– Данила, давай на ты, ведь мы же друзья.

– Ну давай.

Я ушёл в гостиницу и думаю: нет, не могу, как ни говори, он же депутат, и образование побольше, и занимает пост повыше, хотя и ровня: мене́ сорок девять, ему пятьдесят один год.

– Ну, Марфа, Ларькя будет прыгать от радости: купил кобылу с жеребёнком.

– Да, ето будет радость.

Я купил новый «Курьер», стал смотреть. Ого, предлагают ишо больше коров.

– Марфа, вот симменталы второтельны, в другим посёлке, пятнадцать кило́метров отсюда. Давай поехали?

Взяли такси и туда. Уже вечер, коров гонют домой, мы подъехали на адрес, вышел мужчина. «Мы приехали смотреть коров». Он позвал жену, жена повела показывать коров. Да, мать и две красотки, одна одной красивше.

– А котору продаёте?

– Да любую.

– А почему продаёте?

– А куда столь молока.

– И по сколь?

– По двадцать пять тысяч рублей.

– И сколь оне дают молока?

– Старша двадцать пять литров, а младша двадцать литров.

– И сколь им лет?

– Старша второтельна, а младша первым.

– А можно подоить?

– Да, пожалуйста.

– Ну, Марфа, пробуй. – Марфа подошла, попробовала обоих. – Ну что? – Она улыбается и говорит:

– Софоний уже парень, скоро надо женить, давай купим обоих. Как ни говори, сёстры, будут пастись дружно.

– Ну что, давай. Мы берём обоих. – Хозяйка взадпятки́:

– Одну любую, обоих нет.

– Ну подумайте, у нас семья большая, и мы далёко от сивилизации, а у вас мать и вон растёт дочь и внучкя.

– Ну, давай мы подумаем. А вы староверы?

– Да. А чё, заметно?

– Да, но вы какие-то разны.

– А почему?

– Староверы порядошны, но суровы, а вы ласковы.

– А мы с Уругвая, СССР не видели.

– Да, понятно.

– Ну что, решайте, такси ждёт.

– Хорошо, подождите. – Минут через пятнадцать выходют обои, смеются: – Да возмите обоих, вы нам понравились.

– Ну, большоя вам спасибо. Вот вам деньги, но заберём во вторник утром.

– Хорошо, будем ждать.

– Вы нам подскажите, а где можно купить поросят?

– А вон у Гальки их много.

– А где ето?

– А как мост переедете, налево дом в сторонке первый.

– Хорошо, спасибо.

Поехали. Приезжаем, собаки злыя, вышла девушка пожилая, собак убрала:

– Что нужно?

– Галечкя, поросят продаёшь?

– Уже продала.

– Ой как жалко, не можем найти.

– А вы откуду?

– Да переселенсы с Уругвая.

– Вы староверы?

– Да.

– А сколь вам надо?

– Да хотя бы три самса да две самки.

– Ну что, продам.

– А по сколь?

– За три тысячи штука.

– А не дорого?

– Да нет, наоборот дешёво, я же вас выручаю.

– А можно посмотреть?

– Да конечно. – Мы их увидели и ахнули: такия в Абакане по шесть тысяч.

– Ну, Галечкя, действительно выручаешь, большоя тебе спасибо, вот деньги.

– Нет. Вы когда их забираете?

– Во вторник утром.

– Ну вот тогда и деньги.

– А почему?

– А вы же староверы. – Мне стало неудобно.

– Ну, спасибо.

Поехали, я спрашиваю таксиста:

– А где вот посёлок?

– А он в другу́ сторону́, но близко.

– А именно где?

– А вот на трассу выедем, через мост влево.

– А да, етот посёлок видать. Ну давай, а то уже поздно, там гусяты.

Приезжаем, постукались, выходит женчина:

– Что нужно?

– У вас гусяты продажны?

– Да, подождите.

Немного сгодя выходит старик, прихрамливает.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Что, гусяты нужно?

– Да.

– А вы откуду?

– Из тайги.

– Но вы староверы?

– Да.

– А почему не похожи на здешных?

– Как так не похожи?

– Но вот видишь, у вас рубашка вышита, поясок, а вот у жене сарафан с пояском, а на голове подвязано по-разному.

– Да мы с Уругвая.

– А где ето?

– Как где, рази не слыхали? Бразилия, Аргентина, ну и Уругвай.

– А, вон как. А сколь вам гусят?

– Да хотя бы сорок.

– А когда вам надо?

– Да хоть чичас.

– Нет, не выйдет, у нас заказу очень много.

– Но у нас баржа отходит в среду утром.

– Так, дай подумать.

– А можно посмотреть, что же порода гусей?

– Вы знаете, ето нельзя, но гуси хоро́ши и кру́пны, я уже много лет доржу и стараюсь доржать племенных. Ну, пошли покажу, я вас сполюбил.

– А почему именно?

– За то что не ругаетесь, и за ето к понедельнику будут вам гусяты. Я у других откажу и вам отдам, а оне подождут.

– Ну, большоя спасибо. Но гуси у вас отличны.

– Да я же вам говорил.

– А где можно купить бычкя на племя?

– У нас есть, но не знаю, будем продавать, нет.

– А можно посмотреть?

– Да, пойдём.

– Да, бычок отличной и смирёной, я вижу, что он уже работает. А сколь за него?

– Ежлив дадите пятнадцать тысяч рублей – продам.

– Ну что, давай. – Мне стало чу́дно: у нас племенныя бычки втридороги, а здесь дешевле корове. – А гусят почём?

– Вам по сто рублей отдам.

– А почему так?

– Я порядошных людей люблю.

– Ну, большоя вам спасибо.

– Ну, жду вас в понедельник утром.

– А поросяты знаете, где есть продажны?

– Да, – он указал таксисту где, и мы отправились.

Приезжаем, уже поздно, темняет, выходит женчина пья́на:

– Что нужно?

– Вы поросят продаёте?

– Да. А на х… вам оне нужны? – Я засмеялся, Марфе неудобно, Георгию также. – Чичас я мужу скажу, пускай он с вами еб….

Я захохотал, она:

– Извините, я пья́на. Ей, Сашка! Староверы пришли, ты еб… с ними. – Хлоп дверью и ушла.

Марфа не вытерпела:

– Но жи́хмарка[410], больше никак.

Георгий улыбается, я пушше захохотал и запел:

– Эх, матушка Россия, много, много горя приняла…

Смотрим, выходит муж:

– Извините, управляюсь[411]. Вам что, поросят нужно?

– Да, а по сколь?

– Да по тысяче двести рублей.

– А что, маленьки?

– Сорокадневны.

– Ну, покажи. – Он показал. – Да, маловаты. Ну, давай четыре матки. – Он выбрал получше, и мы их забрали.

Вечером я Георгия попросил с Софониям:

– Завтра суббота, вы оставайтесь и сделайте садки для поросят и кур, гусятам, цыплятам, а мы с Марфой поедем на рынок, а вечером поедем в деревню все вместе.

В Средняй Шуше там семей двенадцать староверов, и Коля с Ларисой оттуда, там и Грипка Зыкова, и Фёдор Берестов отдал дочь Наташку, тесть тоже заезжал, когда ездил в Сибирь.

Звонок.

– Алло, хто ето?

– Ето вы Данила Терентьевич Зайцав?

– Да, а вы хто?

– Я Шура, Харитинина дочь, дядя Терентьева сестра.

– О, сестра, откуду звонишь?

– Из Ужуру.

– Как бы нам с вами стретиться?

– А вы приезжайте.

– Да не получается, набрали всего, и надо грузить баржу. А вы можете приехать?

– Да надо подумать.

– А что думать? Взяли да и приехали.

– Чичас мы решим.

– Ну вот, молодсы, давно бы так.

Через час звонит:

– Да, мы собрались, завтра к вечеру будем у вас, дай точный адрес.

Я дал адрес. Ну вот, слава Богу, наконес-то встретимся.

– Ну, Георгий, Софоний, придётся вам поехать однем, тут всего сорок пять кило́метров до Средней Шуши.

– А как мы их найдём?

– На самой последней остановке слезете и позвоните Матрёне, она вас стретит.

6

Утром рано мы с Марфой отправились в Абакан, позвонили Феде, он нас стретил, и поехали на рынок.

Да, куры племенныя красивы, и цыпляты уже сорокадневны. Мы купили три куры, одного петуха, десять цыплят и простых кур-несушек двадцать по триста рублей. Смотрим, индюшаты.

– По сколь?

– По сто пятьдесят.

Их было тринадцать штук, мы их все забрали. Так, поехали к оптовикам, там набрали на год продукту себе и птице, поросятам и скоту. Квитанции отдали Абрикосову и поехали в Шушенское. Я звоню:

– Вы где, Шура?

– Мы через три часа будем у вас.

– Ну хорошо, ждём.

Мы заехали в «Гипер», набрали разных закусок, и домой.

– Ну, Марфа, давай готовить, а ты, Федя, за компанию, милости просим.

– Да вы что, ваши гости, я буду мешать.

– Нет, дружок, не останешься – не возмём на рыбалку.

– А знаешь, чем припугнуть!

– А как ты хотел? А ты помнишь, как я к вам заехал с горям и как вы меня приняли?

– Данила, но свои же!

– Вот и именно что свои. И чичас что, чужой, что ли?

– Да, ты прав, брат.

– Ну вот, хто-то должен выпить с гостями, а я не пью.