Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

– Данила, пиши. А вам там нравится?

– Ой, Ольга, ето не слово, ето сказка волшебная. Вот построимся, милости просим к нам в гости.

– Да, обязательно приеду.

– Ну, будем ждать.

Мы с ней пообчались допоздна, она меня проводила на поезд, и я отправился в путь.

2

На Абакан поезд отходит в 22:55. Утром просыпаемся. Я всегда беру плацкартный, тут веселея, всё что-нибудь увидишь нового. Бывает, стречаются замечательные пассажиры. Я вижу в России много доброго народу, и паразитов хватает, но от них стараешься подальше. И на поездах староверах хорошо знают, и на етот раз угодил пассажир суседом из Томска – значит, придётся ехать вместе двоя суток. А внизу бабка с внучкяй. Етот сусед молодой, красивый, высокий, стройный, лет двадцать шесть, холостой, звать Димой, ласковый и добрый. Мы етот первый день провели обычно, нормально, были вопросы-ответы, он оказался сын отца строительной компании в Москве, учится на инженера. Он тоже узнал, что мы переселенсы-старообрядсы из Уругвая, его заинтересовало, он стал спрашивать, в каки́ времена из России, я рассказал.

– И вы всё ето сохранили?

– Да, благодаря религии.

Он стал расспрашивать, всё медленно, но подробно я стал рассказывать, со всёй истории, и Никона помянул, и гонение уже триста пятьдесят лет. Он боле заинтересовался, стал задавать вопросы:

– А как у вас лечут? Слухи идут, что есть у вас бабки, что лечут заговорами.

– Нет, Дима, ето чародейство, и оно у нас вконес отвёргнуто. Ето получается: Бога бросил, а к бесу пошёл, ето уже враг Богу.

– А пророки есть у вас?

– Нет, Дима, ето вещь духовна, и ето получить не так-то просто, на ето посвящают себя пожизненно Богу, молются и постятся и думают толькя о духовном. Господь видит ихноя терпление и тогда даёт благодать духа и испытывает его, крепкий ли он в вере, толькя тогда даёт дар пророчества. И он может целить и говорить всё что хошь, и от такого лица ничто не утаишь.

– А у вас есть такия?

– Дима, трудно сказать. Ежлив есть, то далёко в тайгах.

– Но слухи есть?

– Да, есть. При моёй жизни я встречал, что знали свою смерть за время. Но ето были трудяги в посте и молитве. А мы, что грешны, одна надёжда на Господа. Сам видишь, всё прелесть. Крепи́шься, сколь есть сил, а уж что Господь вмени́т.

– А есть у вас монастыри?

– Да, есть, но оне нам недоступны. Мы детны, оне таких не принимают.

– А семейным есть спасение?

– Дима, всем есть спасение, надо правильно жить и всё соблюдать.

– Но ето же трудно.

– Нет, Дима, не трудно. В городе намного чижалея жить, чем в законе.

– Но как без города – образование, здоровье, економический состав?

– Дима, скажи, как пташки живут, кому веселея – нам или им?

– Да конечно пташки.

– Ну вот, а теперь послушай. Что ето образование? Человек полжизни учится, а полжизни сидит в клетке. Ето так?

– Да, вы правы.

– А теперь о здравии. Бог создал человека из земли и создал для человека всё, что нужно, на земле. А в городе ето отрава, делают человека сто процентов зависимым – полный бизнес.

– Да, вы правы.

– Ну вот. А теперь економический состав. Подумай, сколь человеку надо прожить и комфорт создать какой хошь. Хороше́нь посмотри, как бегут из города, ишшут комфорт в лесах и в горах или на море.

– Да, Данила, вы правы. А како́ у вас образование?

– Всего четыре класса школы.

– Не может быть! А почему столь знаешь?

– Благодаря Израиля.

– Как так? Вы что, евреи?

– Нет, Дима, истинный русский старовер.

– А почему так судишь?

– А ты возми Библию и хороше́нь в ней разберись, и тогда поймёшь.

– И что, ты всё ето сле́дишь?

– С двадцати четырёх лет, и всё мене́ нужно.

– И что ты скажешь про Россию?

– Придёт время – ето будет наилучшая страна в мире.

– Как знаешь?

– Возми Библию и посмотри на историю.

– Не понял почему.

– Да милый ты мой, ето не Россия.

– А хто?

– Израиль.

– Как так?

– А вот так. И не толькя Россия, а весь мир.

– А почему?

– Так Богу надо. Я же говорю, открой Библию и хороше́нь разберись.

– Но почему ты так за них стоишь?

– Сынок, послушай. Кого избрал Господь, не Авраама ли, Исаака, и Иякова, и двенадцать коленов Израилевых? И кому обещал царствовать, не Израилю ли? И почему? Проверь Библию. Дал именно им, потому что кре́пки в вере.

– Но оне же распяли Христа.

– Дима, хто-то распял, но не все. А сколь оне за ето пострадали – их за ето били и ка́знили, гнали со всех стран, и всегда везде были притесняемы. Но оне молодсы, всё ето вынесли и укрепли тайно во всем мире. И хто создал СССР – ето оне, а за что – чтобы выключить страну, ето резерва в мире. И кому всех больше попало? Староверам. За чё? До Никона хто лил кровь Израиля? Ето русския християне. Дима, ты слышал про холокост?

– Да.

– Ну вот опять же пострадали шесть милливонов Израиля. А ты знашь, сколь зака́знили староверов от революции и при СССР?

– Нет.

– Двенадцать милливонов. А при Никоне и до революции – бог знает сколь. Но обижаться не надо, сами виноваты. Конечно, мы чичас можем подать в суд в ООН и судить Россию за такоя пролития крови, и пускай вернут шестьдесят процентов бюджету економическое, котора была староверов до революции. Дима, но надо радоваться, что весь мир в руках Израиля, одна надёжда на них. Расскажу почему. Ежлив Господь попустил бы и дозволил бы немсам или японсам, да хотя бы русским, все бы были порабощёны.

– Да неужели мы, русски, такия?

– А вот слушай. Другия страны порабощали други́ нации, а Россия не жалела своих, пила кровь свою, вот за ето беззакония и Россия страдает.

– А скоро ли в России будет хорошо?

– Дима, ты доживёшь, а меня зака́знят.

– Как так, почему?

– Потому что правду нельзя говорить.

– Данила, как всё ето мудро. А можно с вами устроиться и жить?

– Да, а почему нельзя.

– А адрес можете дать?

– Да, пожалуйста. – И мы обменялись адресами.

– Данила, ишо один вопрос. А война будет?

– Да, скоро.

– А почему?

– Всё переполнено, и мешает Израилю Египет, Ливия и Ефиопия. Чтобы был мир, ети нации надо покорить, и в Апокалипсисе указано: из семи градов останется один. Ежлив чичас выше семи тысяч милливонов, то останется один с лишным.

– Что, всё пожгут, что ли?

– По-разному будет.

– Данила, так чётко говоришь!

– Милый сынок, изучаю.

– Данила, а хто спасётся?

– А хто Бога не забывает.

– Значит, вы спасётесь?

– Ой, Дима, мы недостойны, грешныя. Дима, я про ето могу целу книгу написать.

– Да, пожалуйста, напиши.

– Бог даст здоровья, обязательно напишу.

– Данила, не боишься рассказываешь?

– Нет. Тело могут зака́знить, но душу нихто не возмёт, окро́ме Бога.

После етого были вопросы на разны темы, и Дима вижу, что задумался. И уже подъезжали к Томску, Дима сказал:

– Данила, первой раз стречаю такого человека.

– Да, я тебе верю. Ничто никому не нужно, и встретить такого молодого парня и чтобы взял такоя внимания – ето редкость. У нас в Южной Америке меня шшитают дураком.

– Данила, тут дурацкого ничего нету.

– Хорошо, что ты понимаешь. Чичас скажи ето в мир – скажут, чокнутой.

– Да, ты прав. Ну хорошо, я всё равно вас разышшу.

– Пожалуйста, будем рады. Дима, желаю наилучшего тебе в жизни.

– Спасибо, Данила.

– Также и вам. И тебе спасибо, Дима.

Он остался, а мы тронулись дальше. Да, замечательной парень, понял, потому что грамотный.

3

Прибываем в Абакан, меня стречает Абрикосов Владимир Фёдорович.

– Ну, как скатался, Данила?

– Да всё благополучно.

– Ну, что хошь посмотреть?

– ДТ-75.

– Да, я нашёл тебе их три.

– Ну что, поехали смотреть?

– Да ты пе́рво отдохни с дороги.

– А я всю дорогу отдыхал.

– Нет, ты езжай в Шушенское, разберись, что тебе нужно, всё запиши. Чичас баржа пойдёт лично из-за вас, и можете везти всё что угодно.

– Но тогда мне надо Марфу, зятя и Софония.

– Нет проблемы, чичас катер там, сообчим по спутникову телефону, и оне через два дня будут здесь.

– Хорошо.

На другой день поехали смотреть трактор ДТ-75. Приехали, посмотрели.

– Сколь?

– Сто шестьдесят пять тысяч рублей.

Нет, трактор разбитый. Поехали в друго́ место – сто восемьдесят тысяч, ишо хуже. Поехали в третья – сто сорок пять тысяч, разбитый.

– Да что оне, сдурели, такая дорожи́знь?

– Знаешь, в чём дело? Оне востребованы в лесах.

– Но тако́ старьё за семь-восемь тысяч долларов!

– Давай я куплю шанс, а чичас поехали покажу, что я тебе купил.

– А что именно, Владимир Фёдорович?

– А чичас увидишь.

Приезжаем к нему на завод, что у него строют окны-двери. Он указывает:

– Вон видишь?

– Ого! За сколь?

– Сто сорок пять тысяч рублей, вездеход шестьдесят шестой. – Я проверил: ничего.

– А где его взяли?

– В школе.

– Да, в хорошим состоянии.

– Давай поедем смотреть пчёл.