Эдера 2 - Операй

— Надеюсь, в ближайшее время мне никуда не потребуется ехать?

— Вроде, нет... Хотя...

Андреа насторожился.

— Как — опять?

— Нет, на этот раз мы отправляемся втроем... Теперь я ясно вижу, что вас нельзя отпускать одного, — засмеялся Отторино,— а то опять куда-нибудь попадете, и мне придется вас вытаскивать из очередной неприятности...

— Простите, что я доставил вам столько неприятных минут, — принялся извиняться Андреа,— и большое вам спасибо, синьор...

Граф удивленно поднял брови.

— Спасибо?

— Спасибо... Огромное спасибо.

— Но за что?

— Ведь если бы не вы...

Однако дель Веспиньяни и слушать его не стал.

 Что вы, что вы... Вы попали в неприятную ситуацию, можно сказать, из-за меня,— он, щелкнув зажигалкой, закурил, — ведь это я послал вас на Сицилию...

— И все-таки...

— О, не будем больше об этом говорить.

После непродолжительной паузы Андреа произнес:

— Так как насчет поездок?

— Обязательно, — произнес дель Веспиньяни. — На этот раз — в Милан.

— У вас там тоже имение?

— Нет, в Милане мне принадлежит несколько зданий, которые я сдаю фирмам под офисы, — ответил граф,— но дело не в этом. В Милан мы отправимся втроем,— напомнил он.— И не для работы, а для отдыха.

Андреа удивленно поднял брови.

— Втроем?

Отторино согласно кивнул.

— Да.

— ...?

— Вы, Эдера, и я... Кстати, а ваша супруга не говорила вам, что мы ездили на прошлой неделе в Милан на «Аиду»? — осторожно осведомился дель Веспиньяни.

— Честно говоря, уже не помню...

Граф улыбнулся.

— Ничего себе — оставлять красавицу-жену больше чем на неделю, и даже не спросить, что она делала в ваше отсутствие...

В любом бы другом человеке слова дель Веспиньяни обязательно заронили бы тень недоверия, но — только не в Андреа.

— Вы были в «Ля Скале»?

— Да, и прекрасно провели там время...

В этот момент взгляд Андреа неожиданно остановился на фотографии в тяжелой рамке, которая стояла на письменном столе графа.

Красивая светлая женщина со слегка вьющимися волосами, вечернее платье, бриллиантовые искорки в ушах... Андреа тут же вспомнил рассказ Стефано.

Граф перехватил его взгляд и подвинул снимок поближе к собеседнику.

— Простите, синьор, — начал он, немножко сконфузясь, это ...

— Вы думали, что это — Эдера? — спросил Отторино, который предвидел вопрос.— Нет.

— Это — ваша покойная жена?

— А откуда вы знаете? — поинтересовался Отторино, очень недовольный вопросом.

Андреа, поняв, что сказал лишнее, замолчал.

— Вам, наверное, рассказал об этом Стефано, ее брат,— предположил дель Веспиньяни, испытывающе посмотрев на собеседника.

Скрывать это обстоятельство не было смысла (действительно, а то откуда же Андреа знал бы о Сильвии), и потому он, мысленно ругая себя за то, что приходится нарушить данное сторожу имения дель Веспиньяни слово, произнес едва слышно:

— Да.

— А-а-а, Стефано, — протянул граф,— я так и знал, что вы познакомитесь. Кстати, во время последней поездки, ну, когда мне пришлось вас вытаскивать из тюрьмы — я виделся с ним.

— С синьором Манджаротти?

— Да, с братом Сильвии... Так это он вам сказал, что покойная Сильвия так похожа на вашу жену? — продолжал допытываться дель Веспиньяни,— он что, видел фотоснимок Эдеры?

Андреа кивнул.

— Да, случайно получилось... Фотография была у меня в автомобиле. Стефано подумал, что это — снимок его покойной сестры.

После этих слов дель Веспиньяни прищурился, словно от яркого света — несмотря на то, что в каюте царил обычный полумрак.

— А что он еще вам говорил?

— Стефано?

— Ну да...

Андреа передернул плечами.

— Ничего.

— Рассказывал что-то обо мне? — голос Отторино в одночасье стал очень серьезным. — Жаловался, наверное? Говорил, какой я мерзавец?

— Нет, он сказал только, что моя жена очень похожа на Сильвию... На вашу покойную жену,— немного погодя, добавил Андреа.

— Или Сильвия была похожа на Эдеру, — произнес дель Веспиньяни.— Впрочем, теперь не будем говорить об этом...

С языка Андреа едва не слетели слова извинения, за то, что он своим напоминанием о Сильвии причинил Отторино невольную боль, однако тот, совершенно неожиданно для собеседника, произнес задумчиво:

— Да, Сильвия... Конечно же, я был перед ней очень виноват — я ведь знаю, Андреа, что и Стефано рассказывал вам об этом.

Андреа, поняв, что скрывать от графа и это обстоятельство нет смысла, молчал.

А Отторино продолжал:

— Это я потом, после ее смерти понял, что был жестокосерден по отношению к ней... Это я понял только тогда, когда потерял ее. Так всегда: имеешь — не ценишь, потеряешь — плачешь,— заметил он.— А ведь все могло бы быть по-другому... Совсем по-другому. А потом ее не стало... — граф понизил голос.— И я все эти пять лет не знал ни минуты покоя. Вы думаете, Андреа, зачем я живу на яхте? — спросил он, посмотрев на собеседника.

Не ответить на этот вопрос, скорее — риторический, было неудобно, и потому Андреа произнес:

— Честно говорят, я иногда задавал себе такой вопрос... Ведь у вас есть прекрасное палаццо, кроме того, столько домов — по всей Европе.

— Я скажу вам, почему я не могу жить ни в одном из них,— ответил граф, вздохнув. — Ведь в каждом я хоть день, хоть два жил с Сильвией... И все, что там есть — начиная от обстановки и заканчивая, наверное, самой атмосферой — все это напоминает мне о тех днях, когда мы были вместе с Сильвией, когда мы были счастливы, точней — могли бы быть и поныне...

«Да, Стефано, наверное, оказался прав — дель Веспиньяни трудно оценить однозначно,— подумал Андреа,— интересно, знает ли он о том, что Сильвия не погибла в автомобильной катастрофе, а