Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Это для… — он едва не сказал «магнитных катушек», но вовремя опомнился. — Для защиты от излучения. У вас тут его много.

— Лезвие? Для защиты? — «проволока» зашевелилась, разматывая витки. — Это что? Лист? Для чего такой тонкий?

Навершие повернулось к мотку фольги. Гедимин убрал руку за спину — так и тянуло закрыть ворота защитным полем.

— Сказал же — для защиты.

— От чего он защитит? От дыхания?

— Сказал же — от лучей, — буркнул Гедимин. — Было бы больше металла — сделал бы толще.

— Оружие? Вон та вещь — оружие? — ящер (вроде бы его звали «Илчак») сунулся в отсек. Белый блик упал на сопла и внутренние экраны бластеров.

— Металл и Лучи, — бесстрастно сказал Тахушсу. — Чтобы убивать.

— Защищаться, — отозвался Гедимин, недобро щурясь.

Шесек хлопнул себя по ушам.

— Оружие! На Равнине — такая редкость! Никто его не носит! Никто не делает! Так, что ли⁈

— Открой вторые ворота, — проскрежетал страж, отводя посох в сторону. На склад тут же сунулся инсектоид.

— Броня! — он посветил на металлические листы. — «Они без панцирей» — вот что все говорили. Теперь панцири будут. Тут хватит на город.

— Для Джагулов, — ящер приподнялся, заглядывая ему в глаза. — Для трёх племён. А эти штуки, круглые? Чтобы выдувать громовые семена?

— Иди сюда, — оглянулся на него Тахушсу. Он уже стоял на пороге второго склада и светил на фрагменты ворот.

— Вот это броня. Части брони. И ещё вон там. Листы тхелена.

Инсектоид сунулся в ворота и заскрежетал жвалами.

— Два слоя! Против оружия и против чар. Но кто такое поднимет⁈

— Сааг-туул, — отозвался ящер. Он успел прошмыгнуть мимо Шесека и теперь стоял посреди склада, вертя посохом.

— На кой сааг-туулу броня? — литейщик двинулся к ящеру, вытесняя его со склада. — Куда он дел свою⁈

— Кто откажется от защиты… — пробормотал Тахушсу, направляя посох на Гедимина. — Вот зачем ты здесь. Вооружаешь орду…

Сармат ошалело мигнул. Только теперь фразы стражей сложились в одно целое, и он помянул про себя спаривание «макак».

— Это части ворот, — процедил он, недобро щурясь. — А там — части цистерн для воды. Трубы — для водопровода. Орде всё это ни к чему.

— Так ты говоришь, — отозвался страж. — Кто тебе поверит?

— Хранящее Сердце, — бросил Шесек прежде, чем Гедимин успел открыть рот. — И мы, литейщики. А вот тебе, Тахушсу, пойти бы в сказители! Надо же такого наплести на ровном месте…

Почти секунду литейщик и страж молча смотрели друг на друга. Потом Тахушсу что-то проскрежетал и повернулся к своему «отряду». Гедимин глядел, как они стягиваются к противоположной стене и встают там. Ворота по-прежнему перегораживала огромная тихоходка.

— Дим-мин, — еле слышно прошептал Шесек, не оглядываясь на сармата. — Всё, что делаешь, делай на виду.

Гедимин мигнул.

— Они что, так тут и останутся? — наконец понял он. — И надолго?

Шесек щёлкнул когтем.

— Да чтоб я знал! — сказал он в полный голос, не скрывая раздражения. — Наверху жарко, во дворце заняться нечем. Вот и мешают литейщикам работать.

— Мешаем литейщикам убиться, — отозвался инсектоид. — Но ты считай, считай себя умнее всех. К дуракам закон милосерднее, чем к предателям.

Гедимин снова мигнул. Он мало что понял, но ему было не по себе — и от компании, пристально следящей за ним, и от странных слов.

— Думай, что говоришь, — фыркнул Шесек и отвернулся. Гедимин с досадой сощурился на закрытый спальный отсек. «Только хотел связаться с базой! Придётся ждать до вечера. При этих… инспекторах жаровню лучше не трогать.»

…Гедимин вытащил пустую волокушу со склада и отодвинул к стене. На потолке ровно светилось жёлтое кольцо. Уже отработавшая, разгруженная печь погасла; для новой плавки автоматика выбрала соседнюю. «Повторная загрузка, похоже, запрещена,» — думал Гедимин, медленно обходя белые «колонны». «Или её стараются избегать, пока есть возможность. Эти агрегаты не приспособлены для бесперебойной работы? Странно. Обычно наоборот — стараются избежать лишних переключений…»

— Дим-мин, — Шесек тронул когтем его ладонь и оглянулся на закрытый спальный отсек. — Дело к вечеру. Скажи своим про караван!

Гедимин мигнул.

— Стражи, — напомнил он, неприязненно щурясь на группу у ворот. Проём так и оставался открытым, чужаки поодиночке выходили, но всегда возвращались. Сармат машинально пересчитал их — все были на месте.

— Они тут могут и до завтра проторчать, — отмахнулся Шесек. — А ты из-за них потеряешь день.

Гедимин оглянулся на светящуюся «колонну».

— Печь работает. Подождать, пока закончит плавку?

— Да пусть работает, — Шесек снова отмахнулся. — Пусть все, кому надо, смотрят. Тут пол-Тогота на неё смотрело, и что? Всё одно ключи передать некому.

Гедимин мало что понял из его недовольного попискивания, но кивнул и под возгласы насторожившихся стражей вошёл в спальный отсек. «Надеюсь, никто ни с кем не сцепится,» — на секунду сармату стало не по себе, но он, глубоко вдохнув, разжал невидимые обручи на груди и вынес жаровню в зал. «Стражей не слушать. Заниматься делом,» — он бросил масляный комок на раскалённые камни. Тот зашевелился, загораясь жёлтыми искрами. Через пару секунд они покраснели.

— Огонь⁈ — вскрикнул кто-то за спиной сармата. Он встал между жаровней и стражами, непонятно на что надеясь. «Защитное поле,» — мелькнуло в голове, и сармат согнул пальцы. «С ячейками и гребнями. Обычная стенка — не выдержит.»

— Снова в столице карликов загораются огни, — донеслось из тёмно-красного костра. — Почему… Хэшшшшшссс!!!

Белая вспышка ударила сармата в плечо. В ту же секунду сверкнула вторая, и он тряхнул головой, роняя тёмный