Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

В этот же день, как раз после обеда, в камеру Френка Фринка вошел полицейский и велел ему следовать в дежурку, чтобы забрать свои пожитки.

Вскоре Френк оказался на тротуаре Керни-стрит среди прохожих, спешащих по своим делам, среди автобусов, сигналящих автомобилей, выкриков рикш. Было холодно. Длинные тени падали от зданий. Френк Фринк какое-то мгновение постоял, а затем стал машинально переходить улицу вместе с другими.

Он подумал о том, что был арестован безо всякой видимой причины. И так же безо всякой причины отпущен.

Ему ничего не объяснили, просто отдали сверток с одеждой, бумажник, часы, очки, другие личные вещи и вернулись к своим, делам. Пожилой пьяница вывел его на улицу.

“Чудо, — подумал Френк, — это чудо, что меня выпустили. В какой-то мере счастливая случайность. По всем правилам, я уже давно должен был находиться на борту самолета, следующего в Германию. Я должен был уже быть на пути к уничтожению”.

Он все еще не мог поверить ни в то, что его арестовали, ни в то, что его отпустили. Все это казалось нереальным. Он брел мимо закрытых лавок, переступая через всякий мусор, разносимый ветром.

“Новая жизнь, — подумал он. — Как будто заново родился, после того как побывал в аду. А теперь очутился в другом аду. Кого же мне благодарить? Может, помолиться? Хотел бы я все это понять, — сказал он себе, шагая по вечернему городу, заполненному людьми, мимо неоновых реклам, хлопающих дверей баров на Грант-авеню. — Я хотел бы постичь это. Я должен”.

Но он знал, что никогда этого не поймет.

“Просто радуйся, — подумал он, — и иди дальше”.

Что-то ему подсказало, что нужно возвращаться к Эду, что он должен разыскать эту мастерскую, спуститься в подвал, продолжить дело, работать, не поднимая головы, и не пытаться что-либо понять. Надо сделать уйму вещей.

Френк быстро, квартал за кварталом, пересек кутавшийся в сумерки город, изо всех сил, как можно быстрее стараясь вернуться к устойчивому, надежному месту, где он находился до случившегося и где все было понятно.

Добравшись, он увидел, что Эд Мак-Карти сидит за верстаком и закусывает. Два бутерброда, термос с чаем, банан, печенье.

Френк Фринк остановился на пороге, стараясь отдышаться.

Наконец Эд услышал его дыхание и повернулся.

— Я было подумал, что ты погиб, — проронил он.

У верстака стоял включенный небольшой электрокалорифер. Френк подошел к нему и склонился, согревая руки.

— Как я рад, что ты вернулся, — произнес Эд.

Он дважды хлопнул Френка по спине и вернулся к бутербродам. Он не сказал больше ничего. Единственными звуками были гудение вентилятора калорифера и чавканье Эда.

Положив пальто на стул, Френк набрал горсть наполовину завершенных серебряных сегментов и понес их к полировальному станку. Он насадил круг, войлочную шайбу, включил мотор, надел защитные очки и, усевшись на высокий стул, начал снимать с сегментов, одного за другим, огненную чешую.

Глава 15

Капитан Рудольф Вегенер, теперь уже путешествующий под именем Конрадо Гольпа — оптового поставщика медикаментов, смотрел в окно ракетного корабля Люфтганзы.

Впереди уже Европа.

“Как быстро, — подумал он. — Мы сделаем посадку на аэродроме Темпельхоф примерно через семь минут. Интересно, чего же я добился?”

Он глядел на то, как быстро приближается земля.

“Теперь очередь за генералом Тедеки. Что он сможет предпринять на Родных Островах? Мы, по крайней мере, сообщили ему эту информацию. Мы сделали то, что могли. Однако особых причин для оптимизма нет, — подумал он. — Вероятно, японцы ничего не смогут сделать для того, чтобы изменить курс германской внешней политики. У власти Геббельс, и скорее всего это правительство удержится. После того, как оно укрепит свое положение, оно снова вернется к идее “Одуванчика”. И еще одна огромная часть планеты будет уничтожена вместе со своим населением ради сумасшедших идей фанатиков. В сущности, можно предположить, что фашисты уничтожат всю планету, оставят на ее поверхности лишь один стерильный пепел. Они на это способны: у них есть водородная бомба. Несомненно, в конце концов они так и сделают. Их образ мышления ведет к этой “Гибели богов”. Возможно, они даже жаждут этого, активно стремятся к этому фатальному светопреставлению, уничтожению всего на свете. Что же он оставит после себя, этот безумный третий Рейх? Будет ли он причиной конца всей жизни на земле, любого ее проявления? И наша планету сделают мертвой планетой наши же собственные руки?”

Он не мог в это поверить.

“Даже если вся жизнь на нашей планете будет уничтожена, то должна же быть где-то еще другая жизнь, о которой мы просто ничего не знаем. Невозможно, чтобы наш мир был единственным. Должны быть и другие миры, нами не замеченные, в другой области пространства либо даже в другом измерении, и мы просто не в состоянии их постичь. Даже если я не могу доказать это, даже если это не логично, я верю в это”, — сказал он себе.

Громкоговоритель объявил:

— Майнен дамен унд херрен, ахтунг, битте.

“Мы идем на посадку, — понял капитан Вегенер, — я совершенно уверен в том, что меня встретят агенты СД. Вопрос только в том — какую из группировок они будут представлять? Поддерживающую Геббельса или Гейдриха? Если допустимо, что генерал СС Гейдрих еще жив. Пока я на борту этого корабля, его могли окружить и пристрелить. Все происходит так быстро. В фашистской Германии быстро составляются пухлые списки лиц, перед которыми прежде всего большинство трепетало…”

Несколькими минутами позже., когда ракета приземлилась, он встал и двинулся к выходу, держа пальто в руке.

Перед ним и позади него были возбужденные быстрым перелетом пассажиры.

“Среди них, на этот раз нет молодого художника-нациста Лотца, который изводил меня своим мировоззрением, уместным только для кретинов”.

Служащие, облаченные в такую же форму, как и у самого рейхсмаршала, как заметил Вегенер, помогали всем пассажирам спуститься по наклонному трапу на поле аэродрома.

Там, у входа в здание аэровокзала, стояла небольшая группа чернорубашечников.

“За мной?”

Вегенер стал медленно отходить от ракеты.

На балконе здания аэровокзала поджидали встречающие, многие из них размахивали руками, что-то кричали.

Отделившись от остальных, к Вегенеру подошел немигающий блондин с плоским лицом, со знаками различия морской СС, щелкнул каблуками и отдал честь.

— Их битте мих цу энтшульдиген. Зинд зи вилляйхт капитен Рудольф Вегенер, фон дер Абвер?