Дежавю - Татьяна Шмидко

Абу-Бакри лично провел меня в номер на последнем этаже. Он с гордостью показал новые покрывала и балдахин над кроватью, дорогую мебель и персидские ковры. Мавр очень гордился этим номером и перечислил имена всех знаменитостей, которые здесь жили. Потом он распорядился подать сытный ужин и, раскланявшись, вышел, отдав приказ слуге следить за каждым моим шагом. Так он поступал с каждым постояльцем, получая за доносы хорошую плату.

Когда на башне собора Святого Марка ударил колокол, над ночной Венецией было непривычно тихо. Сегодня не было пышных вечеринок или маскарадов, опер или балетов. Город спал, задраив окна и двери от осеннего ветра, гулявшего сквозняками над темными каналами.

Пожелав слуге спокойно ночи я подпер изнутри дверь тяжелым столом и выпрыгнул в окно, одетый во все черное. После пары приятных минут пробежки по крышам и улицам опустевшего города я добрался до окна спальни господина Дандолло. Он как раз читал какие-то бумаги при свете ночника, лежа в кровати. Этот старый итальянец подслеповато щурился, пытаясь прочитать очередной отчет своего управляющего. Буквы и цифры разъезжались и прыгали перед глазами, что приводило старика в крайнее раздражение. «Нужно будет попросить Стефана прочитать мне это завтра утром!» – подумал он и задул пламя в ночнике, устало поворачиваясь на бок в кровати, как раз в тот момент, когда я забрался в комнату. Я осмотрел обстановку богато обставленной комнаты – целые картины были нарисованы на стенах, потолке. Резная позолоченная мебель и шикарные гобелены на стенах – все говорило о достатке хозяина дома. Но чем это состояние было заработано знали лишь не многие. Простой человек не попадет в число Десяти. Значит, этот человек был опасен не только для врагов, но и для друзей. В бумагах на его столе я нашел конверт без надписи, внутри которого была надпись: «Четверг, 15:00». Скорее всего это приглашение на тайное собрание. Что ж, сегодня среда, ждать осталось не долго. Я выпрыгнул в ночь и отправился на материк, чтобы поохотиться и набраться сил перед важным днем.

Двое оборотней смотрели на меня во все глаза. Я же с пониманием полной безнаказанности общался с венецианским дожем, дразня их своей недосягаемостью. Я пришел во дворец не без труда – с помощью гипноза и денег пройдя в это крыло Дворца Дожей. Он вел прием граждан, разбирая многолетние споры по вопросам наследования собственности, градостроительства и прочим делам, точку в которых мог поставить только он.

Двое охранника-оборотня стояли по обе стороны его шикарного стула с высокой спинкой, больше похожего на трон и раздумывали, как же меня изловить и убить.

Я нагло им улыбнулся, от чего их кровь к мой радости вскипела, и температура тела поднялась до нечеловеческих 47 градусов. Они были в шаге от превращения. Я разглядывал дожа – Бартоломео Градениго и пытался выяснить, знает ли он, что его охранники – представители мифологического мира? Судя по его сдержанному выражению лица и спокойному поведению, он не знал.

На дворе был полдень и ему нужно было успеть окончить все дела до заседания Совета Десяти. Дож раздраженно посмотрел на мое прошение и спросил бесцветным голосом:

– Так что привело вас ко мне, маэстро Ван Пайер?

«Вот странная фамилия! Никогда такой не слышал. Разве он местный?» – подумал дож.

– Уважаемый сеньор Градениго! Я обратился к вам как к последней надежде на восстановление справедливости. Дело в том, что мой дворец, который находится через площадь от вашего, захвачен неизвестными, которые открыто хозяйничают в нем и вредят моей собственности! Пока я был в долгом путешествии, эти подлые мерзавцы присвоили мое имущество и отказываются возвращать его назад мирным путем!

У дожа брови полезли на лоб. Он знал всех крупных владельцев недвижимости в Венеции, в конце концов, это было его работа, но мое имя он услышал впервые.

– Милейший, не могли бы вы более конкретно указать, какой именно дворец вы называете своим? – спросил Градениго осторожно. Он понял, что дело непростое, и решил получить больше информации, чтобы оценить возможные последствия.

– Я говорю о дворце «Фондако деи Турки»! – сказал я с вызовом.

Дож от гнева вскочил.

– Да как ты смеешь, подлый самозванец, присваивать себе право владения одним из самых величественных дворцов Венеции? После моего, конечно, – добавил немного погодя Бартоломео Градениго.

Я с видом оскорбленного достоинства встал и заявил максимально театрально:

– Да, именно я, Мастер Прайм Ван Пайер, – я проследил, чтобы оборотни-охранники как следует запомнили мое имя, – владелец палаццо «Фондако деи Турки»! Я заявляю, что на его территории сейчас творятся леденящие кровь преступления! Многочисленные свидетели заявляли мне, что неоднократно слышали вой волков и крики пленников!

Дож подозрительно сузил глаза, понимая, о ком я говорю. Он сам регулярно платил выкуп за свою жизнь. Но его мнение меня не интересовало – я передавал сообщение Венецианцу и заботился только о том, чтобы как следует объявить ему войну.

– Да! Справедливость попрана, баланс сил нарушен! Я уйду, только знайте, что я и мои многочисленные соратники не оставят так просто этого дела! Мы будем сражаться до конца!

Я величаво поднялся, пристально глядя в глаза дожу, чтобы он меня запомнил и смог описать кому-то из Совета Десяти. Потом вышел из его кабинета под пристальными взглядами оборотней. Я не знал точно, кто их них сотрудничает с Венецианцем, но точно знал, что мое сообщение тот получит.

Вечером, как и ожидалось, на улицы вышло пять отрядов оборотней, с заданием найти меня. Двоих из которых я благополучно прикончил. Остальные вернулись домой ни с чем и им оставалось только ждать завтрашнего вечера, так как предполагалось, что я не передвигаюсь по городу днем. Я ожидал их реакции на пропажу двух отрядов – по идее они должны были начать искать меня более усиленно, а значит, еще больше оборотней выйдут на улицы и мне будет проще их переловить и отправить на дно главного канала.

Днем я спокойно вышел на улицу и прошелся по магазинам, покупая лучшие шелка и кружева для Адель. Я старался выбирать лучший материал, чтобы он, словно оправа, подчеркивал красоту моей возлюбленной. В лавках и на улицах я услышал последнюю сплетню, которая обрастала все новыми и новыми подробностями – какой-то мошенник пытался присвоить себе право собственности на палац Фондако деи Турки, а еще на дворец Дожей. Он размахивал при этом оружием и чуть не убил дожа. Что ж, немного интриги и из тривиального события людская молва сделала практически мифическое. Довольный покупками я вернулся к себе и уселся за стол, чтобы сочинить еще одно письмо Адель.