Дежавю - Татьяна Шмидко

В воспоминаниях мальчишки я увидел сначала на поляне трех высоких господ, которые говорили на непонятном ему языке. Это был древнегреческий язык. Мой друг Плакидас был греком много столетий тому назад. Он стоял со своим кланом. Насколько я понял, то они ждали кого-то. И вот, на краю леса показался еще один силуэт – высокий статный мужчина, одетый по последнему писку венецианской моды. Было нетрудно определить в нем графа, либо маркиза. Слишком холеное бледное лицо, аристократичнее манеры. И ярко-красные глаза новообращенного. Чутье подсказало, что это и есть мой главный противник. Быть сильным мира сего, да еще и в придачу вампиром – это опасная смесь. Альфа-самцы человеческой породы обладают невероятной энергией поглощения всего и вся. А если добавить инстинкты вампира и бессмертие, помноженные на венецианскую склонность плести интриги, то и получится монстр, убивающий себе подобных.

Высокий человек с властным видом приблизился к Плакидасу. Поклоны не приняты между вампирами. К несчастью мальчик стоял слишком далеко, чтобы расслышать, о чем те говорили и только запомнил что происходило. Высокий вампир, которого я впервые увидел, что-то величаво говорил Плакидасу и его спутникам, от чего те отрицательно замотали головами и еще плотнее стали друг к другу. Тогда тот плюнул на землю перед ними и указал на них пальцем и отдал кому-то приказ нападать. Из леса выскочили на поляну три огромных волка, девять гиен и полностью заслонили собой вампиров. В стороны полетели части их тел, и за пару секунд все было кончено. Вот так расправились с моим другом. Это было невероятно! Этот венецианец-вампир руководил оборотнями? Да как он посмел? Как пошел на предательство, хуже которого и быть не могло? Все мое существо охватило отвращение. Предатель, убивающий себе подобных, да еще и вступивший в сговор с нашими врагами! В моем сердце навсегда укоренилось лютая ненависть к нему.

В дальнем переулке бежала небольшая толпа, которая соблазнилась поглядеть на монстра посреди городской площади. У многих в руках кроме огня были еще и топоры. Забавно, но на меня снова охотятся! Мне пришла пора исчезнуть и я скрылся в ближайшем переулке. Как только я дошел до конца улицы, то увидел, что она оканчивается тупиком у замковой стены. Одним прыжком я забрался на стену и стал недосягаем для толпы зевак.

Как-то привычно обернулся лицом к той стороне света, где ждала меня Адель. Я представил ее лицо, размышлял о том, что она сейчас делает. Мне показалось, что часть моей любви отделилась и полетела за горизонт, туда, где она меня ждала. Мне хотелось верить, что ее сердце примет мою любовь и ответит тем же. Что она тоже думает обо мне – Адель, любимая! Осталось еще немного ждать. Скоро я вернусь, – сказал я, отворачиваясь от манящего горизонта.

Мои поиски подошли к концу.

Примерно через шесть месяцев после моего отъезда из Калельи, пройдя множество боев и стычек, я смог определить местонахождение Венецианца – так я называл новорожденного вампира, который затеял войну на уничтожение себе подобных. Из обрывков известий о других вампирах, которые я собирал в своем путешествии, я понял, что он постоянно перемещался по Европе – руководил боями, направляя свою армию оборотней на оставшиеся разрозненные группки вампиров.

Искать его по всей Европе было все равно, что искать иголку в стоге сена. Проще было сделать так, чтобы он пришел туда, где я буду его ждать. Поэтому я вынудил его сделать перерыв – заставил вернуться в свое логово в Венеции. Таким образом, я надеялся сохранить жизни оставшимся вампирам, сделав себя целью номер один. Надеюсь, что это не будет напрасным трудом, и многие из оставшихся в живых смогут уйти от преследования.

На самом деле это было не сложно устроить. Две недели назад, преодолев за сутки огромное расстояние, я стоял в нанятой лодке и разглядывал издалека столицу Венецианской республики и всего Средиземноморья – Венецию. Лодка медленно приближалась к причалу и у меня было время еще раз все хорошо обдумать, разглядывая ровную гладь моря.

Словно молодящаяся старуха с толстым слоем грима на лице, Венеция сверкала фасадами дорогих домов и роскошью архитектуры. И только пожив здесь, понимаешь цену этим заигрываниям. Обнаруживается звериное, гнилое нутро этой старой куртизанки.

Социальное устройство Венеции было очень непростым – под начальством действующего дожа Бартоломео Градениго находился Большой совет, который контролировался Малым советом. И еще был Сенат, который контролировался советом Сорока. Но за всем этим неотступно следил совет Десяти – тайное общество, которое существовало благодаря полной анонимности членов и доносам всех на вся. Они имели право без суда и следствия казнить человека, если будут доказательства его предательства, или помиловать его, пусть даже это будет сам дож. Вот где мне нужно было искать информацию! Они знали все обо всех и даже больше. Правда, существовала определенная трудность – никто не знал ни лиц, ни имен членов Совета Десяти.

Поэтому, когда лодка причалила к берегу района Венеции Канареджо, я первым делом отправился бродить по району Сан-Поло, признанному торговому центру Венеции. Именно торгаши и менялы были основными доносчиками Совета Десяти в обмен на то, что глаза правосудия будут направлены в другую сторону.

На центральной площади Сан-Поло я безуспешно бродил пару часов, вслушиваясь в поток сознания, который давал мне массу информации о реальном состоянии дел в городе, но только ни капли информации о состоянии дел в мире его бессмертных граждан. Однако были воспоминания о том, что стали пропадать без следа люди, в основном богатые венецианцы, и это до чертиков пугало обывателей.

Я бы так и гулял по городу, если бы легкий ветерок не донес до меня вонь оборотня! Посмотрев по сторонам, я нашел глазами двух молодых мужчин, которые бродили по рынку, складывая в заплечную корзину слуги свежие продукты – мясо, хлеб, сыр и овощи.

Они так увлеклись процессом, что не заметили меня. Я поспешил убраться от них подальше, благо, что находился с подветренной стороны. Потом зашел в лавку старьевщика и выбрал для себя поношенный плащ, который до меня носил человек, что несколько замаскировало мой запах.

Вот времена настали – я скрывался, словно вор, на тех улицах, по которым когда-то мог свободно гулять! Свой дорожный плащ, не подходящий для такого теплого климата, я утопил в канале. Потом зашел в узкий переулок между двумя домами и быстро взобрался на покатую черепичную крышу дома, фасадом выходящего на площадь. Там я смог проследит за оборотнями – они определенно обжились здесь и не выглядели пришельцами.