Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Мне на них плевать. Но чего ты хочешь добиться? — с нажимом спросил он. — Когда ты остановишься?

Миранда ни секунду не раздумывала над ответом.

— Всеобщее равенство утопично, но нищету можно уменьшить. Я не отступлю, пока Тимберлейн и Маривилл не станут хотя бы отдаленно похожи на Джентилли. Пока в Химере нуждаются. Пойми, Орлеан — это моя жизнь. Это мой город. Как я брошу тех малышей, которых оставили в бэби-боксах? Как оставлю Мэнди и свою команду? Они все — мои дети, единственные, которые у меня есть и которые когда-либо будут.

Джон фыркнул снова, несмотря на то, что жестокая правда проткнула сердце раскаленной болью.

— Выходит, у меня не такое большое сердце, Мэнди. Я не могу простить и смириться, как ты.

Его слова оборвались в наступившей тишине. Миранда молчала, неотрывно глядя куда-то в пустоту.

— Этуфе готово, и оно очень вкусное, — негромко сказала она. — Если ты не голоден, Финндо не обидится.

Прежде чем уйти, она обняла его и прижалась лбом к его щеке:

— Встретимся вечером на вилле.

Но Джон остался и попробовал это чертово этуфе из раков и креветок. Разве он мог иначе? Однако в тот день он отчетливо понял одну вещь.

Его Мэнди больше не принадлежала ему. Орлеан забрал ее, затащил в свое болото и утягивал следом и его.

Глава 28. Кража, гольф и брызги крови

Не все гениальные замыслы Химеры удавалось осуществить безупречно. Бывали и те, что заканчивались трагедией.

Деятельность отрядов была многогранна, но больше всего Миранда любила сложные комбинации из шантажа и подстав. Компромат, что не удавалось раскопать, Химера создавала своим хитрым умом и плела из него интриги.

На этот раз ограблению подверглась «La Galerie de Brolyn», скромно теснившаяся под самым носом у Криса.

С момента возвращения в Орлеан Джону лишь дважды довелось побывать в его фешенебельных районах, и оба раза ограничивались посещением Шато. Их красота, богатство и сияющее превосходство производили впечатление даже на него, равнодушного к изыскам и выкрутасам. Контраст с левым берегом доходил до абсурда. Глянцевая респектабельность не имела ничего общего с духом бедных малоэтажных улочек. Подобно маске она скрывала подгнившую сущность французского бомонда и цену его господства. Берег Кристиана Ривьера жил без оглядки на нужды переполненных мультикультурных гетто, из которых налогами и кредитами высасывались все ресурсы.

Миранда и здесь, и в трущобах вела себя как рыба в воде. Она умела адаптироваться, легко переходя из образа нелюдимой меценатки в грозного волонтера Химеры, и в обоих ипостасях излучала собой власть. До полудня она завершила переговоры о продаже хрустальной балерины, а к вечеру ее команда была готова к воплощению нового плана.

Второй сезон Орлеан разрывало от моды на балет, и представители высшего общества стремились заполучить в свои руки любое связанное с ним сокровище: самое время, чтобы воспользоваться капризами богачей и поднять цены до облаков. Следом за скульптурой своей очереди дожидалось акварельное полотно сомнительной ценности и посредственного таланта, но благодаря аукциону принесшее галерее неплохой заработок.

— Охранное агентство корнями восходит к Химере, но отследить это невозможно, — накануне операции поведала Миранда Джону. — Вместе с Финндо вы спокойно вывезете товар со склада, и даже взломщик не понадобится. В галерее вас ожидают, и потому сложностей с доставкой в порт не возникнет… А налеты химеровцев на доки обычное дело.

— Воровать у самой себя… это что-то новенькое, — хмыкнул Джон.

Миранде понравилось то, как лестно он оценил ее затею.

— Неофициально галерея принадлежит Ривьеру. Уже многие годы он получает процент с каждой сделки. Говоря по-деловому, мы просто выведем ценности из-под его юрисдикции. После этого Авелин займется их продажей на черном рынке, и, естественно, куда дороже конечной цены аукциона.

— Скульптор, пожалуй, расстроится.

— Пожалуй. Но ненадолго, ведь его творение обретет известность за счет дурной славы. Так или иначе, все в выигрыше.

В самом ограблении Джон принимал косвенное участие. Как и прежде, он водил машину, и только.

Дело и впрямь не заняло много времени. В конце рабочего дня фургон охранного агентства по традиции припарковался у служебного входа галереи. Спустя уже четверть часа предметы искусства теснились внутри него, без особого труда загруженные мускулами Финндо. Джон держал здоровяка на расстоянии, не столько в следствие полученных побоев, сколько от ярой непримиримости с новообретенными почти родственными связями.

— Как вы познакомились с Мирандой? — единственные слова, сказанные им по собственной инициативе.

— Когда моему сыну было четыре года, он потерялся на Французском рынке, — охотно рассказал Финндо. Обычную холодную молчаливость Джона он, вероятно, относил к вопросам ревности. — Стоял там и ревел. В то время Миранда бродяжничала. Она увидела его, успокоила и привела ко мне. С тех пор она его любимая крестная.

Джон сжал челюсть до скрипа зубов. Трогательная история нисколько не помогла почувствовать себя ближе к многодетному черному.

Первое, что Химера не могла предугадать в ограблении — это звонок с незнакомого номера, который отвлек Джона от бдения за дорогой.

По пути в Орлеанский порт его новый мобильник, никак не связанный с микрочипом и федералами, неожиданно загудел на приборной панели. Джон потянулся, чтобы отклонить его, но тот засигналил вновь, уже видеозвонком, и Джон увидел на экране озабоченную филиппинскую мордашку.

— Откуда у тебя мой номер? — недовольно спросил он Мэнди.

— Привет! Кое-кто из своих поделился… — туманно ответила та. — Как дела?

Финндо загадочно хмыкнул с соседнего сиденья и отсалютовал ей. Джон был настроен не так благосклонно и молча потянулся к кнопке сброса.

— Нет, не отключайся! — быстро взмолилась Мэнди. — Она предупредила, что ты не обрадуешься, потому что у тебя какие-то проблемы с цветными, но…

Финндо повернул к Джону голову.

— Проблемы с цветными?.. — с прищуром переспросил он.

Джон издал тяжкий вздох, а Мэнди продолжала, мрачнея с каждым словом:

— Но мы же в одной цепи! Мне так скучно… Все куда-то разъехались, а мне велели сидеть в приюте, потому что я очень важна для Химеры, и мной нельзя рисковать, представляешь? Я тут совсем одна, не считая дурака Лиама… Даже поговорить не с кем.

Признание давалось ей, непривыкшей делиться чувствами, с немалым трудом, и скрепя сердце Джон вернул руку на руль.

— Только быстро. Что ты хотела?

— Никогда не догадаешься, что вчера было!

— И что же?

В зубах радостной Мэнди сверкнули брекеты.

— Вчера снова приезжала Миранда! Почти на весь день! Мы выполняли задание Химеры!

— Какое? — Джон бросил вопросительный взгляд на Финндо, но тот демонстративно не реагировал.