Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Ты первый, — предложила она.

— Что ж… Посмотрим. Ты носишь маску Химеры, и за тобой охотится полгорода, — обрисовал Джон. — Днем продаешь предметы искусства, нередко краденые, а ночью — отличный успокаивающий антидепрессант. Наркотик. Не то чтобы меня волновали торчки, пусть даже и мажорные… Но эта торговля приводит к жертвам. Тебя это совсем не смущает?

Она поняла, что он имеет ввиду. Миранда, которую он знал, не решилась бы на это.

— Каждый из нас жертва чего-то, и неважно, употребляем мы Глизерфин или нет. Жертвы обстоятельств, чьих-то необдуманных решений, жертвы нищеты и даже родительского воспитания, — философски ответила она. — И, наоборот, жертвы беззаботной жизни и чрезмерного изобилия. Взгляни на Ривьера…

— Ты знаешь, о чем я! Смертельные случаи. Передозы.

По лицу Миранды пробежала тень скорби.

— Вина ли кондитера, что ребенок объедается конфетами? Вина ли крыши, если кто-то с нее прыгает?.. А если серьезно, мне нужно было с чего-то начинать. Требовалась тонна денег, чтобы организовать приюты. Глизерфин это какие-никакие, но школы и больницы, это жилье и залатанные дыры в асфальте. Скажи, если бы он выписывался по рецепту, как другие легальные препараты, стал бы он от этого приемлемым в глазах общества? Несомненно. Ни одна фармкомпания не отказалась бы от него, но к счастью, Себ отдал формулу мне. Жаль, что в конечном счете он пополнил ряды тех несчастных, кого уже не спасти. Но так устроена жизнь. Слабые неизбежно отсеиваются.

— Вроде старика Валериана? — с любопытством спросил Джон. — Отравление под видом передоза, классика.

Напоминание о самом громком Орлеанском убийстве не вызвало в Миранде никаких эмоций.

— Не всем дано мужество бороться со своими слабостями, и еще у меньших из нас есть желание этого. Валериан уже в прошлом, но я не желала его смерти.

Сказала ли она правду или солгала, зная, что Джон работает на ФБР? Или проявляла осторожность, опасаясь измены? Джон посетовал, что ее прямая спина не давала ответ на этот вопрос.

— Но почему анонимно? Зачем маска?

— Популярность это тюрьма. Иногда полезнее дать волю воображению людей и немного на нем поспекулировать. Они обожают загадки и легенды. Каждый представляет меня тем, кем хочет и кого наиболее боится. Негодяем ли, спасителем или голливудской звездой… Этим они недооценивают Химеру, и у меня есть преимущество: непредсказуемость и свобода действий.

Джон вздохнул и тоже устремил взгляд на ненавистный город.

— Не знаю, Мэнди. Ты делаешь хорошее дело, и во многом оно эффективнее, чем закон, — признал он, вспомнив филиппинку и нулевую заинтересованность легальной власти в ее благополучии. — Но возиться с отбросами и цветными… Они не стоят этих хлопот. Такие, как они, разрушили мою семью, мою страну, нашу с тобой жизнь… Да черт возьми, он избил тебя ради пары тысяч баксов!

Повисла такая долгая пауза, что Орлеан, тот, что благонравный и законопослушный, вновь стал просыпаться в преддверии нового дня. Так и не шелохнувшись, Миранда заговорила очень тихо:

— Когда нас с тобой разлучили, я собирала себя по крупицам. Слоняясь по Орлеану, я зализывала раны и наращивала броню. Я лишилась вас обоих и искала новую цель в жизни, в которой больше не было смысла.

Миранда непроизвольно сложила руки на животе, низ которого прорезал тонкий шрам. О его существовании Джон догадывался, но только прошедшей ночью увидел воочию и долго в тишине гладил подушечками пальцев, будто желая стереть его насовсем.

— Цветные разрушили нашу жизнь, — согласилась Миранда. — Но цветные и помогли мне встать на ноги. После твоего суда меня приютил Финндо. Самое меньшее, чем я могла его отблагодарить, это помочь его семье в ответ. Затем его соседям и друзьям соседей. Ради твоего срока я начала работать на Валериана, но поняла, что могу больше, чем простая благотворительность. И, осознав свою силу, я пошла дальше. У меня появилась Джи, затем Авелин, Маюри и Кармин… Моя верная, самая первая команда, — в голосе Миранды заурчала нежность. — Я встретила их совсем юными и заблудшими, когда и сама не понимала, как жить. Но я помогла им оттолкнуться, взрастила и вложила в них идею о лучшем. Я не дала упасть Кармин и застала ее первую любовь. А Джи, она такая умная!.. Родителям-алкоголикам было плевать на нее. Так мы стали семьей… И вот вернулся ты. На секунду мне показалось, что мое сердце вновь стало целым; что всё, наконец, встало на свои места. Но нет… Должно быть, смерть Маюри это плата за твое возвращение.

Голос Миранды затих, она опустила голову и прикрыла глаза, но так и не заплакала. Джон подтянулся к ней на скрипящем шезлонге и обхватил ее руками, обвивая живот и накрывая грудь, желая закрыть ее собой от гребаного мира. Она пахла миндалем и терпким медом, сладким жасмином, что цвел на каждом углу, и чем-то горьким, незнакомым, но все равно родным. Она не прокляла мир и не озлобилась, как он, а благородно взялась спасать город от нищеты и преступности. По мнению Джона, Орлеан того не заслуживал и уж точно не стоило ждать благодарности от обделенных мозгами выродков. Но чего бы она ни хотела, что бы она ни задумала, для него не существовало иного пути, кроме как идти с ней под руку. Плечом к плечу с самой Химерой.

Миранда погладила его по предплечью и коснулась его губами. Заревновав, Баль и Куто потребовали своей порции объятий и нарушили идиллию.

— Ну, маска на экране не слишком пугает Ривьера, — заметил Джон, возвращаясь к утреннему перекусу. — Отступать он не собирается.

Миранда ловко развернулась к нему лицом, вновь подобрав под себя ноги.

— И я тоже. Теперь моя очередь. Что он говорил?

— Отчитывал моего брата. Увлекательное зрелище! Больше ничего.

— И даже не хвастался? Что-нибудь об оружии или исследовании?

— Нет, ничего такого.

— Он упоминал имя Авелин? Художницу? Или кого-то, кто в него стрелял?

— Нет, только Кармин.

Миранда задумчиво постучала по губам пальцем — ее давняя привычка.

— Хорошо. Я хочу попросить тебя об услуге.

— Какой?

На ее губах мелькнула загадочная улыбка.

— Все просто. Ривьер настолько предсказуем, что нетрудно спрогнозировать, какие ошибки он совершит. Сейчас он уязвим. Он психует, он неадекватен и потому поспешен, и этим роет себе могилу. С другой стороны, он жаждет соответствовать образу отца и трепетно относится к своей репутации. Ее я и подпорчу. Открою Орлеану его настоящее лицо.

— Каким образом? Расклеишь фотографии его многочисленных рандеву?

Миранда ухмыльнулась краем рта.

— Забавная шутка, тем более что она недалека