Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

и власти. Не получив ни того ни другого, женился на богатой вдове, родственники которой принадлежали к противоборствующей партии. Все лето Уилмот пребывал в угрюмом настроении и, поскольку осмотрительность никогда не была в числе его достоинств, открыто говорил об опасном превосходстве принца Руперта над его дядей и выражал уверенность, что лучше было бы заключить мир и при необходимости поддержать принца Уэльского против короля. Не было ничего удивительного, что при таких обстоятельствах Карл подумывал о его снятии.

Уилмота поддерживал командующий по вопросам вооружения Гарри Перси. Будучи братом графа Нортумберленда, он имел друзей в Лондоне, и именно он в 1641 г. обнародовал подробности армейского заговора роялистов. Он полностью разделял неприязнь Уилмота к Руперту, который часто обвинял его в медлительности и в том, что он плохо справляется со своей основной задачей по обеспечению армии оружием и боеприпасами. Тем летом они оба стали враждебно относиться к Дигби, который резко изменил свое мнение и теперь стал человеком Руперта.

Между тем взгляды Дигби отражали взгляды его хозяина – короля. Карл всегда демонстрировал великодушное нежелание порицать своих фаворитов за провалы, и поражение в Марстон-Муре не ослабило, а скорее усилило его теплые чувства к племяннику. Этому громкому поражению он противопоставлял предыдущие многочисленные успехи принца и понимал, что тот делал много тяжелой работы по спасению того, что еще можно было спасти. Возможно, король разделял оптимистическую уверенность Дигби, что Руперт в скором времени «возобновит спор при небезнадежных условиях». Лучший друг Руперта при дворе, деликатный Ричмонд, снова был с королем, а королева, которая своей ревностью вредила ему, находилась за границей. По этой причине потерпевший поражение отсутствующий Руперт оказывал на своего дядю влияние более сильное, чем в то время, когда он был победителем и оставался при дворе. «Огромный страх наводил на некоторых принц Руперт своими успехами и своим величием», – писал наблюдательный современник.

Кризис разразился в августе, когда армия короля стояла лагерем у города Боконнок, выше попавших в ловушку войск графа Эссекса. 6 августа Карл отправил Эссексу послание, где в благородных, но несколько туманных выражениях предлагал отпустить с миром его страдающих людей, если Эссекс достигнет с ним некой договоренности. Уилмот умудрился приложить к этому секретное личное сообщение, что, если Эссекс примет предложение короля, Уилмот обеспечит ему поддержку в королевской армии, что позволит им вдвоем сбросить Дигби и тех, кто выступает за войну. Те, кто хорошо знал Уилмота, понимали, что у него возникла идея объединиться с Эссексом, чтобы под их «защитой» доставить короля в Лондон.

Очевидно, что для короля пришло время действовать. 7 августа Джордж Горинг по договоренности с Рупертом спешно примчался с севера, и на следующий день Уилмот был арестован, а Горинг перед его войсками объявил имя офицера, назначенного на его место. Уилмот пользовался популярностью у своих подчиненных, с которыми держался приветливо и не упускал случая развлечься, поэтому некоторые из них сразу же выступили против внезапного снятия их командира. В ответ король привел внушительный список проступков Уилмота, кульминацией которого было его личное послание Эссексу. В качестве единственного оправдания Уилмот сказал, что слишком сильно желал мира и не предполагал совершить измену. У него хватило ума не подначивать своих сторонников и удовлетвориться тем, что вскоре ему позволили уехать во Францию, где он постарался заново построить свою карьеру, завоевав расположение королевы.

Между тем Эссекс отверг предложение короля, и с любыми мыслями о мире в соответствии с иделами Карла или согласно заговорщическому плану Уилмота было покончено. Отважный, веселый и щедрый Джордж Горинг быстро снискал популярность у кавалерии. Гарри Перси, лишившись поддержки Уилмота, подал в отставку, и вместо него заведовать вооружением назначили лорда Хоптона. Все это шло к одному: Руперт по возвращении с севера был бы назначен главнокомандующим. 15 августа Дигби написал ему, что назначение будет сделано, как только найдется благовидный предлог, чтобы лорд Форт, который недавно получил титул графа Брентфорда, отправился в отставку.

Руперт уже был в пути. Первые две недели августа он провел в Честере, куда отступил с остатками своей армии в конце июля. Все это время он занимался набором рекрутов, в чем достиг существенных успехов, но дело застопорилось из-за нехватки оружия, за которым он планировал отправить сэра Джона Харри к королю Дании. В Камберленде сэр Томас Глемхэм заново собрал около 3000 человек для ведения боевых действий на севере. Лорд Байрон набрал по меньшей мере еще 2000 человек в Ланкашире, но из-за присущей ему поспешности снова потерял многих из них в бою возле Ормскирка, где одна лишь доблесть Ленгдейла позволила избежать катастрофы. Считалось, что у Руперта было около 2000 солдат, расквартированных на валлийской стороне реки Ди. Он сразу начал набор рекрутов в Северном Уэльсе и формирование нового артиллерийского эшелона. К середине августа он уже отправлял новые контингенты кавалерии и пехоты на подготовку в Шрусбери. Вскоре пошел слух, что у него уже есть 5000 человек. Комитет Обоих королевств в Лондоне со страхом строил предположения по поводу его действий, гадая, пойдет ли он на Север, чтобы соединиться с Байроном, или нанесет удар в Мидлендсе. Руперт не сделал ни того ни другого. Вместо этого он с небольшим отрядом кавалерии проскользнул через границу Уэльса и к 26 августа был в Бристоле. Здесь принца ждало известие, заставившее его остановиться. Его старший брат курфюрст Палатин находился в Лондоне с врагами короля.

Слухи на несколько недель опередили его появление. Он сошел на берег 18 августа и сразу направился в столицу. Парламент встретил его с меньшим энтузиазмом, чем он ожидал, но покои для него в Уайтхолле были подготовлены, и его просьбу присутствовать на Ассамблее богословов в Вестминстере с готовностью удовлетворили. В Лондоне широко распространилось мнение, что некая группа в парламенте склоняется к мысли, объединившись с шотландцами, выдвинуть его в качестве возможного кандидата на трон его дяди. Сам Карл написал ему резкое письмо, желая знать, «по чьему приглашению вы приехали?». На это курфюрст смиренно ответил, что желает лишь одного – «счастливого согласия» между парламентом и королем – и приложит все старания, чтобы этого добиться. Больше король ему не писал. Вероятно, к большому сожалению Палатина, корону дяди ему так и не предложил. Учитывая, что шотландцы были категорически против этого, а Ферфакс и Манчестер тоже отвергли эту идею, присутствие курфюрста вызывало некоторое смущение, но он оказался достаточно толстокожим молодым человеком и намеревался жить в Уайтхолле до тех пор, пока парламент предоставлял ему это бесплатное жилье и стол.

После приезда курфюрста король