Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

Брауни в Абингтоне, которые не могли добиться поставок провизии от жителей окрестных мест, перестали подчиняться офицерам и перешли к грабежам. Силам парламента не удалось взять Бейзинг-Хаус и разблокировать дорогу на Лондон для торговцев шерстью. Шотландцы до сих пор не взяли Ньюкасл, и уголь, который они отправляли из Файфшира в Лондон, не покрывал потребностей города, что предвещало третью зиму без огня. Манчестера и Кромвеля с большим трудом удалось убедить отложить свои жалобы. Из Шотландии потоком лились наводящие ужас слухи.

Блестящие надежды, которые в июле всколыхнула победа в сражении под Йорком, подернулись облаком тревог и сомнений. Раскол между индепендентами и пресвитерианцами угрожал создать второй и более страшный фронт в Вестминстере еще до того, как закончится война против короля. В начале осени 1644 г. победа парламента была еще не очевидна, а победа короля – еще возможна. Так это виделось многим сторонникам партии парламента. Так это виделось лорду Дигби. Оглядываясь назад, он вспоминал о бурных событиях прошедшего лета: о бегстве из Оксфорда, о катастрофе в Йорке, но, когда думал о победе в Кропреди, о триумфе в Фоуи, о восстании роялистов в Шотландии и о ссорах в Вестминстере, о которых ему сообщали, настроение у него поднималось. «Бог благословил дело его величества, и это чудо, – писал он Ормонду. – Теперь мы идем на восток сильными и победоносными… так что вы можете быть уверены, что положение дел его величества здесь самое благоприятное с начала этой злополучной войны».

Глава 4

Реформа армии

Октябрь 1644 – апрель 1645

I

Оптимизм, который внушал королю Дигби, был оправдан не силой роялистов, а замешательством парламента и шотландцев. У короля на Севере и в восточной части Мидлендса все еще оставалось несколько гарнизонов и отрядов боеспособной кавалерии, но его реальный контроль над королевством теперь ограничивался Уэльсом, юго-западной частью Мидлендса и юго-западом страны. Даже его победоносная армия в Корнуолле была поредевшей и измученной своими летними трудами. К тому же большую проблему представляла нехватка лошадей. Наступающей зимой королю нужно было набрать новых рекрутов, обеспечить себе иностранную помощь оружием, людьми и деньгами, которые, как он надеялся, сможет прислать королева, и ввести в дело войска из Ирландии, на которые он по-прежнему очень рассчитывал.

В уходящем году, благодаря тому что граф Ормонд заключил перемирие с ирландцами, в Англию было отправлено несколько тысяч человек из правительственных войск самого Ормонда. Но помимо вторжения Макдоналдов в Шотландию, из рядов ирландских повстанцев на помощь ему не было прислано никаких войск. Переговоры Ормонда с конфедератами из Килкенни не принесли никаких плодов в основном потому, что они продолжали считать, что его долг и интерес состоит в том, чтобы обращаться с ними не как лорд-лейтенант, представляющий интересы поселенцев, а как глава единой католической Ирландии, и прежде всего – изгнать из Ольстера шотландцев. Отказ Ормонда сделать это создал ситуацию, похожую на тупик. Тем временем тайному посланцу короля графу Гламоргану, получившему свое предписание в королевской спальне ранней весной 1644 г., не давали отправиться в путь, поскольку король еще не решил, разумно ли его посылать. Осенью он по-прежнему оставался в Оксфорде.

Бесплодные попытки короля мобилизовать ирландцев, чтобы они ему помогли, уже стоили ему больше, чем он был готов терпеть. Старый лорд Блейни, ветеран, три года назад привезший известие о восстании Ольстера против Дублина, высказал мнение большинства поселенцев, когда заявил, что перемирие с ирландцами достойно осуждения любого человека с «сердцем англичанина, лицом протестанта и совестью христианина». Лорд Инчиквин, главный оплот англичан в Манстере, отбросил все мысли о перемирии с ирландцами и осудил политику создания союза с ними против протестантских подданных короля.

Сам Инчиквин, будучи ирландцем и главой клана О’Брайенов, единственный из ирландских вождей стоял на стороне протестантов и поселенцев с самого начала противостояния, но не получил никакой награды за свою лояльность. Весной во время своего приезда в Оксфорд он видел, что у короля, даже если бы он захотел, нет средств для подавления ирландского восстания. Поражение роялистов в Марстон-Муре ускорило его переход на сторону противников короля, а с ним и всех ведущих протестантов Манстера. Не отказ от лояльности, а простая необходимость заставила их обратиться за помощью к парламенту. Первым действием Инчиквина стал захват складов в городе Корке и изгнание всех горожан-католиков. С его переходом на сторону парламента в руках «круглоголовых» оказались важные порты юга Ирландии, куда парламент незамедлительно отправил корабли с оружием для усиления Корка, Югала и Кинсейла. Обрадованный этой демонстрацией доброй воли и дееспособности Вестминстера, Инчиквин призвал Ормонда во имя всеобщего блага прервать переговоры с конфедератами и встать во главе протестантов Ирландии. Такая судьба неизменно преследовала лоялиста Ормонда: его постоянно призывали возглавить ту или иную мятежную партию.

Обеспокоенный Ормонд не послушал Инчиквина. Поскольку Ольстер находился в значительной степени под контролем ковенантеров, а Манстер вступил в союз с английским парламентом, доходы дублинского правительства резко сократились. Пошлины на импорт и недавно введенные акцизы были основным ресурсом получения живых денег, и, поскольку торговля по морю и по суше почти замерла, они приносили в пустую казну слишком мало. Лорда-лейтенанта не очень обрадовал визит Антрима, воодушевленного бравыми действиями своих соплеменников в Шотландии, но особенно сильно озабоченного тем, чтобы подобрать пару серовато-коричневых лошадей для своей кареты. Ормонд считал своим долгом сохранять верность королю и представлять его с соответствующим достоинством и уверенностью. И хотя дела у него шли неважно, один французский путешественник с восхищением отмечал, с какой помпой лорд-лейтенант воскресным днем ехал во главе своей гвардии в церковь на белой берберской лошади. Несмотря на свое внешнее спокойствие, он не скрывал от короля «жалкой и отчаянной» ситуации, в которой оказался, «снедаемый нуждой, почти лишившийся надежд на улучшение ситуации, заблокированный с моря, окруженный мощными армиями… с очень малочисленными, плохо оснащенными войсками, неукрепленными городами, ненадежными жителями… И в довершение всех моих несчастий я нахожусь в полном неведении относительно желаний вашего величества». Единственное, что он знал наверняка, это что помощь из Ирландии королю нужна еще и еще. Как следствие, Ормонд продлил перемирие с конфедератами до декабря и в начале осени принял в Дублине их представителей в надежде заключить альянс, которого ждал Карл.

Король по-прежнему упрямо недооценивал вред, который наносили его делу отношения с ирландцами. Между тем свидетельства этому он мог видеть в Англии собственными глазами. Тонкий ручеек дезертиров, который весь прошлый год тянулся из армии роялистов, выдавал неодобрение и злость, которые испытывали некоторые из его сторонников из-за