Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

связи короля с ирландцами. Губернатор Пула Энтони Эшли Купер сменил свою приверженность королю на службу парламенту, а младший брат Инчиквина, роялист и губернатор Уэрхема в Дорсете, передал этот маленький порт сторонникам парламента и со всеми своими войсками отплыл в Манстер.

Но все помыслы короля, который в ходе своего наступления в октябре 1644 г. вышел из Девоншира в Дорсет (выражаясь словами Дигби, «победоносно и уверенно»), снова сосредоточились на упорном желании разгромить оставшиеся силы парламента на юге Англии. Руперт приезжал к нему для участия в коротком совещании и уехал назад в Бристоль, чтобы повести свои вновь набранные войска на Шерборн. Не успел он ускакать, как король решил поторопиться и, не дожидаясь его, освободить осажденные гарнизоны Бейзинг-Хаус и замка Доннингтон. Чтобы поднять настроение своих людей, он, несмотря на сырую грозовую погоду, в течение дня время от времени сам шел с ними пешком. Очередной прилив бодрости ему придал визит прибывшего прямо из Лондона маркиза де Сабрана, дружелюбного и хорошо информированного французского посланника. Признавая, что парламент располагает более значительными ресурсами, Сабран заверил короля, что время работает на него, поскольку вскоре его враги сами все испортят своими ссорами. Воодушевленный этими сведениями, король 15 октября 1644 г. вошел в Солсбери.

Уоллер, охваченный очередным приливом уверенности, выступил против него. «Стоит разбить эту армию, и все будет кончено», – уверял он Комитет Обоих королевств. Однако в одиночку не смог бы бросить вызов королю, поэтому Эссексу и Манчестеру было приказано присоединиться к нему. Мнение французского посланника оказалось верным. Манчестер, на каждом шагу выражавший протест, злившийся на Кромвеля и теперь испытывавший ревность к Уоллеру, на неделю остановился в Сент-Олбенсе, а потом побрел в Рединг и застрял там, хотя с каждой почтой из Лондона ему приносили приказ следовать дальше. «Они хотят, чтобы я шел на запад. На запад, ха! Но они не назвали точного места… это может быть Западная Индия или Сент-Майклс-Маунт», – ворчал он себе под нос и добавлял, что лучше было бы заключить мир. В Хемпшире Эссексу удалось собрать всего несколько сот человек из своей бедной, потрепанной кавалерии и меньше тысячи пришибленных безоружных пехотинцев, вышедших из Фоуи, поэтому он был расположен идти на соединение с Уоллером даже меньше, чем обычно.

Несмотря на то что Руперт со своими подкреплениями еще не подошел и прислал сообщение, что его новая армия еще несколько дней не сможет выступить, король в Солсбери не терял уверенности, а «Горинга охватила страшная веселость», и он с отрядом из 200 солдат с пиками выгнал Уоллера с его людьми из их жилищ. «Мы собирались вступить с ними в бой, – писал один кавалер, – но они нас разочаровали, бросившись бежать». Кавалеры были очень довольны собой, глядя, как их враги, спотыкаясь, разбегались от них под сильным осенним дождем. Манчестер, который наконец согласился сдвинуться с места, соединился с Уоллером 19 октября в Бейзингстоке, куда вскоре после этого пришли жалкие остатки кавалерии под началом Бальфура. Через 48 часов за ними последовал граф Эссекс со своей пехотой. Манчестер и Кромвель теперь враждовали открыто, Эссекс сказался больным. Несмотря на то что формально соединение состоялось, ссоры между командирами и подавленное настроение их промокших солдат не предвещали ничего хорошего.

Замок Доннингтон – старая квадратная крепость, стоявшая сразу же к северу от Ньюбери и служившая аванпостом роялистов на лондонской дороге, была в осаде уже почти месяц. Когда люди Уоллера бежали из Андовера, он отозвал осаждавших от Доннингтона, губернатор которого полковник Джон Бойс, покрывший себя славой в ходе этого тяжелого, но успешного сопротивления, 21 октября был посвящен Карлом в рыцари. В Бейзинг-Хаус, большом, хорошо укрепленном доме маркиза Винчестера, который находился в окружении свыше четырех месяцев, роялисты благополучно отбили совместную атаку Уоллера, Эссекса и Манчестера, в то время как король, по-прежнему ожидавший прибытия принца Руперта и его сил с запада, занял Ньюбери.

II

Пока люди короля занимались этим в Англии, он получил первое сообщение из Шотландии от Монтроза. После победы на подступах к Перту Монтроз пошел в направлении Данди, но не стал брать его, а повернул на север в сторону Абердина. Лорд Гордон, которому не удалось поднять своих людей на защиту Ковенанта, печально стоял в стороне, глядя на это вторжение на территорию его клана. Монтроз повернул на запад вверх по течению Ди, по дороге набирая рекрутов. В Драме он пошел по ее северному берегу, избегая встреч с войсками из Стоунхейвена, посланными остановить его, и 13 сентября появился под Абердином.

Несмотря на два года проповедей знаменитого священника Энтрю Канта, абердинцы стали ковенантерами лишь по принуждению; но у них был мэр-ковенантер, а весной в городе разместили сильный правительственный гарнизон. Монтроз предупредил, что, если его не пустят в город, он возьмет его штурмом, поэтому им лучше позаботиться о безопасности женщин и детей. Ему отказали, и, когда его посланец возвращался назад, какой-то солдат умышленно выстрелил в него и убил сопровождавшего его барабанщика. Эта ничем не спровоцированная жестокость «привела Монтроза в бешенство», он предупредил город о том, какая судьба его ждет, если его будут игнорировать. Гарнизон, усиленный горожанами, которые за последние месяцы были вооружены и обучены, вышел за ворота в полной уверенности, что сможет отогнать Монтроза. У них было около 2000 пехотинцев и 500 кавалеристов. У Монтроза, силы которого теперь несколько пополнились по сравнению с тем, что было в Тибберморе, имелось около 50 всадников 1500 пехотинцев, вооруженных мушкетами, кинжалами и луками, но не было копейщиков. Согласно общепринятой военной науке того времени, считалось, что копейщики лучше всего способны противостоять кавалерии. Монтроз разделил свои войска на три части. Центр, вооруженный кинжалами и палашами, как и в Тибберморе, должен был атаковать пехоту противника. Два крыла, по краям которых стояла конница, должны были, используя мушкеты, отвлечь и задержать вражескую кавалерию, когда она пойдет в атаку.

Ковенантеры, полагаясь на численное превосходство своей кавалерии, попытались обойти силы Монтроза с флангов, чтобы окружить их, но его мушкетеры, стоявшие по краям, хладнокровно дали им пройти, а потом повернулись к ним лицом и открыли огонь. Таким образом, вместо того, чтобы окружить силы Монтроза, кавалеристы обнаружили, что они отрезаны от своей пехоты, а между ними и Абердином стоят войска Монтроза. Тем временем стоявшие в центре ирландцы бросились на пехоту ковенантеров и оттеснили ее к воротам города. Отрезанная от города кавалерия ковенантеров, которой не давал покой мушкетный огонь, обратилась в беспорядочное бегство, увлекая за собой большую часть командования ковенантеров. Под напором отступающей