Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

из своих расчетов Кромвеля, когда дело дойдет до окончательного урегулирования и различия мнений станут очевидными для всех. Однако, чтобы выиграть войну, по-прежнему необходимо было единство и согласованность действий. Через несколько дней в Феррибридже три армии, совместно разгромившие Руперта и взявшие Йорк, разделились. Шотландцам нужно было подавить Ньюкасл-на-Тайне на севере, Ферфаксу – разделаться с оставшимися роялистскими крепостями в Йоркшире, Манчестеру и Кромвелю – очистить местность, располагавшуюся южнее.

Между Манчестером и Кромвелем почти сразу возникли разногласия. Манчестера, который после попытки короля в январе 1642 г. арестовать его вместе с пятью членами палаты общин и который был твердым приверженцем дела парламента, похоже, стали одолевать сомнения, а Кромвеля, который всего за год до этого просил парламент назначить Манчестера командующим, теперь с каждой неделей все больше возмущали его действия. По характеру они не соответствовали друг другу: Манчестер, несмотря на свою искреннюю набожность, был мягким, светским, хорошо воспитанным человеком, в высшей степени аристократичным, разборчивым и элегантным в одежде, вкусах и манерах и ничем не походил на грубоватого грозного Кромвеля. Но у Манчестера была реальная причина для сомнений и апатии, охватившей его после завершения осады Йорка. Возможно, для него стал потрясением короткий визит, который в июне нанес в лагерь осаждавших молодой Вейн. Вейн приехал, чтобы проконсультироваться с высшими командирами – и английскими, и шотландскими, так удобно собравшимися под стенами Йорка, – по поводу крайне важного на тот момент политического вопроса. Речь шла ни больше ни меньше как о свержении короля. Вполне возможно, в качестве замены называлось имя старшего брата Руперта, курфюрста Палатина. Этот принц, теперь находившийся в Голландии, имел свои личные каналы связи с Вейном, чей младший брат и шурин входили в ближний круг его матери в Гааге. Недавно он, желая продемонстрировать свою солидарность с парламентом и шотландцами, представил Ковенант на религиозном собрании в Дельфте. Впрочем, Вейн, личные симпатии которого склонялись в сторону республики, мог и не дойти до того, чтобы предлагать нового короля, поскольку лорд Ливен, Ферфаксы и Манчестер единодушно категорически отказались от идеи свержения Карла. Если Кромвель участвовал в этих консультациях, то маловероятно, чтобы он выразил несогласие с единодушным мнением старших командиров, но было известно, что он питал дружеские чувства к Вейну и разделял многие из его радикальных политических идей. Именно вскоре после визита Вейна в Йорк Манчестер стал тревожиться о будущем короля, с подозрением относиться к Кромвелю и чувствовать усталость от тягот войны.

Он на десять дней задержался в Донкастере и почти на месяц в Линкольне. Манчестер не стал захватывать Ньюарк, хотя тот казался очевидной целью. Его с трудом удалось убедить принять капитуляцию Вельбека, где домочадцы и дети Ньюкасла, брошенные маркизом на произвол судьбы, беспокоились только о том, чтобы договориться об условиях сдачи. Когда Джон Лилберн при поддержке одного из друзей Кромвеля Генри Айртона захватил маленькую крепость Тикхилл, Манчестер открыто в присутствии множества свидетелей оскорбил его, обозвав «невежей». Положение в армии Восточной ассоциации было далеко от благополучного, и сторонники Кромвеля сформировали вокруг него группу, которая расколола когда-то единые войска на две враждующие фракции.

VIII

Шотландская армия под началом Ливена и Дэвида Лесли, со своей стороны, очень хотела перенести свои действия ближе к собственным границам, где они постоянно ждали неприятностей. В июне они какое-то недолгое время опасались, что сам Руперт, вместо того чтобы идти на Йорк, повернет и вторгнется в Шотландию. Этот страх улетучился, но Монтроз по-прежнему никуда не делся. Шотландский Комитет сословий, который после того, как в ноябре 1641 г. Карл распустил на три года, в соответствии с этим решением собрался вновь в июне 1644-го, невзирая на изменившиеся обстоятельства, и открыто взбунтовался против короля. Теперь, после смерти графа Лодердейла, председателем парламента стал его сын лорд Мейтланд. Его двойственная роль как главного шотландского уполномоченного при английском парламенте и председателя их собственного парламента ясно давала понять, что цель этой встречи – укрепить альянс и продолжить войну против короля. Первым решением шотландских парламентариев стало назначение графа Калландера командующим войсками, которые должны были покончить с силами Монтроза на границе.

Внешне все в целом выглядело спокойно, и их главная работа заключалась в том, чтобы отправить на эшафот захваченных весной роялистов. Но отовсюду поступали сообщения о дурных знаках, плохих предзнаменованиях и тревожных слухах. В заливе Мори-Ферт один кит погнался за другим и выбросился на берег у Таррадейла, то тут, то там говорили, что из родников начинала течь кровь, капли крови люди видели на воде в колодце, хотя, по крайней мере в том случае, оказалось, что это устроил какой-то шутник.

На второй неделе июля с западного побережья пришли известия, что ирландские войска высадились на мысе Ардна-мурчан. В конце концов, армия графа Антрима не была выдумкой. Правда, те 10 000, которые он обещал королю, на деле насчитывали около 1100 воинов, и, хотя некоторые из них были вооружены мушкетами, все они с большей готовностью пользовались кинжалом и клеймором1. Они привезли с собой жен, детей и свой скот. Настоящее племя на марше. Ормонд, сильно сомневавшийся, что со стороны короля было бы разумным поощрять такое вторжение, опасался впечатления, которое подобные солдаты короля могут произвести на поселенцев Севера, и не разрешил им воспользоваться портом Ольстера. Им пришлось садиться на корабль в Уотерфорде, что отчасти стало причиной задержки их прибытия. Их главой был Аластер Мак-Колл Кейтах, младший сын Колла-левши, попавшего в плен и сидевшего в заточении в одном из замков Аргайла. Для простоты саксонские современники звали его Александр Макдоналд. Ему было 25 лет, его рост в башмаках составлял 6 футов 6 дюймов[27][28], и он уже успел отличиться в боях в Ирландии. Популярный глава и доблестный воин, Макдоналд привез с собой молодую жену, детей и священников. Беспощадный в бою, он, когда надо, умел правильно себя вести: никогда не садился есть, не прослушав благословение на латыни, и никогда не шел в бой, не причастившись.

Пришельцы прошли по незащищенной территории в сторону Баденоха, захватив в заложники двух благочестивых священников. По пути они грабили хутора и уводили скот. Через неделю слухи превратили их в 4000 воинов, сносящих все на своем пути. Аргайл, находившийся в Эдинбурге, вознамерился дать им отпор. На тот момент ни он, ни шотландские генералы в Англии не думали, что это ирландское вторжение станет чем-то большим, чем временная неприятность. Совет сословий завершил свою сессию, приговорив пленных роялистов к смерти и издав указы о разрушении замков Монтроза,