Новый Мир ( № 6 2008) - Новый Мир Новый Мир

В рифму к этой публикации — одна из последних работ известного столичного учителя русского языка и литературы Александра Борисовича Панова “Уроки Гринёва-отца” (Научно-методическая газета для учителей словесности “Литература”, 2008, № 5).

И — в следующем номере этого методического издания — пронзительные воспоминания Сергея Волкова о легендарной учительнице литературы московской школы № 57 Зое Александровне Блюминой, которая совсем недавно ушла из жизни.

Александр Щипков. Телевидение вытравливает из нас целомудрие. — “Фома”, 2008, № 3.

Главный редактор портала “Религия и СМИ” — в обсуждении проекта Общественного совета по нравственности на телевидении.

“Каким мы видим совет по нравственности? Он не должен выполнять цензурных, запретительных функций — это аксиома. Мы не имеем права влиять на формирование сетки вещания, на эфирную политику. Совет должен выносить нравственную оценку, выражать общественное мнение о работе того или иного канала, о той или иной программе. Мы не хотим цензурировать, купировать и вырезать. Мы лишь хотим назвать вещи своими именами.

Рассказывая о наших планах в прессе, мы столкнулись с тем, что светские журналисты упорно называют Совет церковным. Ответ на это совершенно однозначен: Совет будет формироваться вне зависимости от национальности и вероисповедания его членов. Среди кандидатов: Ясен Засурский, Николай Бурляев, Наталья Солженицына, Павел Лунгин, Александр Любимов, Игорь Шафаревич, Елена Гагарина, Алексей Баталов,

Виталий Третьяков, Василий Лановой, Мариэтта Чудакова, Ирина Петровская, Леонид Бородин, Василий Белов и ещё шестьдесят имен”.

Ну да, а еще Венедиктов с “Эха Москвы” и Крутов из “Русского дома”. Как они, интересно, будут работать вместе? Объединенные идеей? Все это, боюсь, малодостижимо.

Елена Яковлева. Корней Чуковский и Аркадий Руманов: к истории взаимоотношений. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2008, № 3.

Журналист, издатель и редактор Руманов, эмигрировавший в конце 1918 года, первым начал печатать Чуковского, приехавшего в Петербург из Одессы в 1905 году, и вообще — весьма много сделал для него. После отъезда А. Р. на Запад Чуковский публично почти не упоминал его — сыгравшего важную роль в его становлении как критика и редактора, а если и упоминал, то скорее в пренебрежительных интонациях (очевидно, соотносясь с цензурными нравами). Смотрите, как изящно заканчивает свою работу исследовательница, как трогательно — Чуковским же — она “извиняется” за него:

“Письма Чуковского к Руманову в большинстве своем — письма друга. „<…> Ведь это же смешно, что во всем мире у меня есть единственный защитник, и покровитель, и спаситель Аркадий Руманов! — и не только теперь, а и 9 лет, и 7 лет назад”,— признавался Корней Иванович 8 (21) сентября 1913 года.

Между тем, судя по дневниковым записям и некоторым письмам Корнея Ивановича к Репину, в те годы, когда он писал дружеские письма Руманову, его уже точила неприязнь к нему. В чем заключалась ее причина? Быть может, в том, что он был многим обязан Руманову? Однако едва ли сегодня стоит искать психологическую мотивацию поступков и оценок Корнея Ивановича. Цель настоящей статьи заключается в том, чтобы ввести в научный оборот новые материалы, проливающие свет на личность Чуковского и его взаимоотношения с Румановым, обозначить место Руманова в дореволюционной жизни Чуковского и прояснить некоторые факты и обстоятельства, дабы устранить сложившийся не без влияния Чуковского „перекос” в характеристике Руманова.

Завершая, приведем фрагмент из недатированного письма Корнея Ивановича к Аркадию Вениаминовичу:

„Дорогой друг! Что это? Клянусь, я ничего не понимаю. Душою давно тянусь к Вам. Кроме благодарности, — кроме братского чувства, — что могу я питать к Вам. Когда я приехал в Петербург, — Вы один встретили и пригрели меня... И вдруг какая-то подметная сволочь где-то кому-то прошептала, что кто-то кому-то сказал, будто Вы на меня сердиты. Дорогой мой, за что бы Вы ни сердились на меня, простите меня искренне и просто. <…>””.

Составитель Павел Крючков