Царство. 1951 – 1954 - Александр Струев

Торопясь в уборную, он на ходу скинул пиджак, жилетку. На ковре валялся скомканный галстук.

— Мама дорогая! — прошептал Первый Секретарь и, приоткрыв дверь, выглянул в приемную. — Никто не звонил?

Убегая в уборную, он переключил телефоны на ребят.

— Серов просится на прием.

— На при-ем… — протянул Никита Сергеевич. — Пусть приходит.

Хрущев прошел в смежный с первым, миниатюрный, очень уютный кабинетик, где, когда солнце переваливало на другую сторону неба, и основной кабинет попадал в тень, он проводил время.

— Здравия желаю! — козырнул министр государственной безопасности.

— Здоров! — снимая очки, поздоровался Хрущев. — С работы?

— Нет. У Жукова был.

— Как там наш Победоносец?

— Жив, здоров, — вздохнул Серов.

— Чего вздыхаешь?

— Американцы атомную бомбу взорвали.

— Где?

— На Маршалловых островах. Атомный заряд в пятьсот раз превосходит тот, что был в Хиросиме.

— В пятьсот раз! — прошептал Никита Сергеевич. — У нас бомба слабее?

Серов не отвечал.

— И здесь просрали! — Первый Секретарь бухнул кулаками по столу.

— Догоним, Никита Сергеевич!

— Не говори мне таких слов! Удавят нас империалисты, растерзают, а мы сидим и прохлаждаемся! Егор опасность недооценивает!

— У нас дела с бомбой идут неплохо. Ванников с Завенягиным обещают в следующем году опередить американцев по мощности, и Курчатов так говорит. Академик Сахаров занят проектом многократного усиления термоядерной реакции. Будем первыми, Никита Сергеевич!

— Все обещаете, а на самом деле — провал! Что с полигоном на Новой Земле?

— В мае пускаем.

— Опять брешешь! Одни отговорки, каждый раз сроки сдвигаются! — Хрущев сделал пометку в блокноте. — До мая ждать недолго, проверю! Я тебя ядерщиков пощупать просил, забыл?

— Как можно! — развел руками председатель КГБ.

— Так говори!

— Ландау сомнительный.

— А остальные?

— Остальные повода для беспокойства не дают. Преданы делу партии.

— Ландау, выходит, анархист? Бумагу о нем мне неси. Ракетчик Королев как?

Иван Александрович отрицательно покачал головой.

— Сахаров? Курчатов? Челомей? Янгель?

— Никаких нареканий, правда, у Челомея жена слишком активная. Модница и все такое.

— Не страшно. У баб головокружение часто случается, если муж при власти. Что у тебя еще?

— США заключили с Японией соглашение о совместной обороне.

— Снюхались-таки, прокрались к японцам! А мы им СЭВ и блок Варшавского Договора! — выпалил Первый Секретарь. — Вдоль границ танки с пушками расставим, попрыгают у нас, как черти на сковородке!

Хрущев встал, пытаясь ходить, но комната была маленькая, узкая.

— Ракеты, Ваня, нам нужны, ракеты! Ракетами Америку обуздаем! Хорошо бы к ракете водородную бомбу присобачить и на голову гадам — хрясь! — выдал Никита Сергеевич. — Хватай за шкирку Неделина и волоки ко мне, а на послезавтра Королева с Курчатовым.

— Понял!

— Вставай, пошли в большую комнату! — скомандовал начальник и поспешил в основной кабинет.

— Нам, Ваня, надо с международной трибуны о запрете ядерного оружия заявить, например, с трибуны Организации Объединенных Наций. Прямо в лицо объявить: ядерное оружие разнесет мир на куски, давайте запретим его скорей! Если американцы от бомб откажутся, и мы притормозим. Представляешь, сколько денег сэкономим, сколько хороших дел переделаем?

— Вы же говорили: надо ракеты делать? — озадачено переспросил генерал.

— Не понимаешь ничего, так молчи! Тут тактика! Я в «Правде» передовицу дам и с Молотовым переговорю, чтобы он на каждом углу о прекращении ядерных испытаний кричал. Шумиху надо поднять, мировую общественность взбаламутить — американцы хлопцы впечатлительные! — Никита Сергеевич захлебывался от переполнявших эмоций. — Ну, американцы, ну, мастера, с японцами снюхались! Садись-ка поближе!

Серов передвинулся ближе.

— Что яды твои?

— Закрыли яды, как вы велели.

— Правильно. А по выборам что? У нас четырнадцатого выборы в Верховный Совет, как там движется?

— По возможности сократили выдвижение ярых приверженцев Сталина, сто четыре кандидата срезали.

— Ты старое говно чисти, если надо, то и скребком!

— Вы же учите без перегибов, — отозвался министр.

— Учу, но в некоторых случаях, для пользы дела, можно и поднажать самую малость, улавливаешь? Вот когда всю проказу соскребем, тогда ни малейшего перегиба, ни намека на перегиб! А сейчас кое-где можно и надавить. Кое-где, понимаешь? Не перестарайся! — погрозил Первый Секретарь. — Старых хорьков тряси, позволяю, а то они товарищу Маленкову весь зад залижут, убедят в абсолютном величии.

Серов согласно кивал.

— Когда же мы перегоним американцев по бомбам? — возвращаясь к больной теме, выговорил Никита Сергеевич.

— Перегоним, — отозвался генерал.

— Ты, как пластинка заезженная: догоним, перегоним! Знаю, что перегоним, только они прыткие, скакуны.

— По Германии доложить хотел.

— Говори.

— Много перебежчиков. Каждый день из нашего сектора люди бегут.

— Так усиль охрану! Чего глазами лупаешь?! Что, у тебя автоматчиков нет?!

— Усиливаем, а все равно бегут.

— Социализм при любых условиях победит! При социализме жизнь лучше, чем на Западе, гораздо лучше. Эти перебежчики себе шею свернут! Если б не Россия, Гитлер бы миром управлял. Он одним махом Европу подмял. Францию за три недели съел, а Франция — это великое государство! Россия мир спасла, собою пожертвовала, поэтому и обтрепалась нещадно, но силы в народе бурлят! Пусть не у всех сегодня сало на столе, но люди знают — за коммунистами победа. Я со всей ответственностью утверждаю: у каждого колхозника скоро будет дом с удобствами, у городской семьи — отдельная квартира. Не за горами такое время, и это государство даст совершенно бесплатно. Вот стратегия партии. Хочешь, ребенка в детсад отдать — милости просим! Детские сады, ясли, дома пионеров, санатории — вот советская визитка! Школы, больницы — учись, лечись! Лет за десять мы такого натворим — капиталист закачается! Чуток культурный уровень приподнимем, и тогда хваленые иностранцы сами к нам запросятся. Уже сегодня имеем обязательное восьмилетнее образование, а будет десять классов! — перечислял Хрущев. — Вот из каких слагаемых складывается успех. Тяжеловато, конечно, но ориентиры заданы верные. Не за десять, так за двадцать лет задуманное исполним. Главное, у советского человека душа замечательная, живая душа, а у них — куклы, на деньги счастье меряют! Скоро любовь за деньги начнут предлагать! Мы воспитываем уважение к родителям, к родной стране, растим патриотов, четко идем! Ты слушаешь, что говорю!

— Я слушаю.

— Но находятся такие, кто глаза закатывает: Америка! Америка! — оскалился Никита Сергеевич. — Там хорошо! Чего хорошего? Волчья жизнь! Капиталисты не знают, из кого еще сок выжать, чтобы лишнюю копейку в карман положить! Что они, солят эти деньги, миллиардеры хреновы? Щеголяет весь в золоте, как елка новогодняя, а в Африке дети от голода корчатся! — негодовал Хрущев. — Мы бой ведем за судьбу каждого человека, потому что нам каждый человек небезразличен! Но успокаиваться нельзя, перерожденцев и замаскированных предателей хватает, они и бегут, ноги уносят, потому как при социализме честно трудиться полагается. Дармоедов и лентяев мы не чествуем, лопату в руки — вкалывай! А если кто не работает — значит, тунеядец, а тунеядец требует перевоспитания, здесь крепким словом не ограничишься. Балласт социализму не по нутру, а балласт, Ваня, есть. Я удивляюсь, — продолжал Никита Сергеевич, — до чего мелкобуржуазные взгляды у некоторых руководителей, на барство их тянет! Даже ты, Ваня, замарался!

11 марта, четверг

— Я не спорю, к войне каждый час готовиться надо, каждую минуту, тут товарищ Сталин был прав, — высказался Хрущев. — Во вражеском окружении атомная бомба — спасение. С одной стороны, бомба — это наступательный инструмент, безусловно, наступательный! Но если враг знает, что у нас за пазухой атомная бомба лежит, тронуть побоится. А это значит, что бомба, как ни крути, защита. Другое дело — что будет, если атомную бомбу на нас сбросят? Не берусь сказать, что тогда будет, понятно, что худо будет! А у американцев такое в голове сидит. Сможем ли после атомной бомбардировки выжить? — вот главный вопрос. Получается, надо учиться выживать, надо быть к внезапному удару готовым. Ты, Георгий Константинович, что думаешь? — Хрущев развернулся к Жукову.

Жуков, как заместитель военного министра, был приглашен на заседание Президиума Центрального Комитета.

— Атомная бомба — ключ к победе. Кто ее первый сбросит, тот победил, — высказался военачальник. — Я фильм про Хиросиму принесу, посмотрите, что в Японии бомба натворила. Но, учтите, сейчас не сорок пятый год, бомбы стали во много раз мощнее.