Агентурная сеть - Игорь Прелин

С той поры, как случился прокол с Лавреновым, мы несколько усовершенствовали методику проведения встреч с агентами и теперь на подобные операции выезжали на двух автомашинах. Выезжали порознь минут за тридцать-сорок до встречи из разных точек и в разных направлениях. В особо ответственных случаях использовали третью автомашину: она должна была раздробить силы бригады «Флеш» и отвлечь ее от основной операции.

В течение этих тридцати-сорока минут, предшествовавших встрече, обе машины, независимо одна от другой, двигались по специально разработанным маршрутам, стремясь обнаружить слежку, и только убедившись в ее отсутствии, в обусловленное время сходились в обусловленном месте.

Если в назначенное время одна из машин не прибывала в намеченную точку, это означало, что она обнаружила за собой слежку. В таких случаях встреча отменялась.

К счастью, за последние полгода нам всего однажды пришлось отказаться от проведения операции. Через «Артура» мы достаточно хорошо знали график работы специальной бригады «Флеш» и ее возможности и строили нашу работу таким образом, чтобы встречи с агентами проводились тогда, когда вероятность попасть под наблюдение была минимальной.

Сегодня мне предстояло встретиться с «Рокки», и поэтому меня прикрывал Базиленко, знавший, кто именно скрывается под этим псевдонимом.

Накануне на квартире врача «Рокки» передал мне несколько важных оперативных документов специальной секции «Руссо» и сегодня мне предстояло их возвратить.

Базиленко снова мигнул дальним светом: это означало, что мы приближаемся к месту встречи, и он начинает меня отпускать, создавая «дистанцию безопасности».

Схема его действий была проста, и именно эта простота обеспечивала столь необходимую в нашем деле надежность.

Я увеличил скорость, и дистанция между нами стала постепенно увеличиваться. Базиленко прижался к осевой линии, как будто собирался сделать левый поворот. Следовавшие за ним автомашины не могли теперь его обогнать, не нарушив при этом правил движения. Стоило какой-нибудь автомашине пойти на обгон справа, и она сразу выдала бы себя, потому что, в отличие от наших недисциплинированных водителей, позволяющих себе любые вольности, ни один африканец без крайней нужды не станет обгонять справа, тем более, если впереди него движется автомашина с дипломатическим номером, за рулем которой сидит европеец.

Такое может сотворить лишь водитель, имеющий право на вольное толкование правил дорожного движения, а такими правами наделены только сотрудники спецслужб!

Вскоре между мной и Базиленко образовался разрыв около восьмидесяти метров. Этого было вполне достаточно, чтобы свернуть направо и, пока вся кавалькада подтягивается к повороту, успеть посадить в автомашину агента таким образом, чтобы эта подсадка осталась незаметной для тех, кто едет следом.

Если бы кто-то попытался ускориться, обогнать машину обеспечения справа и последовать за мной, чтобы зафиксировать подсадку или осуществить захват, Базиленко должен был прижать его к бровке, вытеснить на обочину, а в случае крайней необходимости даже спровоцировать столкновение. В этой ситуации вступало в действие жесткое правило: рискуй собой, но ни в коем случае не допусти провала агента!

Все эти действия были оговорены заранее, и потому я спокойно повернул направо, не сомневаясь, что Базиленко будет действовать по обстоятельствам и, если потребуется, всегда подставит под удар себя, но никому не позволит приблизиться ко мне.

Так и случилось: я притормозил, «Рокки» прыгнул в приоткрытую заднюю дверь, я снова набрал скорость, и только в этот момент из-за поворота показались продолговатые желтые фары «рено», а следовавшие за ним автомашины пронеслись мимо.

Несколько месяцев назад, когда мы в первый раз проводили встречу с «Рокки» по этой схеме, он чуть-чуть замешкался, усаживаясь на заднее сиденье, и Базиленко оказался всего в каких-нибудь двадцати метрах позади моего «пежо».

«Рокки» сразу обратил на это внимание и не на шутку встревожился.

— За нами идет какая-то машина!

— Все в порядке, — успокоил я его. — Это наша охрана.

«Рокки» не без любопытства глянул назад, пытаясь, видимо, разглядеть номер машины и узнать, кто же нас охраняет, но его ослепил встречный свет фар, и он так ничего и не разглядел. К тому же перед выездом на операцию Базиленко на всякий случай опылял номера своей автомашины специальным составом, от чего они ярко светились, как придорожные указатели, но разглядеть на них какие-то буквы или цифры было невозможно.

С тех пор мы провели уже несколько подобных операций, и теперь «Рокки» никогда не оглядывался и не обращал внимания на идущие сзади машины, полностью полагаясь на нас и на разработанные нами меры безопасности.

Убедившись, что сзади все чисто, я передал «Рокки» документы, пакет с очередной «пенсией» за погибшего брата и свою визитную карточку.

Он рассовал документы и деньги по карманам, написал на обратной стороне визитной карточки расписку и возвратил карточку мне.

Я сделал поворот направо и собрался притормозить, чтобы, высадить «Рокки» из машины, но он неожиданно заговорил:

— У меня есть информация, которая, как мне кажется, может вас заинтересовать.

Я хотел было остановиться, выслушать «Рокки» и высадить его там, где это было предусмотрено планом операции. Но тут же сообразил, что длительная остановка поставит Базиленко в затруднительное положение: ему придется объехать меня и невольно попасть в поле зрения «Рокки», что было совсем ни к чему. К тому же наш незапланированный разговор мог затянуться, за это время Базиленко успел бы уехать на значительное расстояние и оставить меня без прикрытия, что также было нежелательно.

А потому я продолжил движение, надеясь, что Базиленко сообразит, что к чему, и примет правильное решение.

— Вы знаете, я часто бываю в университетском городке, — говорил тем временем «Рокки». — Там живет моя невеста. И уже несколько раз видел там автомашину третьего секретаря американского посольства Пола Рэнскипа. Он всегда оставляет ее возле лабораторного корпуса.

— Возможно, у него какие-то дела в этом корпусе? — предположил я.

— В одиннадцать часов вечера?! — усмехнулся «Рокки». — Все учебные корпуса в это время уже закрыты.

— Ты считаешь, он к кому-то ходит?

— А что ему еще там делать в такое позднее время? Вчера после нашей встречи я поехал к невесте. И натолкнулся на Рэнскипа, когда он возвращался к своей машине. Знаете, откуда он шел?

Я плохо представлял себе расположение зданий в университетском городке и поэтому не стал строить никаких догадок.

— Со стороны корпусов, где живут преподаватели, — не дождавшись моего ответа, уточнил «Рокки».

— Он тебя видел? — спросил я.

— Нет. К тому же он меня не знает. А я не раз видел его у нас в госсекретариате вместе с Коплендом. Думаю, они из одной «команды».

У нас тоже были кое-какие основания считать, что Рэнскип является сотрудником ЦРУ. В конце прошлого года он заменил установленного разведчика Марка Бойтано и сразу привлек наше внимание своей высокой активностью и стремлением завязывать знакомства с советскими гражданами.

— Хорошо, будем разбираться, — задумчиво сказал я. — Если тебе удастся еще что-нибудь узнать, сразу сообщи мне.

Пока мы вели этот разговор, я доехал до конца улицы и повернул налево. А еще через каких-нибудь пятьдесят метров вынужден был остановиться, уткнувшись в колонну из семи-восьми легковых автомашин. Сначала я подумал, что они остановились на красный свет, но потом, приглядевшись к тому, что происходило впереди, увидел в свете фар сотрудников дорожной полиции в форме, регулирующих движение. Предположив, что на перекрестке произошла авария, и теперь они поочередно пропускают транспорт то в одну, то в другую сторону, я несколько успокоился: такое случалось каждый день.

Но вскоре увидел, что никакой аварии на перекрестке нет, а полицейские осуществляют проверку документов и осмотр автотранспорта, причем вместе с ними этим делом занимаются жандармы, вооруженные автоматами, и несколько человек в штатском. Это уже было гораздо серьезнее: в штатском ходили сотрудники политической полиции и контрразведки!

После неудавшейся попытки государственного переворота, когда по всей стране искали разбежавшихся заговорщиков, проверки документов и автотранспорта проводились систематически, но вот уже в течение нескольких месяцев обстановка в стране нормализовалась и подобные действия спецслужб стали редкостью.

Выяснять, что послужило поводом для проверки на этот раз, не было ни времени, ни смысла. Надо было немедленно принимать какое-то решение, потому что никакого мало-мальски убедительного объяснения, с какой целью «Рокки» оказался в автомашине советского посольства, придумать было невозможно.