Агентурная сеть - Игорь Прелин

Не будь среди проверяющих сотрудников политической полиции или контрразведки, он мог бы как-то оправдаться: предъявить свое общегражданское удостоверение личности и сослаться на то, что попросил его подвезти. Но эти ребята в штатском наверняка знали его в лицо, и завтра ему придется давать объяснения руководителям службы безопасности!

Посмотрев по сторонам, я понял, что из «пробки» мне не выбраться. Свернуть налево я не мог из-за встречного транспорта, сзади меня плотно прижал невесть откуда взявшийся грузовик марки «Берлие», попыхивавший дизельным перегаром. Из-за его квадратной кабины выглядывала продолговатая желтая фара: видимо, Базиленко замешкался на повороте, пропустил грузовик и теперь мыкался сзади, безуспешно пытаясь его объехать и пристроиться непосредственно за мной.

Оставалась одна реальная возможность: пропустить Базиленко вперед, отвлечь внимание проверяющих и дать «Рокки» возможность скрыться.

Тем временем сотрудники спецслужб закончили осмотр очередной автомашины, и вся колонна продвинулась вперед на несколько метров. Теперь я стоял пятым, и в нашем распоряжении было чуть больше пяти минут и около тридцати метров. Необходимо было действовать без промедления!

Я повернулся к «Рокки» и скомандовал:

— Верни мне документы и деньги!.. Как только колонна тронется, открывай дверцу и уходи! Если тебя не заметят, через полчаса жди меня у входа на стадион…

Получив от «Рокки» материалы, которые в случае задержания могли бы уличить его в шпионской деятельности, я оттянул карманчик на водительской дверце, за которым было сделано аккуратное отверстие, и опустил их в этот тайничок. Пакет с деньгами я засунул под сиденье.

В боковое зеркало я увидел, как Базиленко, воспользовавшись тем, что во встречном потоке образовалось свободное пространство, резко вырулил влево и объехал-таки этот злосчастный грузовик!

В этот момент колонна снова тронулась, я рукой сделал Базиленко знак проехать вперед и встать перед моей машиной.

— Включи дальний свет! — крикнул я в открытое окно, когда его машина поравнялась с моей.

Базиленко объехал мою машину, затем принял вправо и встал почти вровень со стоявшим впереди «мерседесом», загородив меня от проверяющих. Дальний свет мы включили почти одновременно!

Под прикрытием стоявших впереди машин «Рокки» открыл дверцу и вышел. Он не стал прыгать через кювет или перебегать дорогу, а обошел грузовик и двинулся вдоль колонны, пользуясь тем, что ослепленные светом фар и занятые своим делом сотрудники спецслужб не могут его видеть. И только отойдя на безопасное расстояние, он свернул с проезжей части и растворился в темноте.

Я подтянулся к стоявшей впереди автомашине, вынул из кармана свою визитную карточку с распиской «Рокки», разорвал ее на мелкие кусочки и один за другим выбросил их в окно. Подхваченные воздушным потоком от мчавшихся навстречу машин, они разлетелись в разные стороны.

Теперь я был готов к любой проверке.

Но сначала я имел возможность понаблюдать, как будут проверять Базиленко…

Все оказалось проще, чем я предполагал. Когда Базиленко подъехал и протянул полицейскому в штатском свою дипломатическую карточку, тот не стал требовать, чтобы он вышел из машины, не стал требовать, чтобы он открыл багажник, а мельком глянул на карточку, на номер машины, потом посветил фонариком в салон и дал знак проезжать.

Я подвергся аналогичной процедуре, с той лишь разницей, что осмотр моего салона произвел жандарм, вооруженный автоматом.

Пока полицейский в штатском разглядывал мою дипломатическую карточку, я по старой шпионской привычке решил все же выяснить, чем вызвана эта проверка и как долго она будет проводиться.

— Кого-то ищете? — как можно доброжелательнее спросил я, всем своим видом демонстрируя готовность оказать полиции посильную помощь в ее многотрудном деле.

— Да, месье, — подтвердил полицейский. — Но к вам это не имеет никакого отношения.

«Значит, они проверяют только африканцев», — подумал я и возрадовался в душе, что «Рокки» успел вовремя скрыться.

— И как долго вы будете искать?

— Пока не найдем того, кого ищем, — многозначительно сказал полицейский и вернул мне дипломатическую карточку. — Проезжайте, месье!..

Снова встречаться с «Рокки» после того, как мы едва не влипли в историю, было, конечно, неосторожно. Но у меня не было другого выхода: завтра был понедельник, и рано утром «Рокки» должен был положить оперативные документы на место. Другой возможности вернуть их в этот вечер уже не было.

Поэтому мы с Базиленко снова повторили тот же испытанный маневр: он придержал следовавшие сзади автомашины, пока я сворачивал за угол, но на этот раз за мной не поехал. Я притормозил, не доезжая до стоявшего на обочине «Рокки», и когда он подошел к машине, в открытое окно протянул ему документы и деньги, пожелал удачи и сразу уехал. Никакой расписки он, конечно, не писал…

На следующее утро Базиленко разложил на столе схему университетского городка и ткнул карандашом в два заштрихованных прямоугольника.

— Иностранные преподаватели живут в двух трехэтажных корпусах. В каждом — четыре подъезда, двадцать четыре квартиры. Всего — сорок восемь.

— И сколько там наших? — спросил я.

— Двадцать один — «очко», — засмеялся Базиленко. — Занимают девятнадцать квартир.

— Как это? — не понял я.

— Бессемейные живут по двое в одной квартире, — пояснил Базиленко. — А еще около пятнадцати «демократов», остальные — кто откуда.

— А американцы есть?

— Нет, — уверенно ответил Базиленко.

— А английский язык кто преподает?

— Два англичанина, один канадец, остальные — французы.

— Значит, Рэнскип ходит не к соотечественникам?

— Выходит, так, — согласился Базиленко.

— И что ты предлагаешь?

— А вот что: в числе этих двадцати одного — два наших агента. «Свиридов» и «Рустам». Живут, кстати, в разных корпусах. А еще — Шилов, тот самый, которого наши кадры оформляют на работу в разведку.

— Это который из Университета дружбы народов? — уточнил я.

— Он самый, — подтвердил Базиленко. — Можно дать им задание гулять по вечерам и наблюдать, кто к кому ходит. Фотография Рэнскипа у нас есть.

— А где гарантия, что они сумеют зафиксировать его визит? — усомнился я. — У них же нет никакого опыта.

— Вы не знаете Шилова! — воскликнул Базиленко. — Да он один справится! Парень он холостой, делать ему по вечерам нечего, вот пусть и подкараулит Рэнскипа у лабораторного корпуса и проследит, куда он ходит. К тому же у нас есть указание испытать его на выполнении какого-то конкретного поручения.

Анализируя потом эти события, я так и не смог понять, почему не согласился с Базиленко. То ли сработала интуиция, то ли профессиональная привычка не привлекать к проверке наиболее важных сигналов недостаточно изученных людей, но только я сказал:

— Нет, Павел Игнатьевич, надо придумать более надежный способ. Это дело ни агентам, ни кандидату на работу в разведке поручать не будем. Здесь нужна особая осторожность!

Я еще раз посмотрел на схему университетского городка и добавил:

— Позови-ка Колповского…

Уяснив суть возникшей проблемы, Колповский предложил:

— Давайте применим состав, которым я покрываю бросовые контейнеры.

Далеко не всегда разведка имеет возможность проводить с агентами личные встречи. Иногда, особенно в странах с жестким контрразведывательным режимом, это невозможно по соображениям безопасности. Тогда применяются безличные формы связи, древнейшей из которых являются тайники. И с тех же самых древнейших времен известно, что тайники бывают разные: кратковременные, рассчитанные на непродолжительное хранение материалов, и долговременные, содержимое которых может храниться месяцы, годы!

Чтобы при хранении разведывательные материалы не пострадали и попали по назначению в полной сохранности, их помещают в специальные контейнеры. При долговременном хранении это могут быть герметичные ящики или мешки. При кратковременном — изготовленные в секретных лабораториях хитроумные приспособления, вскрыть которые, не повредив или не уничтожив содержимое, не зная секрета, невозможно.

А могут быть и так называемые «бросовые» контейнеры, изготовляемые из ржавых консервных банок, смятых пачек сигарет, камней, щепок, сучков, различных железок и прочего подручного материала.

Но далеко не в каждой стране можно разбрасываться «бросовыми» контейнерами. Они хороши в цивилизованных странах, где высокомерные граждане считают ниже своего достоинства обращать внимание на всякий мусор. Надо только найти подходящее место для такого контейнера: кто же позволит вам мусорить где-нибудь в центре Лондона, Копенгагена или Парижа!