Эмма - Джейн Остин

Праздником сверкнули эти две недели, и тоскливо будет после них погружаться опять в обыденное течение хартфилдской жизни.

To complete every other recommendation, he had almost told her that he loved her.

В довершение всего, что говорило в его пользу, он почти что признался ей в любви!

What strength, or what constancy of affection he might be subject to, was another point; but at present she could not doubt his having a decidedly warm admiration, a conscious preference of herself; and this persuasion, joined to all the rest, made her think that she must be a little in love with him, in spite of every previous determination against it.

Сколь оказалось бы на поверку прочно и постоянно его чувство — вопрос иной, но покамест у нее не было сомнений, что он положительно ею пленен, определенно отдает ей предпочтенье, и эта убежденность, совокупно со всем прочим, наводила ее на мысль, что, несмотря на свои прежние зароки, она, как видно, немножко влюблена в него.

"I certainly must," said she.

— Как видно, да, — говорила она себе.

"This sensation of listlessness, weariness, stupidity, this disinclination to sit down and employ myself, this feeling of every thing's being dull and insipid about the house!— I must be in love; I should be the oddest creature in the world if I were not—for a few weeks at least.

— Эта тупая апатия, вялость, неохота сесть и заняться полезным делом, это ощущение, что все в доме надоело, постыло!Как видно, влюбилась, — очень было бы странно, когда б не так — по крайней мере, на недельку-другую.

Well! evil to some is always good to others.

Что ж!Кому беда, а кому радость — так устроен мир.

I shall have many fellow-mourners for the ball, if not for Frank Churchill; but Mr. Knightley will be happy.

Многим, как мне, взгрустнется, ежели не о Фрэнке Черчилле, то о бале — зато мистер Найтли будет счастлив.

He may spend the evening with his dear William Larkins now if he likes."

Может теперь провести этот вечер, как ему нравится — со своим ненаглядным Уильямом Ларкинсом.

Mr.Knightley, however, shewed no triumphant happiness.

Мистер Найтли, однако, не спешил, торжествуя, показать, что он счастлив.

He could not say that he was sorry on his own account; his very cheerful look would have contradicted him if he had; but he said, and very steadily, that he was sorry for the disappointment of the others, and with considerable kindness added,

Он, конечно, не мог бы, положа руку на сердце, утверждать, что огорчен за себя — бодрый вид его послужил бы тому опроверженьем, — но говорил с большою искренностью, что огорчается за других, и добрым голосом прибавил:

"You, Emma, who have so few opportunities of dancing, you are really out of luck; you are very much out of luck!"

— Не повезло вам, Эмма, — вот не повезло! Вам так редко выпадает случай потанцевать.

It was some days before she saw Jane Fairfax, to judge of her honest regret in this woeful change; but when they did meet, her composure was odious.

Джейн Фэрфакс она несколько дней не видала, а без этого трудно было судить, чистосердечно ли она сожалеет о прискорбной перемене; но когда наконец увидела, то наткнулась на чудовищную сдержанность.

She had been particularly unwell, however, suffering from headache to a degree, which made her aunt declare, that had the ball taken place, she did not think Jane could have attended it; and it was charity to impute some of her unbecoming indifference to the languor of ill-health.

Правда, ей все эти дни особенно нездоровилось, ее так мучили головные боли, что, если бы даже бал состоялся, она, как о том объявила ее тетушка, вряд ли смогла бы прийти; и Эмма великодушно сказала себе, что эта непристойная безучастность в какой-то мере объясняется упадком сил, подточенных болезнью.

CHAPTER XIII

Глава 13

Emma continued to entertain no doubt of her being in love.

Эмму по-прежнему не покидала уверенность, что она влюблена.

Her ideas only varied as to the how much.

Менялись лишь ее представления о том, насколько.

At first, she thought it was a good deal; and afterwards, but little.

Первое время ей казалось, что очень; потом — что самую чуточку.

She had great pleasure in hearing Frank Churchill talked of; and, for his sake, greater pleasure than ever in seeing Mr. and Mrs. Weston; she was very often thinking of him, and quite impatient for a letter, that she might know how he was, how were his spirits, how was his aunt, and what was the chance of his coming to Randalls again this spring.

Ей было приятно слушать разговоры о Фрэнке Черчилле — было, из-за него, как никогда приятно видеться с мистером и миссис Уэстон; она подолгу думала о нем и с нетерпением ждала письма, чтобы узнать, как он, в каком он настроении, как чувствует себя его тетка и велика ли вероятность, что он весною опять приедет в Рэндалс.

But, on the other hand, she could not admit herself to be unhappy, nor, after the first morning, to be less disposed for employment than usual; she was still busy and cheerful; and, pleasing as he was, she could yet imagine him to have faults; and farther, though thinking of him so much, and, as she sat drawing or working, forming a thousand amusing schemes for the progress and close of their attachment, fancying interesting dialogues, and inventing elegant letters; the conclusion of every imaginary declaration on his side was that she refused him.

С другой стороны, однако, она не могла бы сказать, что страдает, что у нее, не считая того первого утра, не лежит душа к обычным занятиям, — она была, как и прежде, занята, была довольна, не утратила способности понимать, что за ним, при всем его обаянии, водятся и слабости, а самое главное — столько о нем думая, сочиняя за рисованием или шитьем сотни возможных продолжений и развязок их романа, придумывая опасные диалоги, составляя мысленно изящные письма — она неизменно под конец приходила к тому, что отвечает на его воображаемое признанье отказом.

Their affection was always to subside into friendship.

Всякий раз их взаимная склонность переходила в дружбу.

Every thing tender and charming was to mark their parting; but still they were to part.

Нежными, упоительными были их свидания, но всякий раз дело кончалось расставаньем.

When she became sensible of this, it struck her that she could not be very much in love; for in spite of her previous and fixed determination never to quit her father, never to marry, a strong attachment certainly must produce more of a struggle than she could foresee in her own feelings.

Когда она это заметила, то заключила, что, значит, не очень-то влюблена, потому что, хотя давно и твердо решила, что никогда не оставит отца, никогда не выйдет замуж, но сильное чувство должно было бы, конечно, все-таки вызвать в душе ее бурю при мысли о разлуке — а бури не было.

"I do not find myself making any use of the word sacrifice," said she.—"In not one of all my clever replies, my delicate negatives, is there any allusion to making a sacrifice.

— Почему-то, — рассуждала она с собою, — мне ни разу не пришло в голову слово «жертва».В моих умелых возраженьях, моих деликатных отказах нет и намека на то, что для меня это жертва.

I do suspect that he is not really necessary to my happiness.

Подозреваю, что не так уж он мне необходим для полного счастья.

So much the better.

Тем лучше.

I certainly will not persuade myself to feel more than I do.

Ни в коем случае не стану уговаривать себя, будто испытываю чувства, которых у меня нет.

I am quite enough in love.

Немножко влюблена — и хватит.

I should be sorry to be more."

Больше мне было бы ни к чему.

Upon the whole, she was equally contented with her view of his feelings.

Равно удовлетворена была она, в общем, и его чувствами, какими их себе представляла.

"He is undoubtedly very much in love—every thing denotes it—very much in love indeed!—and when he comes again, if his affection continue, I must be on my guard not to encourage it.—It would be most inexcusable to do otherwise, as my own mind is quite made up.

— А вот он влюблен очень — по всему видно, — отчаянно влюблен, и коли это у него не пройдет, то надобно будет, когда он приедет снова, строго следить за собою и не оказывать ему поощрения.Непростительно было бы вести себя иначе, если для меня все уже раз и навсегда решено.

Not that I imagine he can think I have been encouraging him hitherto.

Впрочем, у него, кажется, и до сих пор не было оснований воображать, будто я его поощряю.

No, if he had believed me at all to share his feelings, he would not have been so wretched.

Нет, если б он полагал, что я хотя бы отчасти разделяю его чувства, то не был бы так несчастен.

Could he have thought himself encouraged, his looks and language at parting would have been different.—Still, however, I must be on my guard.

И вид и речи его при прощании были бы иными, когда б он думал, что может рассчитывать на взаимность. И все ж мне следует быть начеку.

This is in the supposition of his attachment continuing what it now is; but I do not know that I expect it will; I do not look upon him to be quite the sort of man—I do not altogether build upon his steadiness or constancy.—His feelings are warm, but I can imagine them rather changeable.—Every consideration of the subject, in short, makes me thankful that my happiness is not more deeply involved.—I shall do very well again after a little while—and then, it will be a good thing over; for they say every body is in love once in their lives, and I shall have been let off easily."

Это — ежели исходить из предположения, что чувства его останутся неизменны, но мне в это не слишком верится, я отнесла бы его к несколько иному разряду мужчин, не очень бы полагалась на его преданность и постоянство.Он — натура пылкая, однако, думается мне, довольно-таки переменчивая.Короче говоря, с какой точки ни посмотреть, выходит, надобно благодарить судьбу за то, что не в нем все мое счастье.Пройдет немного времени, и я опять заживу как ни в чем не бывало, приобрету приятное воспоминанье, и только.Говорят, разок в жизни надобно непременно влюбиться — что ж, я легко отделаюсь.

When his letter to Mrs. Weston arrived, Emma had the perusal of it; and she read it with a degree of pleasure and admiration which made her at first shake her head over her own sensations, and think she had undervalued their strength.

Когда к миссис Уэстон пришло письмо, оно дано было Эмме на прочтенье, и читать его оказалось таким наслаждением, что Эмма вначале лишь качала головою, прислушиваясь к своим чувствам, и говорила себе, что, по всей видимости, недооценивала их силу.

It was a long, well-written letter, giving the particulars of his journey and of his feelings, expressing all the affection, gratitude, and respect which was natural and honourable, and describing every thing exterior and local that could be supposed attractive, with spirit and precision.

Письмо было длинное, написано превосходным слогом; автор в подробностях описывал дорогу домой и свои ощущения в это время, с естественностью и благородством изъявлял миссис Уэстон свою любовь, признательность, уважение: живо и точно изображал все то на ближних и дальних подступах, что могло представлять интерес.