Фашизофрения - Геннадий Сысоев

Так это или нет, покажет только время. Мы узнаём будущее только тогда, когда оно становится настоящим. Прогнозы и гадания сбываются или не сбываются, и в зависимости от этого запоминаются или забываются.

Сегодня украинский — это НЕ ТОЛЬКО язык фольклора. Это еще и язык весьма специфической литературы. Для чего писателям «единый государственный», было понятно еще в 20-е годы. Выше мы вспомнили слова политика и писателя В. Винниченко о том, что его, как писателя, русские «затирают». И в этом объяснение. Для весьма значительной части украинского «письменства» мова — это только инструмент, помогающий заработать на хлеб с маслом или икрой. Как для нищего — жалобная песня, «извините, пожалуйста, мы сами не местные…»

Еще украинский сегодня — это язык бюрократии. На котором говорят перед видеокамерами или с трибун, но дома и в быту переходят на русский. Отлично это было видно в знаменитом телесюжете, где Юлия Тимошенко, готовясь к эфиру, исполняет весь ритуал современного украинского политика: крестится, говорит по-украински. Но когда происходит техническая накладка, она сразу переходит на «ридну мову», то есть на родной ей от рождения русский язык, и кричит: «Пропало всё!»

Тут нет ничего предосудительного, если бы, с одной стороны, для бюрократов «украиномовнисть» не была бы чистейшей показухой, а с другой — если бы они не навязывали всему остальному населению (которое ни с трибун, ни на экранах, как правило, не выступает) «офіційну одномовність». Тогда бы и людей, которые сами желают разговаривать по-украински, было бы больше (как было их больше в Харькове в первые годы «эйфории от независимости»). Ведь попытки заставить вызывают у людей сопротивление сами по себе — даже если никаких иных причин для сопротивления нет.

Между тем показушное украиноязычие и скрываемое русскоязычие высшего слоя современного украинского общества напоминает последние годы Советской власти. Тогда тоже с трибун и в телекамеры бюрократы рапортовали совершенно особенным языком «правдинских передовиц», а дома и в быту трактовали бытие совсем в иных словах и понятиях. К чему привел такой языковый плюрализм в одной голове тогда — известно. Неужели сегодня кто-то сомневается в том, что подобные действия приводят к сходным результатам?

Глава 12. Сиамские близнецы по-украински

Украина президентская, каковой она по многим параметрам еще остается, и Украина парламентская, которой она по многим признакам уже является, это два разума, разрывающих одно тело. Своего рода раздвоение сознание — шизофрения. Или, если угодно, сиамские близнецы, тянущие в разные стороны.

«Парламентско-президентская» украинская система может работать только в двух случаях:

— когда парламентское большинство пропрезидентское;

— когда парламентское большинство конституционное, то есть имеет возможность преодолевать президентские вето.

Во втором (и всех прочих случаях) — это власть, обреченная на паралич. В первом — обреченная на деградацию. Как в свое время деградировала монополистическая советская партийно-номенклатурная система.

В этом главный недостаток системы власти, при которой политические партии назначают депутатов по своим спискам при минимальном участии избирателей. В рамках некоторых современных теорий это противостояние можно рассматривать не только как борьбу партий против президента, но и как борьбу между народом, элитами и государством. Причем борьба эта ведется между государством (олицетворяемом президентом) и элитами (буржуазными партиями), а народ (избиратели) никак не может включиться в схватку ни на чьей стороне.

Неуклюжестью системы ловко воспользовался Ющенко в 2007 году, обосновывая свое право распускать парламент.

Он будто бы защищал волеизъявление избирателей — люди, дескать, голосовали не за конкретных депутатов, а за списки партий (и это правда). И потому переход депутатов в другие фракции или даже их действия вопреки решениям партий, по спискам которых они прошли, противоречат волеизъявлению избирателей. И это тоже правда.

Но оранжевые и тут не смогли без двойных стандартов. Когда депутат Винский перешел из СПУ в БЮТ, не было слышно возмущенных речей ни Ющенко, ни Тимошенко. Когда начался обратный процесс — из оранжевого лагеря в коалицию регионалов и коммунистов — праведный гнев зазвучал набатом. А суть, если отбросить псевдоюридическое словоблудие всяких ключковских и зварычей, в том, что оранжевые применяют для своих одни правила, а для посторонних — другие.

Посторонние в данном случае — все, которые не оранжевые.

До сих пор оранжевые живут по принципу каудильо Франко: друзьям — всё, врагам — закон.

Но забудем на время о постоянно применяемых оранжевыми двойных стандартах и попытаемся объективно оценить нынешнюю избирательную систему с точки зрения соответствия интересам избирателей. Мы увидим, что она порочна не потому, что Винский или кто другой после выборов переметнулся, она порочна изначально.

Партии, по результатам выборов не проходящие в парламент, тоже ведь получают голоса. Потом эти голоса «передаются» партиям, которые преодолели 3-процентный барьер. Скажем, голоса за Витренко — партии Тимошенко, и наоборот. Устраивает ли это избирателей, — вопрос риторический.

Но если можно в точном соответствии с законом передать кому-то голоса нескольких миллионов граждан, проголосовавших за миноритарные партии, то почему потом нельзя передать из партии в партию голоса нескольких сотен тысяч — вместе с переходом десятка депутатов?

Мы даже не станем упоминать о таких «мелочах», как отсутствие при нынешней избирательной системе даже гипотетического права отзыва депутата, полное, абсолютное отсутствие обратной связи, которое позволяет депутату сразу после избрания напрочь забыть об избирателях.

Партийно-списочная избирательная система отдаляет избранника от избирающего, депутата от местности. Сегодня депутаты всех мест перемешиваются в котлах общеукраинских партий. И, например, депутат-харьковчанин сегодня может защищать интересы своего региона только по инерции, никаких иных причин и выгод лично для него не существует. Но инерция сходит на нет тем быстрее, чем скорее избранник из области вживается в столичный быт. Сегодня депутаты могут защищать только интересы «общеукраинские», иными словами — интересы киевлян, и даже не всех киевлян, а киевского истеблишмента.

Вот потому все они, независимо от партийных цветов, будут до конца говорить о единстве Украины — даже когда последнему младенцу станет ясно, что никакого единства и в помине нет.

Нынешняя система плоха во всех отношениях. Она терпима только в одном — поскольку позволяет на данном этапе политического развития Украины (правильнее было бы сказать «недоразвития») хоть кое-как структурировать высший законодательный орган. И не дает президенту таких возможностей, какими любил и умел пользоваться Кучма, формировать парламентское большинство кнутом и пряником.

Иными словами, наиболее подходящей для Украины была бы полностью мажоритарная система выборов народных депутатов — но при отсутствии, даже символическом, такой «посады», как Президент Украины. Могут возразить, что в таком случае авторитарно управлять парламентом попытается спикер или премьер. Но с их стороны эта угроза куда менее опасна. Поскольку и спикер, и премьер по определению зависимы от депутатов (или, если угодно, от лидеров парламентских партий).

Иное дело президент. Пользуясь своей всенародной (а в условиях Украины полународной, т.е., получая примерно столько же голосов «за», сколько и «против») поддержкой, президент независим от парламента, который, между прочим, тоже избирают не иностранные туристы.

И пока на Украине будет существовать «посада» президента, до тех пор не прекратятся и попытки этого очередного «всенародно избранного» подмять парламент и установить по мере сил и возможностей единоличное правление.

Это с ловкостью и хитростью делал Кучма, это с пафосом и истериками делал Ющенко. Единственно, кто практически не отметился в таковом перегибании парламента, был Кравчук. Но он президентом был недолго. Кроме того, ему хватило единственного авторитарного поступка, перед фактом которого был поставлен и парламент, и народ — Беловежских соглашений. Тем и остался славен в истории.

Власть денег над всем

Выше мы упоминали о подкупе избирателей. Справедливости ради следует заметить, что уж он-то в условиях нынешней Украины имеет все шансы отмереть. При существующей избирательной системе нужно покупать не избирателей, а места в списках партий. А партии потом, в свою очередь, на собранные таким образом средства покупают возможности формирования общественного мнения — то, что вчера называлось агитацией и пропагандой, а сегодня — public relations.