Фашизофрения - Геннадий Сысоев

Мы не можем утверждать, как делают некоторые исследователи и просто нелюбители всего украинского, что «украинский язык придумали поляки». В то же время, невозможно отрицать влияния Польши и поляков, которые первыми в истории начали разрабатывать для Украины принципы так называемого «фонетического письма» (как слышится, так и пишется).

Этих поляков, даже и после трех разделов Речи Посополитой не перестававших мечтать о «Польше от можа до можа» (т.е. от Черного до Балтийского моря), разумеется, не устраивало, что шевченкового «Кобзаря» свободно читают в Санкт-Петербурге. Для них нужно было, чтобы хотя бы записанная речь обитателей Южной Руси стала недоступной для понимания жителей Северной и Западной.

Эти и другие «полезные наработки» были реализованы при Советской власти. Прежде всего, вместо существовавших трех русских народностей — великороссов, белорусов и малороссов — были провозглашены три отдельные народа, а название «русский» оставлено только за одним из них.

Была проведена реформа правописания, призванная максимально возможно разделить языки. К слову, академик Д. Лихачев в молодости попал за решетку не потому, что был противником Советской власти, хотя в старости и стал ее противником, а за то, что написал работу о некоторых преимуществах старой орфографии, объединявшей, а не разделявшей языки и наречия. То есть Лихачев стал жертвой не просто «сталинских сатрапов», но конкретно — сатрапов-коренизаторов (применительно к УССР — украинизаторов).

Примерно тогда же была произведена подмена содержания понятия «Малая Русь».

Первоначальное значение, понятное в переводе жителю любого уголка планеты, слова «малая» применительно к стране или части страны означает — исконная, первоначальная, коренная. Например, Малой Грецией до сих пор называется изначальная территория Эллады и прилегающих островов, а Великой Грецией — все пространство колонизированного эллинами мира, от Массилии (ныне Марсель) до черноморских Херсонеса и Пантикапея.

Вместо этого традиционного, свойственного европейской культуре понимания, «Малая Русь» стала трактоваться как «меньшая, низшая, второсортная». И именно в среде националистов широчайшее употребление получили словосочетания «старший брат — младший брат» — по отношению соответственно к русскому и украинскому народам, хотя изобретены такие «родственные отношения» были идеологами СССР.

Неоспоримые доказательства этому дает мониторинг любых, наугад взятых СМИ. Если российские указанных словосочетаний почти не употребляют, то в украинских СМИ националистического толка они широко используются: «старший брат снова лезет», «малороссы — это вечные младшие братья», — в таком примерно контексте.

Употребление же слов в несвойственном им значении есть признак необразованности. Люди, использующие слова «Малороссия» и «малоросс» в уничижительном, «преуменьшающем» значении, не только проводят определенную идеологию, но и демонстрируют собственную малограмотность.

«Мы готовы признать два украинских языка»

Разумеется, большевики были врагами националистов. В той части, в которой те были «буржуазными», и в той, в которой проповедовали превосходство одних наций над другими.

Но во многом прочем мы находим удивительное количество общих черт. Практически во всем, что касалось утверждения отдельности русского и украинского народов, они были заодно.

Многочисленные подтверждения мы находим в истории Гражданской войны на Украине. Так, А. Дикий в «Неизвращенной истории Украины-Руси» описывает переговоры между Центральной Радой и большевиками: «„Точно так, как вы создали диктатуру рабочих и крестьян в России, так нам надо создать диктатуру украинского языка на Украине“, — заявил Винниченко Раковскому и Мануильскому. Когда Раковский передал это Ленину, Ленин сказал: „Разумеется, дело не в языке. Мы согласны признать не один, а даже два украинских языка (выделено мной. — Г.С.), но, что касается их советской платформы — они нас надуют“»{183}.

Сегодня украинские «историки» говорят об украинских книгах, издававшихся еще до Франциска Скорины, украинских православных братствах, при этом напрочь игнорируя тот факт, что люди, писавшие и издававшие эти книги, состоявшие в этих братствах, даже не подозревали, что они являются украинцами — эти люди называли себя русскими.

Понятие «Украина» в значении не «окраины», а географической области, входит в употребление примерно с конца XVIII — начала XIX века, а слова «украинец», «украинский» — еще позднее. Характерно употребление этих слов у Т.Г. Шевченко не столько в стихах, а в том, что он писал для себя и только для себя. По свидетельству Р. Храпачевского, «в своем личном дневнике (за 1857–1858 гг.) он использует 21 раз слова „Малороссия/малороссийский“ и только 3 раза „Украина“ (при этом он не использует прилагательное „украинский“ вообще)».

Разумеется, это было возможным не из-за отсутствия у Т.Г. Шевченко украинского патриотизма и не из-за его «малоросійської меншовартістності» по сравнению, например, с Павлом Мовчаном{184}, — просто в те времена еще не было слов «украинец» и «украинский» в современном понимании. Говорили, например, «украинская ночь», но не «украинские граждане».

Использование такого нехитрого приема — подмены «русского» «украинским» — в пропаганде современных националистов и близких к ним «свідомих громадян» встречаем повсеместно. Украинские князья Ольга и Ярослав… Креститель Украины Святой Владимир… Законодателей идеологической моды вовсе не заботит, как должен выкручиваться учитель истории в современной школе, если слишком любознательные дети начнут интересоваться: «А почему Владимир и Ольга не знали, что они — украинские князья? А если знали, то почему ни они сами себя, ни кто-либо из знавших их людей не называл их украинскими?»

Люди, адекватно воспринимающие реальность и историю, не называют римских императоров итальянскими, египетских фараонов — арабскими, а, скажем, хлеборобов времен Ивана Грозного — колхозниками.

Прием этот у историков имеет вполне определенное название — анахронизм, модернизация прошлого, то есть трактовка прошлого в терминах современности. Вот, например, как использует этот прием (в данном случае, вероятно, неумышленно, машинально) историк Н. Костомаров в историческом портрете Петра Могилы: «…являють ся сотні українських молодців з добутком тодішньої образованости, і вони не соромлять ся назвати ся Русинами…»{185} (выделено мной. — Г.С.). На вопрос: какие же есть основания называть «молодців» «українськими», когда сами себя они называют «русинами», — внятного ответа быть не может.

Не может, подчеркнем, в рамках современной националистической доктрины, выросшей из сочинений Грушевского, согласно теории которого украинцы и русские — это совершенно разные с древнейших времен народы.

В рамках же теории, согласно которой и украинцы, и современные русские, и белорусы являются ветвями одного народа, ответ весьма прост. Вот как формулирует А. Дикий в своей «Неизвращенной истории Украины-Руси»: «Население Украины умело гармонично сочетать любовь к родному краю и языку с пониманием общности и единства Украины-Руси и Великороссии. Подобно тому, как баварцы есть патриоты — и баварские, и общегерманские; провансальцы — патриоты Прованса и всей Франции; сицилийцы — Сицилии и всей Италии».

В одну главу невозможно уместить всю историю Украины, а тем более разгрести горы фальсификаций, навороченных вокруг этой истории. Но по этой теме написано очень много, несомненный интерес представляют работы: Андрея Дикого «Неизвращенная история Украины-Руси», вышедшая впервые в Нью-Йорке в 1961 г.; Николая Ульянова «Происхождение украинского сепаратизма», впервые опубликована в Мадриде в 1966 г.; Романа Храпачевского «Русь, Малая Русь и Украина: происхождение и становление этнонима», опубликована в сборнике научных статей Белорусского государственного университета в 2004 г.

Родственный язык очень часто воспринимается как испорченный свой. В речевом обиходе наиболее наглядно этот факт проявляется в извращающей транслитерации, используемой как с одной, так и с другой стороны: «свидомый», «померанчевый», «Масква», «нєдєлімая»… Родственность языков и является главным источником опасений сторонников «единого украинского», что русский язык при равноправии вытеснит украинский.

Так это или нет, покажет только время. Мы узнаём будущее только тогда, когда оно становится настоящим. Прогнозы и гадания сбываются или не сбываются, и в зависимости от этого запоминаются или забываются.