Русуданиани - Без автора

Выслушал визирь эти речи и очень огорчился, но не смел перечить, ибо понимал, что нельзя покидать столько государств. Задумался визирь; заметил Каис, что визирь огорчен, и спросил: «Визирь, отчего ты грустишь?» Отвечал ему визирь: «Как же мне не грустить? Только на старости лет удостоился я счастья узреть тебя живым, а теперь ты вновь собираешься исчезнуть! Такой огонь проник в мое сердце, сильнее геенны огненной, а как узнают о том твои родители, увидишь, что с ними будет! Клянусь тобой, не останутся они жить. Но знаю, что делать нечего, нельзя тебе оставлять такое царство, только скажи мне, за какой срок можно туда доехать?» Каис ответил: «За шесть месяцев». И посоветовал визирь: «Остается тебе одно: родителей своих взять с собой, чтобы они своими глазами увидели твое царство и солнцеподобную невестку, тогда они ни о чем не будут скорбеть, в ином случае — непременно покончат с собой».

Очень был благодарен Каис визирю за совет, обнял его и поцеловал в бороду. «Хороший выход ты придумал, — сказал он. — Теперь ступай и доложи обо всем царю с царицей, как это достойно твоего ума». Пошел визирь и доложил царю и царице о том, что Каис передал следующее: «Много горя я вам доставил и много сам пережил. Ныне, поскольку судьба подчинила мне столько царств, вы непременно должны увидеть их и вашу невестку. Прикажите и пойдем туда. Это близко, и никаких трудностей у вас не будет. Вы увидите вашу невестку и моих детей. Потом, если скажете, вернемся сюда, если пожелаете, останемся там. Сына моего оставим здесь, поручим ему все дела. Не такой он человек, чтобы до нашего возвращения не справиться с нашими владениями и позволить врагам притеснять нас».

Сначала старые царь с царицей очень огорчились. Но когда рассудили, что Каис не может остаться, смирились. Посадили на престол сына Каиса, благословили, венчали царским венцом и поручили его старому визирю. Из тех семян, что привез Каис, взрастили три таких сада, какие Каис видел там, посадили тех музыкантов, играющих на чанги, ради которых Каис покинул дом, и стали готовиться в путь. Военачальникам и вельможам наказали, чтобы все соблюдали порядок, установленный царем Караманом, и ничего не изменяли. Открыли двери сокровищниц и одарили свиту Каиса так щедро, что все забыли щедрость царя Шерука и хвалили щедрость, Дела и обычаи Карамана. С тем и отправились в дорогу. Шли они с весельем и играми и пришли в те сады. Остановились и пировали там три дня, и рассказывал Каис матери и отцу о своих приключениях, о том, где и что с ним случилось. Шли они, веселясь и радуясь, и послал Каис вперед человека к первому визирю Фаруху и сообщил: «Знаю, что тебе будет приятно мое возвращение, о не один я еду, а со мной высокий государь, повелитель-батюшка мой и государыня-матушка. Из любви ко мне покинули они свое царство и последовали за мной, чтобы поглядеть, в какое царство я попал, и надеюсь я, что ты встретишь нас, как подобает».

Когда явился гонец Каиса к Фаруху, тот очень обрадовался и стал готовиться к встрече, предупредил и свою жену, созвал рати, разослал письма во все концы владений. И собралось бесчисленное множество мужчин и женщин, вышли они встречать Каиса с дарами и подношениями. Фарух послал благовестника к царю Шеруку: «Прибыл избавитель наш, потому не тревожьтесь более».

После отъезда Каиса управитель царского двора от тоски заболел и не выходил из дому, а государство царя Шерука страдало от вражеских набегов. Как услышал Фарух о прибытии Каиса, все болезни его оставили, и он поехал ему навстречу.

Шли одни с одной стороны, другие — с другой и встретились через десять дней пути. Как увидел Каис, что приближается управитель двора, пришпорил коня и поспешил вперед. А управитель двора, увидев устремившегося вперед Каиса, соскочил с коня и, обнажив голову, побежал ему навстречу. Подойдя, он обнял ноги Каиса, поцеловал стремена, осыпал его алыми яхонтами и возблагодарил господа за то, что своими глазами узрел своего патрона. Каис велел ему сесть на коня, но отвечал он так: «Как же можно мне садиться на коня, когда я еще не видел царя, вашего отца и повелителя!» И пошел он пешком, с непокрытой головой, и вместе со свитой своей предстали они перед царем Караманом, поклонились издали. Спросил царь своего сына: «Кто это?» Отвечал тот: «Это управитель двора царя Шерука». Удивились царь Караман и его придворные роскоши управителя двора и многочисленности его свиты. Сказал царь: «Подойди, брат, и приветствуй меня!» Снова низко поклонился управитель двора, подошел, облобызал ноги коня, а царь поцеловал его лик, обласкал и спросил, как поживает царь Шерук. Отвечал Фарух: «Благодаря вам мой государь пребывает в добром здравии». Не стал говорить, что враги его притесняют. Велел ему царь сесть на коня, но долго еще Фарух не садился, а шел пешком впереди. Снова приказал ему царь сесть на коня, сел он на коня и поехал.

Поехали они радостные и подъехали к большой реке, на берегу которой росли прекрасные деревья. И сказал Каису управитель двора: «Остановимся сегодня здесь, ибо должны прибыть ваши слуги повидать царицу цариц, вашу матушку». Приятно стало Каису, и объявил он своему отцу: «Прибудет семейство управителя двора повидать мою матушку. Встретят они нас на расстоянии десяти дней пути, и негоже встречаться на конях. Сегодня отдохнем здесь, пусть повидаются они друг с другом, а утром отправимся в путь». Понравилось это царю, и остановились они в том прекрасном месте, разбили шатры и палатки, и расположились там все. Прибыла супруга управителя двора, сопровождала ее большая свита знатных и красивых жен, им отдельно поставили шатры, и расположились они там.

Как только наступил вечер, пришла супруга управителя повидать царицу, и, когда подошла она к порогу, царице доложили о ее прибытии. Вышла царица ей навстречу, приветствовали они друг друга, поцеловала ее царица и обласкала, как сестру и дочь. Вошли они и сели. Пригласила царица ее сесть рядом, но не согласилась она — мол, недостойна я того, — села у подножия трона. Царица одарила гостью бессчетными дарами и поднесла ей свои одеяния, усеянные жемчугами и драгоценными камнями. Почтительно поблагодарила ее супруга управителя и пошла в свой стан.

На следующее утро она пришла и сказала: «Снизойдите, государыня, и пожалуйте в мой шатер!» Дала царица согласие и отправилась к ней. О том же просил царя Карамана управитель двора, и он тоже отправился в его стан. Стелили им под ноги парчу и ковры, осыпали алыми яхонтами. Прибыли они туда, где стояли три драгоценных престола: один — для царицы, другой — для царя и третий — для Каиса. Воссели они на престолы и устроили пир, какого никто прежде не видывал.

Вынес Фарух три яхонтовых венца и преподнес их трем царским особам; сам же, сровняв лик с землей, молвил: «Раз уж господь оказал нам такую милость и вы, государи великие, пожаловали к нам, снизойдите еще раз и извольте попировать с нами». Поблагодарили они его, и начались пиршество и веселье, никем прежде не виданные. Наполнил царь Караман чашу и сказал [шутя] визирю Фаруху: «Это я выпью ради тебя, но мне не подобает здесь пировать, ибо, вижу я, сын мой с неимущими и худородными людьми связался и на дочери бедняка безродного женился. А коли господин твой имеет такого вассала, как ты, то сам, должно быть, и вовсе никуда не годен». Отвечал Фарух: «Разумеется, я не мог приглянуться вашему царскому величеству, но, когда с божьей помощью встретитесь вы с моим патроном, думаю, не отвергнете вы его и Каис не погнушается таким родством». Снял Фарух сундуки с сотни верблюдов и стал раздавать сокровища царской свите: «Здесь мы не смогли встретить вас, как положено, весть о прибытии государя заставила меня поспешить, за нынешнюю недостойную встречу не обессудьте и пожалуйте ко мне, там я буду прислуживать вам». Воздали ему великую благодарность царь и его придворные, но многие думали про себя, что Каис обманул их: дескать, не может быть, чтобы это был вассал царя Шерука, это и есть, наверное, сам царь Шерук, иначе каков же должен быть его патрон! В ту ночь справили они пир, а наутро отправились в путь и каждый день устраивали пиршества одно другого лучше.

Шли они и прибыли во владения управителя двора. До его города оставалось расстояние в один день пути. Послал он человека вперед, и наутро, как рассвело, весь путь до города был устлан драгоценной парчой, и по обе стороны стояли мужчины и женщины и били в барабаны и дули в трубы. Лошади царей и свиты ступали по дорогим тканям, а горожане осыпали их золотыми и серебряными монетами. И стояла радость великая, и все восхваляли Каиса.

Когда подошли они к вратам города, стали горожане громко восклицать: «Благословенно прибытие царя царей Карамана и его сына Каисара!» Вошли они в палаты управителя двора. Поставили престол еще краше первого, посадила царица жену Фаруха рядом, и сели они пировать. Пришли музыканты и певцы, пели сладостными голосами и восхваляли Каиса и его родителей. И радовался царь, что его сын владеет такой страной. Чего тянуть [мой сказ] — провели они там неделю, и каждый день устраивали все более пышные пиры и подносили все больше даров царю и царице, Каису и их вассалам — великим и малым. Фарух мог бы не один месяц держать гостей у себя, но царю Шеруку угрожали враги, и Каисару надо было спешить, поэтому Фарух его не задерживал.