Русуданиани - Без автора

Потом привели слонов, сели в паланкины, поехали и спешились возле своих шатров. И когда прошло немного времени, теща и жена Каиса пришли навестить ее, поскольку матушка Каиса была утомлена, и доложили ей о приходе цариц. Велела она стелить им под ноги драгоценные ткани и воскуривать благовония. Вышла им навстречу, и они обнялись. Повелела царица поставить три престола: один зеленый, второй желтый и третий багряный — все из яхонтов и изумрудов. Желтый предназначался для жены Шерука, багряный — для его дочери, а зеленый — для самой царицы. Сели каждая на свой престол, и устроили пир — отдельно цари и отдельно царицы. В ту ночь отдохнули они там, отведали легкого угощения, ибо царица была немолода и утомлена дальней дорогой. Разошлись все по своим покоям.

Как наступило утро, велела супруга царя Карамана открыть сокровищницы и одарила сватью несчетными дарами: девять раз по девять ковров, девять раз по девять парчи и шелков без числа, один изумрудный престол и бессчетные сокровища, девять блюд жемчугов — в их стране жемчуг ценился дороже всего.

Все это она преподнесла царице, а своей невестке тоже послала бесчисленное множество даров. Венец ей преподнесла — алый, весь из яхонта и посередине алмаз в образе птицы, ничего прекраснее око человеческое не видывало. Темной ночью он сверкал, словно солнце. А престол она преподнесла ей еще более дивный. Был он весь из золота, украшенный изображениями женщин и мужчин, зверей и птиц, а подножие было в виде львов, и над каждым львом возвышалась колонна из желтого яхонта. И так сверкали те четыре колонны, что темной ночью могли светить вместо свечей и светильников. А подножие то было сделано с особым приспособлением: как повернешь талисман, львы начинали вертеть головами и негромко рычать и от престола шли приятные для слуха звуки, подобные пению соловья, канарейки и сирены. Престол был устроен таким образом, что можно было повернуть талисман — и львы уносили человека, куда он пожелает. Этот престол и венец царица поднесла невестке, а жен вельмож также щедро одарила.

Как преподнесли все это царице и ее дочери, понравилось им это, и дивились они красоте венца и устройству престола. В тот день они не снимались с места, там же стали готовиться к пиру. И слышал Караман хвалу невестке и хотел видеть ее, но не подобало устраивать встречу в пути. И три дня оставались они на том же месте и веселились и пировали. Трубили в трубы, били в барабаны и тимпаны, играли на лирах и свирелях. Одни играли в мяч, другие упражнялись на кабахи. И предавались отдыху и веселью. И цариц развлекало множество искусных музыкантов, и сладкоголосые певцы пели им хвалу, но Каиса и его супругу восхваляли они особо.

Прошло три дня, собрались они все и поехали дальше с большой пышностью. В пути одни пели, а другие охотились, некоторые стреляли в цель, иные играли в мяч.

Как приблизились к городу на расстояние четырех дней пути, навстречу царю Шеруку вышли главный казначей и хранители сокровищниц, вынесли множество драгоценных ковров и разостлали их на дороге в два ряда: один — для царя Карамана, другой — для царицы, его жены. Осыпали царя с царицей золотыми и серебряными монетами и воскуривали благовония.

В тот день хозяином был царь Шерук. На второй день пришли хранители сокровищ супруги царя Шерука; и подносили множество даров — богатых и драгоценных. В тот день все расходы несла царица.

На третий день рассвело и показалось украшающее вселенную солнце, но разве одно лишь солнце появилось для царя Карамана и его супруги?! Взошли для них четыре солнца. Ехала навстречу огромная свита, прекраснее которой никто никогда не видел. Три тысячи молодцов ехали под предводительством трех сыновей Каиса. Как приблизились на тысячу шагов, спешились три брата и пошли пешком навстречу деду.

Как увидел их царь Караман, подивился их красоте и стати и спросил: «Кто это такие?» Сказали ему: «Такого вопроса мы никак не ждали, разве так уж заурядны эти молодцы, чтобы вы не могли их узнать?!» Тут понял Караман, что перед ним сыновья его любимого сына Каисара. Сначала растерялся он от чрезмерной радости и удивления, а как пришел в себя, соскочил с седла и, пав ниц, вознес хвалу господу: «Будь благословен господь, творец всего сущего, который так уважил мою старость и взрастил для меня, недостойного, такие плоды. На малое время отвратил он от меня лик свой, а ныне снова: щедро обратил милость свою на меня, и отпрысков моего сына размножил в чужой стране, и осчастливил очи мои их лицезрением!»

Тем временем юноши подошли совсем близко. Заторопился к ним и Караман. Как увидели они деда, направлявшегося к ним, все трое пали ниц и намеревались поцеловать его ноги. Царь Караман не допустил этого, поднял их и расцеловал в очи и в уста. Трое рабов держали в руках золотые подносы с алыми яхонтами. Юноши осыпали деда самоцветами и пошли на поклон к царице — супруге Карамана, приветствовали ее и осыпали драгоценными камнями.

Когда приветствия закончились, появились бесчисленные придворные, в одной руке все держали по большой свече, а в другой — золотые и серебряные монеты, жемчуга и драгоценные камни, снова пришли казначеи и стелили под ноги царю Караману и его жене златотканую парчу, осыпали их самоцветами, воскуривали благовония, благословляли и хвалили Каиса и его родителей. Радуясь и веселясь, направились они в город. Как подошли они все к городским воротам, вышли им навстречу стражники и воздали им хвалу, а за ними вышли все горожане, от мала до велика, и осыпали гостей золотыми и серебряными монетами.

Не стану удлинять речь — об убранстве того города и царском укладе я уже рассказывал прежде, когда речь шла о прибытии Каисара, но так как царь Караман прибыл с еще большим войском и с более многочисленной свитой, нежели Каисар, также и прием ему оказали еще более пышный. Наряды горожан и убранство царских палат поразили самого Каисара. Доехав до дворца, цари остановились, спешились и направились в отведенные им покои.

Загодя так распорядился царь Шерук, чтобы дворец, казну, придворных и прислугу и все его имущество разделить поровну: половину оставил себе, половина предназначалась для царя Карамана и его жены. Так же разделила все и царица. В ту ночь цари, царицы и все подданные пировали и веселились. Целую неделю провели они так. Потом принимал их один день царь Шерук, а другой день — Караман, третий — Каисар, и всякий раз все больше было даров и угощений. Также приглашали друг друга царицы и веселились так, что никто ничего прекраснее не видывал и слаще ничего не слыхивал.

Когда царь Караман увидел невестку, для него это было все равно как если бы он вознесся в небеса и увидел рай. Не мог он отвести глаз от ее блистающего лика и молвил: «Солжет тот, кто скажет, что на земле есть красота, подобная этой. Конечно, ради нее Каисар мог забыть своих старых родителей!»

Прошел целый год в веселье и утехах. И не оставалось в целом царстве ни одного места, пригодного для развлечения, ни одной игры или забавы, которых не показали бы Караману. Когда все исчерпали, обратился Царь Караман к сыну с такими речами: «Сын мой любимый, утешение старых родителей! Воистину мощью своей десницы завоевал ты великую славу, подвластно тебе могущественное царство, но дороже всего — морей и суши — светило небесное Хорашан, невестка моя, и прекрасные сыновья твои. Но и себя не должен терять человек. Разве ты не знаешь, что птицу узнают по ее гнезду, а человека — по его владениям. Хотя ты доблестный и отважный витязь, здесь все-таки думают, что у тебя на родине нет владений и богатств, соответствующих твоим доблестям. И наш приезд еще не показывает всего, ибо ты могущественный и славный государь и все, что имеем мы здесь, — от тебя, а обычаи, какие царят в моем царстве, мое богатство и величие так и неведомы твоей родне». Каис отвечал на это: «Да не допустит того господь! Кто посмеет сказать, что я не сын великого царя?!» Вновь молвил Караман: «Нет, сын мой! Ты молод, я же опытен. Не видевши своими глазами, трудно поверить на слово. Теперь, если ты хочешь удостоиться почестей и показать достоинства своего царства, пригласи тестя и тещу и самой царевне — небесному светилу — покажи нашу страну, дабы сказала она: «Не бедняком был мой муж, а из одной любви ко мне покинул он такое богатство и величие!» Каис отвечал отцу: «Трудно, государь, им оставить эту страну, ибо у них — многочисленные враги и, узнав об их отъезде, те ополчатся и разорят царство, и это принесет и мне и им немалый урон. Если послушаешься меня, лучше не отрывать их от трона; если же нет, вы сами пригласите царя и царицу, и, если они примут приглашение, кто же посмеет противиться вашей воле!»

Спустя некоторое время наступил день, когда восседали все цари и царицы в тронном зале. Большое было веселье, и восхваляли все Каисара. Сказал тогда царь Караман: «Напрасно хвалите вы моего сына, ведь не знаете вы его отечества и царства, так за что же хвалите? Лишь бродяге безродному свойственно хвалить самого себя, но не к лицу это царскому сыну. Виноват Каисар: подобно скитальцу, сбежал он из родного дома с непокрытой головой, босой, и теперь вы славите его доблесть, ибо не знаете за ним других достоинств. Ныне он сжалился над своими старыми родителями, беспомощными от дряхлости, навестил нас, но не остался в своем царстве, а привез нас сюда, как бедных странников. Вы можете подумать, что, если бы у него были обширные владения и подобающий дворец, не поступил бы он так, а сначала показал свое царство несравненным царям.