Белая магия - Жаклин Рединг

Когда Ноа и Августа вернулись в его городской дом, солнце только поднялось над городом. Они оба не спали этой ночью, но Августа не могла даже думать об отдыхе.

Сэр Вильям предложил сам представить открытие Августы Королевскому обществу на следующем заседании, и тогда, без сомнения, её наблюдения, подкреплённые его, будут приняты, а открытие признано. У них просто не останется выбора.

Это было даже более того, на что надеялась Августа. Вся её работа, её мечты, наконец, пришли к логическому завершению благодаря крошечному окуляру телескопа[97]. И она должна благодарить за исполнение её мечты только одного человека. Если бы не Ноа, она бы никогда снова не увидела этот яркий святящийся объект. Он бы так и остался неоткрытым или, что ещё хуже, кто-то мог открыть его после неё и объявить открытие своим. И если бы не Ноа, она бы никогда не встретилась с идеалом женщины, Каролиной Гершель.

Она взглянула на Ноа, который сидел рядом в карете и смотрел на пейзаж за окном. Будто почувствовав её взгляд, он повернулся и улыбнулся. Внутри у неё потеплело.

— Спасибо, — сказала она и тоже улыбнулась.

Ноа придвинулся к ней и осторожно обнял, стараясь не побеспокоить раненую руку. Нежно, с любовью коснулся её губ в поцелуе, который пронзил её до глубины души, в поцелуе, продолжавшемся до тех пор, пока они не въехали в город.

Они даже не поняли, что карета остановилась, пока кучер не открыл дверь.

— Похоже, к вам посетители, милорд, — сказал кучер, указывая на пару карет во дворе городского дома Ноа.

Августа сразу же узнала первую карету. Это был городской экипаж дома Брайрли, золотой герб Трекаслов украшал блестящую чёрную дверцу. Первой мыслью было, что в столь ранний час здесь делает Шарлотта. Второй — почему она взяла парадную городскую карету, хотя обычно предпочитала ландо, которое было меньше да и быстрее.

Уэстман ожидал их у двери.

— Милорд, мы уже начали волноваться…

Ноа помог Августе выйти из кареты.

— Мы решили совершить позднюю прогулку в деревню, Уэстман.

— Так вот, прибыли…

Но дворецкий не успел закончить предложение, как два человека вышли на ступеньки у парадной двери им навстречу.

— Папа! — поспешила к отцу Августа. Несмотря на рану, она бросилась в его открытые объятия. — Когда ты прибыл? Почему не написал, что возвращаешься?

Сайрус Брайрли улыбнулся дочери. У него были такие же, как и у неё, тёмные волосы, и, несмотря на невысокий рост, его вид внушал уважение. При одном взгляде на то, как он смотрит на свою дочь, становилось понятно, как трепетно он к ней относится. Она была всем для него.

— Я приехал, как только получил письмо от Шарлотты.

— Шарлотта тебе написала?

— Она сообщила, что тебя ранили. И я тут же выехал, — кивнул он. Изучающе посмотрел на перевязь на руке. Потом взглянул на Ноа, стоящего чуть позади неё. — Она также написала мне, что ты была полностью скомпрометирована этим молодым человеком.

— Папа, я…

— Вы ведь собираетесь жениться на моей дочери, сэр?

— Хочу этого всем сердцем, лорд Трекасл, — кивнул Ноа.

— Вы её любите? — взглянул на него маркиз.

— Папа!

— Это разумный вопрос, Августа Элизабет. Скомпрометирована ты или нет, я не отдам свою дочь за человека, который не ценит её так же, как я. Перед кончиной твоей матери я обещал ей это, и собираюсь выполнить своё обещание.

— Должен сказать, — Ноа повернулся и, улыбнувшись, посмотрел на Августу, — я обнаружил, что её невозможно не любить, милорд.

— Кажется, это взаимно, — улыбнулась Августа.

— Хорошо, — сказал Сайрус, — тогда если вы соблаговолите пройти в свою гостиную, лорд Ноа, мы прямо сейчас и приступим. Я позаботился о специальном разрешении и нас уже ожидает священник. Я не уеду пока не увижу свою дочь счастливо и подобающе замужем.

И уже через час славные дни девичества леди Августы Брайрли были сочтены. А на пальце красовалось золотое кольцо матери Августы, которое маркиз передал Ноа, чтобы тот надел кольцо на палец своей невесте.

За ранним ужином Августа поведала отцу о визите к Гершелям, наконец, просветив Шарлотту относительно рода своих ночных занятий последние десять месяцев. У всех собравшихся было отличное настроение и тут же было решено, что на следующей неделе в городском доме Брайрли состоится свадебный завтрак для друзей и родственников, где все приглашённые смогут высказать наилучшие пожелания молодожёнам. Уже в сумерках Сайрус и Шарлотта, пожелав всего наилучшего, наконец, ушли.

Этим вечером Ноа удалился в свой кабинет, чтобы разобраться с некоторыми документами, в то время как Августа поднялась в свою комнату в надежде отдохнуть. Он провёл за бухгалтерскими книгами около часа, успев также написать короткие уведомления об их с Августой свадьбе с прилагаемым приглашением на свадебный завтрак Роберту и Катрионе, и Амелии, и Кристиану, и Элеаноре, и ещё Саре.

Едва он закончил последнее письмо, как в комнату вошла Августа.

— Мне казалось, ты собиралась отдохнуть, — сказал он, подходя к ней вплотную.

— Ноа, что это?

В её руках был сложенный листок бумаги. Ноа сразу же его узнал. Это было письмо, полученное Тони в ночь смерти, письмо, которое, как он тогда, давным-давно, подозревал, написала она.

— Я нашла его в твоём комоде, когда выкладывала свои вещи, — произнесла она. — На нём печать моего отца и оно подписано буквой «А», но это не я его написала.

— Знаю, что не ты, Августа, — Ноа взял письмо. — По крайней мере, сейчас я в этом уверен. Хотя какое-то время думал, что это твоя работа. Именно поэтому я разыскивал тебя на балу у Ламли.

Он взял её за руку и подвёл к одному из двух кресел у камина. Сам опустился на другое и рассказал Августе всё: о Тони и о его самоубийстве, и о том, как верил, что письмо и она сама его к этому подтолкнули. Она слушала его в ужасе от осознания того, что слова в письме, написанные от её имени, были причиной гибели человека.

— Хотя я и сомневался, в тот день, когда ты прислала мне записку с просьбой встретиться со мной или Вивиан на балу у Дэнби, я, наконец, убедился, что это была не ты. Я сравнил почерк на этой записке, с теми, что были в письме и на листке с формулами. Почерк в записке и на листке совпадал полностью, когда как почерк в письме совсем не походил на твой.

— Ты, должно быть, думал, что я просто отвратительна.

— Да, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Вплоть до того момента, как встретился с тобой. С тех пор как я тебя увидел, неважно насколько я хотел верить, что это ты написала письмо, весь твой вид, твоё поведение, всё в тебе противоречило этой вере.