Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Накрывай на стол, — сказал уверенно и мягко.

Мара вскинула на него удивленный взгляд, но подчинилась. Поднялась, подошла к стоявшим у стола корзинам и принялась доставать еду. Аскольд делал вид, что расслаблен и беззаботен, на самом же деле ловил каждое её движение. Уставив скатерть различными яствами, царь-девица вернулась на свое место в уголке.

— Поешь со мной, — осторожно попросил князь, — пожалуйста.

— Зачем ты приехал? — прошептала Мара.

— Подойди сюда, — продолжил уговаривать он. — Если не подойдешь сама, на руках принесу.

Подумав, что он может, действительно принесет, если сказал, царица сдалась. Подошла к столу, села рядом. Аскольд искал в её действиях хоть что-то, что выдало бы взаимные чувства. Почему она не смотрит на него? Ведь не врет сердце, сжимается, будто в тисках. Хотел обнять, но решился лишь взять за руку.

— Тебе не стоило делать этого, — дрожащим голосом произнесла Мара. — Для тебя было лучше остаться в Зеяжске с женой…

— Огнеслава жена Горана, — прервал её князь.

Мара подняла на него глаза полные удивления и неосознанно сжала державшую её руку ладонь. Сообразив, что делает, разжала пальцы и снова попыталась опустить лицо. Не смогла, ладони Аскольда легли на, пылающие румянцем, щеки.

— Что не так? Скажи уже! — прошептал он.

Взяв его за запястья, освободилась. Удержала взгляд, откуда только храбрости набралась!

— Я не могу выйти за тебя. Если я это сделаю, то царь Сакета пойдет войной на моё царство.

— И это всё? — облегченно вздохнул Аскольд, обняв за плечи, попытался прижать к груди. — Вот же дурочка! Конечно же, я тебя не оставлю. Зеяжск поможет народу Идунн. Вместе мы победим кого угодно!

— Нет! — уверенно отстранилась Мара. — Ты не представляешь, с кем собрался воевать. Твой народ не должен страдать из-за слабости своего правителя!

— Слабости? — резко спросил он.

— Да! Как умный государь, ты должен отказаться от невыгодного союза. Долг выше собственных желаний! — старательно сдерживая слезы, громко заявила царица, вскакивая с лавки.

— Значит я, по-твоему, дурак? — начиная злиться, процедил Аскольд.

— Да! — громко и четко произнесла она.

— Хорошо! Какой спрос с дурака! — поднявшись следом, проговорил он.

Мара испуганно отступила, понимая, что терпение князя лопнуло. Протянув руку, он схватил её за пояс, подтаскивая к себе.

— Что ты делаешь!? — едва выдавила из себя царица, пытаясь удержать одежду, которую с неё стремительно снимали.

— Я тебя украл? Украл! Через порог перенес? Перенес! — чеканил каждое слово Аскольд, продолжая раздевать. — Что осталось? Согласие невесты!

Когда всё, кроме нижней рубашки упало на пол, он распахнул стоявший в углу сундук. Собрав вещи Мары, запихнул их вовнутрь, закрыл крышку и замкнул на замок.

— Ты останешься здесь со мной, пока не дашь согласие! — сказал он, демонстрируя ей ключ. — По морозу в одной рубашке много не набегаешь! Одежду получишь, когда женой станешь!

Царица гневно взглянула на милого и попыталась выхватить ключ. Отдернув руку, Аскольд шагнул к печке и бросил тот в огонь.

— Совсем ум потерял?! — вскричала Мара.

— Да! — кивнул он.

Подхватив её на руки, не смотря на протесты, опустил на кровать. После выхватил меч из-за лавки, вынул из ножен и бросил на середину кровати.

— Меч хранит твою честь, — резко сказал князь. — Пока сама границы не нарушишь, я тебя не трону. А теперь спать.

Он демонстративно задул лучины и лег на свою половину кровати.

Темно. Только горевший в печи огонь слегка мерцал сквозь щели заслонки, да окошко белесым бельмом светилось посреди стены. Мара сидела в полумраке, пытаясь осознать всё, что случилось. Во дворце сейчас паника. Её люди с ног сбились. Наверняка, до вечера прочесывали лес и окрестные селения. Скорее всего, о всадниках в волчьих шкурах уже известно на каждой заставе, а вот о её пропаже совет жриц велит молчать. Завтра она должна быть в столице на состязании.

Если владыка юга, получив её письмо, явится, нельзя его не встретить. Но Аскольд по доброй воле не отпустит! Что же делать? У неё есть шанс договориться. Она готова пожертвовать своей жизнью, зато спасет сотни других, и воли не потеряет. Пока растит яблоню, будет достаточно времени, чтобы подготовить племянниц к правлению. Это разумно, она сможет спасти всех, даже Аскольда…

Взглянула на любимого. Похоже, уснул, лежит не шелохнется. Сидеть в одной рубашке холодно. Ступни замерзли, да и плечам зябко. Стоило ей пошевелиться, потянувшись за одеялом из шкур, как Аскольд сразу приподнял голову.

— Не спишь, — покачала головой Мара.

— Я до утра глаз не сомкну, не надейся! — огрызнулся князь.

Она потупилась, натягивая на себя одеяло. Не понимает, что мучает своим упорством. Сердце и так разбивается на тысячи осколков. Болит, будто иглами колют.

«Я твердо решила предотвратить бессмысленную войну, — убеждала себя Мара. — Даже ты, милый мой князь, не помешаешь! Если боги будут милостивы и мне удастся избежать брака с Шэхриэром, участь моя всё равно не завидна…»

Что бы ни было впереди, этот день останется в её памяти навсегда. Она не забудет его отвагу и настойчивость. Счастье знать, что твоя любовь взаимна.

Воздав про себя хвалу богам, царица тихонько отодвинула одеяло. Её ладонь скользнула к мечу. Рука Аскольда молниеносно перехватила тонкое запястье, стоило ей лишь коснуться рукояти. Мара не остановилась. Подняв клинок с ложа, она убрала его в сторону. Металл тихо звякнул о деревянные доски пола.

Князь, наблюдавший за её действиями, не верил собственным глазам. Он уже приготовился к долгой осаде. Сомневался, верно ли поступил, принуждая. Она действительно сдалась или только дразнит его?

Двигаясь медленно и уверенно, Мара приблизилась к его лицу. Её губы остановились за мгновение до поцелуя. Она замерла, но её тело пересекло указанную черту. Аскольд подался вперед, завершая действие. Он начал поцелуй нежно, едва касаясь. Она ответила, обнимая, пододвигаясь ближе. Целуя все жарче, уложил на подушки, обвивая руками, прижимая к себе. Почти до самого утра Мара бесстыдно дарила ему удовольствие, наслаждаясь сама, запоминая самую счастливую ночь в своей жизни.

Перед рассветом он уснул глубоким здоровым сном. Осторожно выбравшись из постели, царица в последний раз взглянула на любимого. Сняв со своей руки золотой перстень с белым ониксом, она поцеловала реликвию и положила на подушку. Оставив самое дорогое, что осталось от матери и сестер, попросила богов и предков, чтобы хранили её истинного супруга, чтобы он всё понял верно и смог отпустить. После надела мужскую одежду и тихонько выскользнула за дверь. Вещи Аскольда были для неё слишком велики, но зато не замерзнет.

Князь проснулся от лошадиного ржания. Выскочив на крылечко в одном одеяле, увидел лишь хвост своего коня.

Глава 36 Она - змея

Огнеслава собралась с духом, пора. Приняв величественный и надменный вид, подала знак открыть двери. В просторной светлице её ожидали приближенные к ней девицы и новая боярышня, дочь рода Всеволодовичей, Беляна Мстиславовна.

После явления змеи в ночном лесу, княгиня никак не могла избавиться от волнения. Словно то был какой-то знак богов. К тому же Горан, странно повел себя сегодня утром. Они простились за час до рассвета, но когда Огнеслава уже вернулась в свои покои, он вдруг явился перед ней и попросил быть особенно осторожной с боярышней Беляной, что с этого дня начинала службу при дворе. Муж не успевал уже ничего объяснить, лишь попросил ничего не дарить и не отдавать этой девице, а после исчез. Этого хватило, чтобы молодая княгиня приготовилась к встрече, как к войне.

Боярышни склонились в почтительном поклоне. Огнеслава окинула взором вновь прибывшую. Сразу видно, чья дочка, одета богаче прочих, держится величаво, склонившись ровно настолько, чтобы её нельзя было обвинить в несоблюдении традиции. Когда девицы распрямились, у княгини мороз пробежал по коже от ледяного взгляда голубых глаз юной дочери Всеволодовичей.