Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Сперва царице показалось, что паланкин поставят на край помоста, каково же было её удивление, когда носильщики, поднявшись к её трону, остановились словно статуи, так, будто она сидит у ног их господина. Проглотив оскорбление и стараясь не обращать внимания на недовольный ропот знати, Мара подняла глаза, впервые увидев лицо сакетского владыки. Поглаживая совершенно белую бороду, он посматривал на неё, как на неведомую зверушку, с интересом, но без единой капли уважения. Разные по цвету глаза наполнял холод пренебрежения.

— Приветствую вас в землях светлоликой Идунн, — стараясь сохранить спокойный и уверенный вид, произнесла Мара.

Шэхриэр небрежно кивнул, но продолжал хранить молчание.

— Господин приветствует невесту, — невесть откуда возник рядом разодетый в пух и прах посол сакетского царства. — Царь милостиво принял приглашение, понаблюдать за состязаниями. Владыка надеется, что царица не разочарует его и преподнесет обещанный подарок.

— Твой господин уже решил, какой подарок желает?

— Государыня обещала подарить то, чего более всего жаждет сердце моего повелителя, — лицемерно улыбаясь, поклонился посол. — Сердце владыки юга желает получить в подарок, сущую безделицу, несколько яблок … … золотых яблок.

Находившиеся поблизости первые лица государства застыли на месте. Удивление. Гнев. Страх. Правитель Сакета молчал, ожидая реакцию царь-девицы.

— Передайте владыке, — холодно взглянула на посла Мара, — что подарок предназначен доброму другу царства Идунн. Если ваш государь пожаловал к нам, как друг, с искренним желанием мира в сердце, подарок будет преподнесён ему, не зависимо от исхода состязаний.

Хриплый смех царя громыхнул над головами.

— Поклянись! — сверля жутковатым взглядом лицо царицы, приказал Шэхриэр.

— Клятва должна быть взаимной, — нагло отгрызнулась Мара, хотя на самом деле не чувствовала и доли той уверенности, что звучала в её голосе. — Владыка может в ответ гарантировать мир для царства Идунн и соблюдение законов гостеприимства сегодня?

Хищно прищурившись, Шэхриэр обнажил белые зубы. Чуть выступающие крупные клыки создавали поистине пугающее впечатление, словно не человек улыбается, а зверь скалится. Не моргнув глазом, он поднес большой палец к губам и, укусив, продемонстрировал царице капельку крови. Принимая его обещание, Мара вынула нож и, порезав свой палец в ответ. Или показалось, или царь действительно благодушно кивнул. Небрежный жест привел в движение державших паланкин людей. Владыка отправился в красный с золотыми флагами шатер, где суетливые слуги уже приготовили всё по его вкусу.

— Господин выставит своего воина для участия, — откланиваясь, уведомил царицу посол.

Пришла пора объявить начало состязаний.

Мара Мериновна подошла к краю помоста и взяла принесенный для неё лук. Натянув тетиву, прицелилась. Выстрел. Золоченая стрела с красным оперением угодила прямехонько в центр поля. Не сводя с неё глаз, царица подняла руки, шепча заклинания. В это время лучники, что стояли по кромке поля одновременно выпустили в небо несколько сотен стрел. Подхваченные магическим вихрем, что раскручивался вокруг золотой оси, стрелы завертелись в воздухе и воткнулись в снег тремя ровными кругами. Когда царица закончила шептать заговор, она опустила руки, столб света на миг соединил землю и небо. Ритуал начался.

Дальше всё будет происходить согласно традиции. Теперь пути назад нет. Мара опустилась на колени, обращаясь к богам за благословлением. Старейшая из жриц, бабушка Кая, встала за спиной царицы, держа на руках белый платок. По правую руку от неё оказалась всевидящая Рагна, держа меч, а по левую уважаемая Элин, поднося длинный пояс, вытканный из кроваво-красных ниток.

В это самое время над полем появился огромный крылатый змей. Он пронесся над головами собравшихся, описывая круги, заставляя людей отвлечься от происходящего и замереть на месте.

— Продолжайте! — нервно приказала Мара.

Но не успела седовласая Кая и первое слово вымолвить, как пожаловала дружина под флагами, изображавшими стального змея, во главе со своим князем. Шум прокатился по толпе. Подъехав к помосту, правитель Зеяжска спешился. Поклонившись, обратился он к жрицам, совсем не замечая стоявшую на коленях царь-девицу.

— Простите мне опоздание, уважаемые матери! — молвил Аскольд. — Позвольте присоединиться к состязанию.

— Нет! — дернулась Мара, но мягкая ладонь бабушки Каи удержала её на месте.

— Отчего же нам отказать тебе князь. Согласно традиции, любой мужчина пожелавший участвовать, может попытать счастья, — ответила старушка.

Жрицы переглянулись, пряча улыбки. Князь довольно поклонился и направился на край поля, где остановилась его дружина. Туда же, заставляя толпу с криками разбегаться, приземлился и змей. Мара гневно взглянула на Рагну, но та лишь головой покачала. Ритуал нельзя прерывать.

— Сегодня наша государыня, царь-девица Мара Мериновна, обретет супруга! — произнесла бабушка Кая и несколько глашатаев громогласно повторили её слова, разнося их над полем. — Согласно древнему обычаю, воля богов определит достойнейшего из мужей.

Сказав, Кая повязала платок, закрывая глаза царицы.

— Вы будете сражаться друг с другом, проходя круг за кругом! — известила женихов верховная жрица, поднимая на своих руках меч. — А в конце, вам предстоит одолеть саму Мару Мериновну.

В подтверждение своих слов, Рагна вложила меч в руки, всё еще стоявшей на коленях царь-девицы.

— Тот, кто сможет снять пояс с дочери Идунн, тот и станет её супругом! — произнесла Элин, пока Кая и Рагна, помогали царице подняться. — Да будет так! На всё воля богов!

Закончив говорить, жрицы обвязали пояс вокруг талии Мары, затянув тугой узел. Медленно, чтобы не упасть, держа под руки, Элин и Рагна повели свою царицу в центр круга. Бабушка Кая же осталась стоять на месте, наблюдая за происходящим. Хор голосов затянул ритуальную песню.

В шатер владыки юга тем временем проскользнул сокол с белым оперением. Возникнув пред очами повелителя, колдун поклонился.

— Алмаз, по сути, всё равно камень! — фыркнул Шэхриэр, узрев своего искусителя. — За вранье, стоило прикончить тебя на месте! Однако, на этот раз, я тебя прощаю, люблю поединки. Похоже, скоро, это поле станет красным от крови.

— Мечи тупые. Это сделано специально, чтобы никто из женихов не погиб, — недовольно морщась, проговорил старец.

— Так замени их! Колдун ты или кто! — прорычал Шэхриэр. — Здесь присутствуют сыновья нескольких княжеств из срединных земель. Их гибель добавит остроты в политику! — голос царя вдруг стал мягким и мечтательным. — Смерть за любовь, как это прекрасно… Чувствую зрелище будет восхитительным!

— Как вам будет угодно, — хмурясь, ответил Велимир. — Кто из воинов, будет сражаться от вашего имени?

— Ты! — небрежно бросил Шэхриэр.

— Я стар для поединков, — ответил сокол. — Вы обещали мне лучшего из своих воинов.

— Можешь взять любого из личной охраны, но мой воин не должен проиграть, — сверкнул очами владыка. — Там, за кругом стрел не простое место, царица не зря колдовала. Мне не важно, что ты будешь делать, просто одолей всех. Победить могу только я или никто.

Велимир кивнув удалился. Шэхриэр же вновь устремил взгляд в центр поля, где две жрицы, оставив царицу у золотой стрелы, спешили покинуть мерцающее едва заметным светом пространство круга. Песня стихла.

— Добрые молодцы, — произнесла Кая и несколько зычных голосов повторили её слова. — Возьмите оружие, что приготовлено для вас и подойдите к границе круга. Как услышите рог, входите в круг, да сопутствует вам удача!

Двенадцать мужчин вышли на поле с разных сторон. Аскольд отметил, что трое из них это княжичи из соседних Зеяжску земель, еще четверо тоже принадлежали к правящим семьям, судя по одеждам и украшениям. Оставшиеся, похоже, были менее знатного происхождения, но решили попытать удачи. Особенно сильно выделялся на фоне остальных воин, что пришел из красно-золотого шатра, высокий и крепкий, его лицо и тело заявляли о немалом боевом опыте, а смуглая кожа выдавала представителя сакетского царства. Зрачки южанина не менялись, остекленев, хотя движения были стремительны и проворны. Без магии тут явно не обошлось!