Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Государь Сакетского царства, великий властитель южных земель, карающий во славу богов … — нараспев причитал, остановившийся подле трона посол юга.

Мара старалась не подать виду, но напряжение в ней росло с каждым мгновением, рука под столом нервно сжимала платье. Теплая ладонь мужа легла сверху, успокаивая.

Сверкая драгоценностями и парчой, царь Сакета, направился к столу молодых. Слуги, не разгибаясь, шуршали шелковыми одеждами позади него. Аскольд поднялся, удержав Мару Мериновну на месте.

— Это визит в знак дружбы! — улыбаясь одними губами, известил всех владыка юга. — Я так спешил поздравить молодых, но вижу, царица мне не рада!

— У царицы теперь есть супруг, которому больше пристало встречать дорогого гостя, — примирительно проговорил Аскольд, снова удерживая Мару на месте.

Дважды натолкнувшись на ладонь, она, опустила ресницы, нельзя показать разлад, гости смотрят. Нужно держаться.

— Ты прав, князь! — засмеялся Шэхриэр. — Мужчины всегда найдут общий язык! Давай выпьем, в знак наших добрых отношений. Отведай лучшего сакетского вина. Клянусь, такого напитка ты еще не пробовал.

Слуга торопливо подал два кубка. Шэхриэр лично наполнил их, беря один в руку, второй же поднесли Аскольду. Что-то было не так в этом благодушном жесте. Улыбки неискренни, а взгляды полны угроз.

— За вечную дружбу и любовь! — взглянул в глаза Аскольда владыка. — Да будут данные клятвы нерушимы.

Шэхриэр залпом осушил свой кубок. Князь последовал его примеру.

— А вот и мой свадебный подарок! — поднял на раскрытых ладонях, поднесенный слугами меч в золоченых ножнах царь. — Сегодня, я имел возможность убедиться, что князь Зеяжска искусный воин. Оцени … — голос звучал медленно и мягко, а руки молниеносно обнажили клинок, приставив к шее одариваемого. — Не правда ли, подарок прекрасен?

Сталь играла мутным блеском в свете свечей, слегка касаясь кожи. Аскольд сохранял необыкновенное спокойствие, чего нельзя было сказать об окружающих. Послышались вздохи, а следом звенящая тишина завладела пространством. Мара замерла на месте, её глаза остановились на опасно сверкающем острие. Казалось, меч подрагивает, желая испить крови.

— Клятвы должны быть нерушимы с обеих сторон, — не отводя глаз, ответил Аскольд. — Если одна сторона нарушила клятву, то другая тоже не должна исполнять свою. Так?

Рука Шэхриэра дернулась, убирая меч и специально оставляя небольшой порез на шее князя. Мара сжала губы, приказывая себе молчать, а после заметила, как супруг улыбается. Ему весело? Безумец!

— Сперва нужно доказать, что одна из сторон нарушила клятву! — угрожающе произнес царь, убирая меч в ножны и опуская его на стол.

— Я запомню вкус вашего вина, — снова улыбнулся Аскольд. — Он действительно особенный. Прямые доказательства самые лучшие.

Владыка снова засмеялся, слегка склонился, будто клянясь в знак уважения. Распрямляясь, он поднял на князя тяжелый взгляд и тихо прошептал:

— Выживи для начала.

Но тут его глаза случайно скользнули по оставленной на шее ранке. Порез затягивался сам собой и вот уже лишь полоска засохшей крови на совершенно чистой коже. Царь Сакета переменился в лице и растеряно шагнул назад.

— Счастья молодым! — громко произнес он, голос не выдал удивления.

— Всенепременно, — поклонился в ответ Аскольд, его взгляд был жестким и совсем не соответствовал учтивым интонациям, с которыми произносились слова.

На миг Шэхриэру показалось, что глаза князя полыхнули огнем. «Демон?» — пронеслось в голове. Моргнув, он снова присмотрелся. Нет, серые, обычные серые человеческие глаза.

— Солнце давно село, — проговорил владыка. — Пора мне собираться в обратный путь. Коли будешь в южных землях, непременно посети мой дворец. Приму тебя, как дорогого гостя.

Сказав это, царь вновь оказался на троне. Носилки оторвались от пола и, в сопровождении многочисленной свиты, покинули трапезную.

— Что за лицедейство! — гневно зашептала Мара, когда муж снова сел рядом с ней. — Зачем ты провоцируешь его? Я же уже сказала, что не допущу войны!

— Война неизбежна! — холодно ответил князь. — Пусть врачевательница Элин проверит это... — добавил, пододвинув свой кубок, где остался недопитый глоток.

***

Огнеслава подскочила на кровати, вырываясь из удушливого плена кошмара. Она сглотнула и попыталась успокоить дыхание. Вокруг темнота, за окнами глубокая ночь. Всё еще подрагивающими руками она провела по простыням, убеждая себя, что видела сон. Ужасный сон, в котором Горан задыхался, корчась от боли. Спустив ноги на холодный пол, княгиня пошарила руками, ища платок. Найти не получалось. Поднялась, ёжась от прохладного воздуха в тонкой рубашке. Зажгла свечу. Свет развеял мрак, стало легче, но ненамного.

Завернулась в шерстяную шаль, блуждая вокруг кровати, наделась, что сможет успокоиться и прогнать остатки сна. Бесполезно. Волнение сдавило грудь так, что впору разрыдаться, только слез нет. Огнеслава понимала, это всего лишь чувства порожденные сновидением, однако всё чаще поглядывала на перстенек с изумрудом.

Сегодня Беляна появилась в её покоях задолго до остальных боярышень, прося аудиенции с утра пораньше. Змеедева предложила ей отличный способ, как переиграть княгиню-мать. Огнеслава сначала сомневалась, но после решила последовать разумным советам. В течение дня, она встретилась наедине с каждой из девиц. Запугать их оказалось несложно, достаточно было сказать, что княгине стало известно, будто именно эта девица доносит Верее обо всем, что твориться в покоях молодой государыни. Опасаясь за своё будущее и положение семьи, каждая тут же рассказывала о предательстве остальной свиты. Когда это повторилось несколько раз подряд, на душе стало мерзко, Беляна же только усмехалась. Каждой из девушек Огнеслава предложила стать её особой доверенной помощницей, а проще говоря, доносить на подружек и делать вид перед княгиней-матерью, что она такая же, как все. Ни одна не отказалась! Это была победа со вкусом разочарования. Видя полное горечи лицо княгини, Беляна улыбнулась почти сочувствующе.

— Я же говорила тебе, люди легко предают, — не скрывая своего превосходства, проговорила змеедева. — Запомни, либо ты используешь других, либо используют тебя.

— Это не так, — опустила тогда глаза Огнеслава.

— Твоё право! — пожала плечами Беляна. — Я бы внимательно отнеслась к этим словам. Учись, пока я помогаю тебе. Настанет день, мы станем врагами.

Откланявшись, боярышня оставила княгиню размышлять, в кого придется превратиться, чтобы обрести настоящую власть во дворце.

Огнеслава постоянно напоминала себе предостережения супруга не доверять змее. Но почему бы не воспользоваться её помощью ещё разок? Беляна сама сказала, что пока помогает ей, чтобы заслужить доверие. Если она просто попросит показать ей Горана сейчас, как ей тогда показали покои княгини-матери, ничего плохого не случится. Огнеслава пообещала себе, что сразу откажется, если змея захочет что-то взамен. Собравшись с духом, она надела перстень и повернула его камнем вниз.

Ничего не произошло. В опочивальне было также тихо. Но вдруг в воздухе появился едва заметный аромат благовоний, стало тепло, будто печку растопили.

— Не ожидала, что ты позовешь меня среди ночи, — раздался тихий голос за спиной. — Что-то случилось?

Огнеслава обернулась. Беляна стояла перед ней в необычайно красивых белых одеждах из легкой ткани, на голове её красовалась серебристая змейка. Она выглядела совсем не так, как обычно, будто богиня или небесная дева.

— Ты же можешь показать мне того, кого я хочу увидеть, как показала покои княгини-матери? — осторожно спросила государыня, пытаясь привыкнуть к величественному образу змеедевы.

— Кого ты хочешь увидеть среди ночи? — самодовольно улыбаясь, произнесла змея.

— Горана.

Беляна оглядела княгиню, та выглядела взволнованной и растерянной.

— Сон дурной привиделся? — догадалась Беляна. — Хорошо, я покажу тебе его. Вода есть?