Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

У его маленькой ученицы, ныне государыни Мары Мериновны, дух вольный. От того и тяжело ей сейчас, не по нутру эти хлопоты с женихами, да вынужденное замужество. Однако, царица не может делать, что пожелает, от того и печаль на челе. От того и в лес из дворца сбежала накануне состязаний.

— Эхе-хе-хе… — вздохнул старик, достал рог и дал знать о начале охоты.

Псари спустили собак. Свора рванула в лес. Сперва, было тихо, но вот залаял Злобач, его голос Могута сразу узнал. Следом подхватила Проворка, а после и остальные. Гонят зверя. Чудно, что так быстро нашли. В аккурат на поле ведут, того и гляди чуть поодаль впереди и выскочит. Всадники пришпорили лошадей.

Мара ослабила повод, дав волю коню. Всхрапнув, мерин выпрыгнул и птицей полетел, набирая темп галопа. Царь-девица неслась впереди всех, слезы, которых никто не увидит, застилали глаза. То от солнца и снега, иначе быть не может. Не видя дороги, доверилась верному другу. Оставила себе лишь ощущение бешеной скачки, в надежде, что ледяной ветер выдует из буйной головы мысли, а из сердца печаль.

Она не сразу поняла, что случилось, когда услышала за спиной крики. Обернувшись, вдруг осознала, что скачет вдоль леса не одна, но её свита отстала. Каким-то непостижимым образом, она умудрилась проскочить место, где собаки выгнали кабана из чащи. Свора закрутилась вокруг вепря, но тот не собирался сдаваться. Остальные охотники и личная охрана оказались отрезаны от царицы. Зато с ней рядом невесть откуда появились всадники на вороных конях. Волчьи шкуры скрывали половину лица и одежду. Лица мужчин покрывала краска, так что и черт не разобрать. Царь-девица хотела было натянуть поводья, чтобы осадить лошадь, но один из молодцев ловко перебрался со своего коня за её спину, вырвав повод из рук Мары. Сбросив поводья своему товарищу, что мчался рядом, продолжил гнать лошадь вперед. Платье для охоты мешало борьбе, а чужие руки не давали пошевелиться, параллельно избавляя от оружия. Лук, колчан со стрелами, даже небольшой охотничий нож, всё было выброшено в снег.

Охрана тем временем объехала, державшую кабана, свору и, оставив собак на попечение охотников во главе с дедом Могутой, бросилась в погоню.

Понимая, что коня ей не остановить, Мара попыталась вывернуться из рук похитителя, чтобы спрыгнуть с угоняемой чужаками лошади. Бесполезно, крепкие руки вцепились в неё мертвой хваткой.

— Кто вы? — закричала царица.

Но ей никто не ответил. Всадники хранили молчание. Одна надежда, что охрана не подведет. Несколько стрел просвистело мимо. Казалось, ну вот сейчас, еще немного и они поразят либо всадников, либо коней под ними. Но нет! Как заговорённые! Заговоренные? Мара попыталась обернуться сильнее, чтобы взглянуть в лицо захватчика, но прижимавший её к себе мужчина не дал такой возможности. Оглядываясь, насколько могла, она видела лишь, что её охрана следует по пятам, не отстает и держит темп скачки. Скоро лошади начнут уставать, тогда придется принять бой, а численный перевес явно не на стороне похитителей. Нужно просто подождать.

Едва царица так подумала, как от группы в волчьих шкурах отделились двое. Впереди, препятствие из присыпанного снегом кустарника. Кони не без труда взяли его. И тут пара, отставших и ушедших в стороны, всадников на полном скаку свешивается со своих коней, их мечи перерубают веревки. Свист, треск, из-под снега вырываются спрятанные там ловушки. Преследовавшая охрана сбивается в кучу, первые лошади опрокидываются, те, что шли следом, наскакиваю на них. Царица поняла, что пропала.

Похитителям всё же удалось оторваться. Как оказалось, за ближайшим лесочком их ждали еще несколько человек со свежими лошадьми. Не останавливаясь, перебрались на других коней, перекидывая её друг другу, словно мешок репы. «Волки», как назвала их для себя царь-девица, разделились пополам. Те, что были с ней, пошли через лес, а оставшиеся понеслись полем, уводя преследователей и путая следы.

Петляя по лесу, вышли к ручью, что питался от подземных горячих источников и по нему ушли в непроходимую чащу. «Теперь даже собаки не найдут!» — подумала Мара. Наблюдая за действиями «волков», не могла не отметить, как мастерски они ориентируются в лесу и избавляются от преследования. Опытные охотники, не иначе!

К закату выехали на дорогу у небольшой деревеньки. С удивлением, царица узнала место, совсем рядом со столицей, на добром коне меньше часа пути. Они сделали огромный крюк и вернулись назад? Зачем? По мало приметной тропе направились к лесу.

«Скоро стемнеет, значит, цель их близко. До следующей деревни час, не меньше, — размышляла царь-девица. — Ночевать придется в лесу или здесь их ждет кто-то еще?»

За время, пока слонялись по чащобам, она успела подумать уже о всех возможных вариантах, но ни один не казался ей верным. И тут, у самого леса, всадники повернули к деревне, лишь тот, что вез её, направил своего коня под кроны деревьев. Вот и пришло время пугаться, похоже, её собираются просто убить.

Когда сопровождавшие исчезли из виду, и царица осталась наедине с похитителем, настал момент истины. Или удастся бежать, сохранив жизнь, или всё закончится посреди холодного зимнего леса. Из последних сил она забилась в чужих руках , пытаясь освободиться.

— Да угомонись уже! — вдруг прозвучало возле её уха, когда всадник, перехватил и что есть мочи, сжал её плечи.

От этого голоса Мара окаменела. Ей же не могло почудиться? Или её перепуганное сознание шутит с ней шутки?

— Аскольд? — почти по слогам прошептала она.

— Только узнала? — снова заговорил он с легкой издевкой в интонациях. — А я-то думал, сердце женское, чуткое, сразу должно подсказать!

Точно он. Мара закрыла глаза, ища свою волю. Почему? Зачем приехал? Её душа преисполнилась радости, а разум предрекал беду. Тем временем доехали до зимовья. Маленькая охотничья избушка в глухой чаще. Солнце село, небо еще окрашено ярко-розовым, но скоро ночь потушит вечернюю зорьку и окончательно вступит в свои права.

Спрыгнув с лошади, Аскольд не стал дожидаться самостоятельности от пленницы. Стянув её с седла, не дал коснуться земли. На руках понес в избушку. Снег вокруг был утоптан, из трубы поднимался дымок, а окошко мерцало тусклым огоньком. Кто-то старательно подготовил сруб к их приезду. Толкнув ногой дверь, он согнулся, но не выпустил царь-девицу из рук. Пахнуло теплым воздухом и ароматом приготовленной пищи.

— Пояс снимай и на печку клади! — скомандовал он, ставя её на ноги посреди избы.

— С чего бы это? — сверкнула глазами Мара.

— Я тебя украл. Теперь ты моя жена! — невозмутимо сообщил князь. — Сейчас пойду, спрячу лошадь в сарай, а ты не вздумай бежать. Всё равно поймаю, поняла меня?

Мара лишь молча кивнула. Чувства, что владели ею, были настолько противоречивы, что сама не знала, от чего сейчас щиплет глаза. Он вернулся быстро, неся походные сумы.

— К чему так нарядился? — стараясь выглядеть сурово, спросила царица.

— У нас называют «волчья свадьба», брак умыканием, — объяснил Аскольд, борясь с завязками, что стягивали на нем шкуру. — Прикрытие получилось, что надо! Бьюсь об заклад, никто меня не узнал!

Да уж! Притворство знатное! Что говорить, если она сама не признала. Будто не замечая её, князь скинул шкуру, а после взялся за остальную одежду. Даже спиной чувствовал её растерянность. Сохранять безразличие в подобной ситуации девице невозможно. На то и расчёт!

Наполнил водой медный таз, что был приготовлен заранее. Пока он смывал краску с лица и ополаскивал тело, она забилась в уголок и тихо сидела в сторонке. Сперва краснела, боялась взглянуть, но после любопытство победило. Делая вид, что не смотрит, Мара искоса разглядывала обнаженную спину. Вдруг он выпрямился, глянув через плечо, поймал её взгляд. Царица смутилась пуще прежнего. Потупила очи и сжала кулачками подол. Аскольд внимательно посмотрел на неё. Лицо напряжено, глаза опущены, а руки нервно трясутся. Не похожа Мара на счастливую невесту! Однако своего беспокойства он ей показывать не собирался. Надел свежую рубашку, штаны, а после сел на лавку.