Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена Владимировна

Кристо было нетрудно. Если бы он захотел — он мог бы организовать в Одонаре занятия по курсу «Как достать насмерть даже неодушевленный предмет».

Пока они по воздуху пересекали океан, на лице Макса медленно сменялись выражения — от желания убить до тихой обреченности. «Беретту» в салон с собой взять не удалось. Вырубить мага-оперативника вручную, на малой дистанции — нужно постараться.

Если бы Кристо не заткнулся на время обеда — Ковальски бы уже удавился при помощи кислородной маски.

Но процесс поглощения пищи занял на диво мало времени.

— Ну, давай, колись, как ты постригся?

Молчание не действовало. За последние пять-шесть часов Макс перепробовал молчание, язвительность, откровенную грубость, прямые приказы отстать от него к чертовой бабушке — и Кристо был непрошибаем.

— Постригся. Ножницами. В моем мире есть такой вид оружия, который чаще используют для борьбы с растительностью на голове.

За последние два часа мысли Ковальски были направлены исключительно в сторону орудий убийств.

— Ага, кому другому ври. У нас вон одна практерка утащила у Мелиты тот гребешок, ну, знаешь, «лошадник» переделанный. Причесала косыньки. Теперь эти косыньки за ней по земле таскаются, а экспериментаторы придумывают, как их укоротить. Дара, придумали?

— Не-а. Хотя Наида как-то предлагала идею…

— Это скальп содрать, что ли?

— Ну да, это решит проблему, только вряд ли она согласится… Макс, а правда — как тебе удалось?

Интересно, подумал Ковальски, если надавить на жалость — прокатит или нет? Ну, зарыдать там, заорать о том, как он хочет тишины… Имидж — ничто в конечном счете.

— Я уже сказал. В парикмахерской. Ножницами, — для наглядности он изобразил ножницы двумя пальцами.

— И как получилось?

— Отлично, — Ковальски ткнул в свой короткий «ёжик». — Есть еще вопросы о моей внешности?

Кристо смерил его глазами, но признал, что зацепиться больше не за что. Дара достала из своей сумки листок бумаги и артеперо, замаскированное под авторучку.

— Видимо, действие гребня не распространяется на этот мир, — заметила она, набрасывая какую-то схему. — Скажу экспериментаторам, когда вернемся. По-моему, они и сами об этом не знают.

Кристо многозначительно фыркнул носом. Ну да, а когда это в Опытном Отделе были осведомлены обо всех побочных эффектах тамошних изобретений? Если бы не Бестия, экспериментаторы бы выкидывали на рынок артефакты сразу же после реализации на них своих фантазий.

Ковальски только успел понадеяться в небеса, что больше его дергать не будут, но небеса, которые были вокруг, подложили ему очередную подляну.

— А зачем мы летим в Европу? — осведомился Кристо.

В кои-то веки задал правильный вопрос, опоздав с ним всего лишь часов на двенадцать.

— Мы же, кажется, договорились, что ближайшая дверь закрыта.

— Да вот не знаю, с кем вы так договаривались — с Дарой, что ль? И без слов, что ль? Сколько помню — ты молчал, она молчала… С какого рожна двери быть закрытой?

Дара закатила глаза, как будто всё предыдущее время они не провели на бешеных скоростях и почти в полном молчании. Ковальски только и осведомился — сможет ли портал директора перекинуть их всех куда-нибудь подальше от Гайаны, хотя бы в США. Дара немного повозилась с порталом и покачала головой: один перенос в пределах мира уже был, энергии из портала отожрано порядочно, теперь с ним не то что в Целестию не попадешь — и по этому миру особенно не попрыгаешь. Хотя можно рискнуть, конечно… с риском потери конечностей. Тут Дара замялась, а Ковальски тряхнул головой, заметил, что такой расклад его не устраивает. И уволок их через свои связи и контрабандные тропочки — сперва до ближайшего аэропорта, потом до ближайшего международного аэропорта, оттуда ближайшим рейсом до другого аэропорта… ну, а потом они запихнулись на лондонский рейс. Макс рот если и раскрывал, то исключительно по делу, Дара косилась на него тревожно, а если Кристо пытался заговорить — цыкала. Только уже перед погрузкой в самолет обронила это, насчет Лорелеи. А пояснениями так и обделила.

Спасибо хоть — сейчас сподобилась.

— У Эрмена при себе был мобильник, — исключительно терпеливо начала Дара. — С кем бы он мог держать связь и кому докладываться, если поблизости нет никого из Ниртинэ? Ну, например, с теми, кто торчит у двери на всякий случай. Так что или кто-то вскоре мог пожаловать, чтобы проверить — почему это Эрмен не отвечает…

— Ну, так хорошая заварушка…

Дара отвлеклась от наблюдений за своей соседкой — та отчаянно сжимала в руке бумажный пакетик. То ли воздухобоязнь, то ли реакция на артефакторные заглушки.

— Не хочется признавать, но бой с Тернаком я проиграла. Если бы по наши души явились хотя бы два артемага этого уровня — у нас не было бы никаких шансов. Сцепляться с ними в бою для нас — не выход.

— Ну, это я б еще поспорил, — пробурчал Кристо, но ответ принял и поинтересовался: — Ну, ладно, это вроде как ясно. Нам не с руки махаться с Ниртинэ: они в артемагии доки. Так что мы валим. А почему они двери-то будут закрывать?

Ковальски втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Молодой человек, да пошевели ты мозгами! Если в Целестии всё так, как вы мне описали, если там затевается многорядовка, в которой и Холдон был пешкой, если в это втянуты все — Семицветник, эти ваши артемаги, нежить… если Экстер думает, что остановить это сможет только она…

Он замолчал, глядя на золотой локон, уютно расположившийся на ладони. Дара бросила значительный взгляд на Кристо, который припомнил свою почетную обязанность — дергать Ковальски.

— То?

— Что?

— Ну, ты сказал — если то и если это… если все так и есть — то что?

Ковальски сжал кулак с золотым локоном.

— Значит, их первейшая цель — не пропустить нас назад. И первое, что они сделают — начнут всеми силами перекрывать ближайшие двери. Погоня с целью устранения всего нашего звена для них вряд ли вариант: они едва ли хорошо ориентируются в этом мире. Вы приспособлены к нему лучше, я вообще отсюда. Есть вероятность, что уйдём, и артемагия не поможет. К тому же, их едва ли много в этом мире. Дара… ты, вроде, упоминала, что они всегда появляются небольшими группами. Этот Берцедер не сумел бы навербовать себе целую армию артемагов: эти способности проявляются в Целестии не так часто. Большинство, я думаю, задействованы в том, что творится в Целестии, что бы там сейчас ни творилось. Ну, а остальные будут перекрывать двери от Гайанны и дальше, с засадами и артефактами. Так, чтобы мы не смогли пройти или хотя бы… понесли потери.

Кристо почесал затылок. Затылок порядочно гудел от вопросов, которые всё время приходилось измышлять. Спросить — какие потери… слишком тупо, Ковальски-то о себе, скорее всего. Он иномирец, защищён меньше остальных, а если его грохнут — Лори останется статуей. Ладно, пойдем с другой стороны:

— А чего Европа? Не проще дунуть в Штаты?

— В Европе наибольшее количество дверей на часть света, — ответил Ковальски негромко. — Будем надеяться, все не успеют закрыть. Пропустят хоть какую-нибудь.

Он прикрыл глаза. Мозг работал ясно, прорисовывая план наперед: теперь все зависит только от того, какие у их противника связи с контрабандистами. Именно контрабандисты могут просчитать, что они не сунутся в дверь, а попытаются выбраться по воздуху. Не хватало еще, чтобы они отследили рейс…

Дара думала о том же.

— Воздушный удар у них нечем наносить, — заметила она. — Мы идем на такой высоте и с такой скоростью, что ни один артемаг не придумает, что сделать. Если только у них никого нет в Лондоне или они не пользуются порталами…

— Или двудонным зеркалом, — поправил Макс. — И не забывай еще, в Гайанне у них дверь под боком.

— А что они могут сделать, дверью-то? — не вытерпел Кристо. — Ну, кроме как закрыть?

— Они могут выйти в Целестию, связаться с кем надо — и другой отряд встретит нас у лондонской двери. Или они могут выйти в Целестию, кликнуть дракси — и сами окажутся у лондонской двери. Может быть, уже так и есть, — добавил он, глянув на часы.