Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена Владимировна

Но тогда к чему эта чушь о каких-то преступниках, лазутчиках… Просто как предлог? Ничего получше выдумать не сумели? А вдруг правда, искали кого-то? Кого?

— Приветик!

Перед лицом задумавшегося Фрикса возникла улыбающаяся клыкастая физиономия.

Артефактолог в норме был существом дружелюбным и несколько дурашливым. Но новая должность наложила на его нервы нехороший отпечаток. Кроме того, он все же был артефактором-оперативником — хоть и в резерве. А эти вообще всегда славились непредсказуемыми реакциями.

Вопль Фрикса, в котором поминались некоторые органы Холдона, всколыхнул акации. Одновременно пальцы его правой руки сложились в два мгновенных пасса, активировав амулет на запястье. Последовала короткая зеленоватая вспышка и долгий, неимоверно омерзительный плюх.

И уже через секунду Фрикс вместе с прибежавшим на крик Зерком могли созерцать новое украшение сада: кровососа и нощника, густо покрытых парализующей слизью.

— Сдохли? — с надеждой осведомился Зерк.

Фрикс поскреб затылок.

— Может быть… — чем поверг садовника в состояние полной эйфории.

Артефакт, который Фрикс машинально активировал, всё же был обратимого действия. Или хотя бы парализовывал не полностью. Нощник мрачно лупал глазами и определенно с ненавистью поглядывал на своего напарничка. Кровосос, или вампир, или вурдалак, или венокус, или… словом, как только не звался этот вид высшей нежити, поводил туда-сюда глазами, попробовал улыбнуться и выдавил через слизь:

— Фрикс.

— Холдон, — с непроницаемым лицом ответил Фрикс, которому совсем не понравилось, что он становится чуть ли не популярнее Витязя.

— Не сдохли, — уныло резюмировал Зерк, смачно плюнул и побрел куда-то, волоча ноги.

Неловкая пауза стала еще более неловкой.

— А Витязь в Одонаре? — сипло осведомился нощник.

Фрикс какое-то время напряженно смотрел на визитеров. Потом хмыкнул и покачал головой.

— Хвала Холдону! — хором воскликнула парализованная нежить и не сразу поняла, на что нарвалась с такими восхвалениями.

Артефактолог размял длинные пальцы, готовясь сотворить что-нибудь болезненное для незваных гостей.

— Витязю тоже хвала! — торопливо добавил импульсивный кровосос. — И… и Бестии.

Бестия была последним существом в Целестии, о котором хотел слышать измотанный артефактолог, но остановиться его заставило имя Витязя.

Да нет, нежить, если ее к стенке припереть, готова воспеть хвалу хоть Камелии с Камбалой, но каким макаром эти двое объявились в саду Одонара, когда через защиту Мечтателя не смог пройти Алый Магистр вместе с артемагами Ниртинэ?

— Как вы здесь очутились?

— Перелезли через стену с севера, — усмехнулся кровосос. — У вас там не стена, а барьер для прыжков — я в контрабандных фильмах такие видал. Кстати, если вам понадобятся нормальные стены — у меня есть знакомые из горняков…

— Заткнись и не позорь наши кланы! — зашипел нощник из слизистого кокона. — Альтау тебе на голову и меч Витязя пониже крестца! Если нас здесь убьют — да падет на тебя вечное проклятие…

— Кто убьет? Это же Фрикс! — судя по голосу вампира, Фрикс должен считаться его лучшим другом. Оказалось, всё еще хуже. — Да мы с ним почти родственники!

Только измотанность удержала артефактолога от того, чтобы непроизвольно сотворить что-нибудь убивающее.

— Что ты несё…

— Фрикс, сколько можно тебя искать? — осведомился голос Геллы где-то за кустами. — Алый со свитой убыл четверть часа назад, мы торчим на подстраховке, а ты тут… о, привет Эрринейм. А когда это вы успели познакомиться?

Новый глава артефактория молча повернулся к сестре и изобразил эффектный «пффф!» руками.

— Гелла! — радостно завопил вампир. — Моя ночница в безлунном небе! Безлунник, я ж говорил тебе, что нас тут встретят!

Нощник в ответ скорчил рожу, которая отчасти перекрыла даже гримасу Фрикса.

Гелла осмотрела всех присутствующих, зевнула и сделала короткий вывод:

— М-да.

Она повела руками, освобождая двух представителей высшей нежити от большей части слизи. Вампир просиял и тут же кинулся целовать ей руку. Фрикс почувствовал, что, если он постоит тут еще немного — его лицо вечно будет сохранять это выражение. То есть он будет страшнее Гробовщика.

К счастью, нощнику романтические порывы были неведомы.

— После я приму у вас извинения, — свысока бросил он, отряхиваясь от последних остатков паразилующей дряни (причем, старался, чтобы они летели именно на Фрикса). — Но это только потому, что наше дело слишком значительно, чтобы снисходить к таким мелочам. Я — Безлунник, потомок Полунощника, главы южного поселения Ночного Народа. Мой товарищ…

— Эрринейм. Я понял.

— Мой товарищ — идиот, вот все, что я хотел сказать, — резюмировал нощник. Он сумрачно наблюдал, как Нереида и вампир обмениваются фразочками «Ты как?» — «А ты как?» с энтузиазмом очень давних знакомых. — Повторюсь, мы прибыли сюда для переговоров.

Смотрелся он со своей серьезностью даже комично, притом, что лет с виду ему было около двадцати. Хотя с нежитью трудно судить, они не оглашают сроки своей не-жизни…

Вампир схватил слово «переговоры» и наконец отвлекся от Нереиды, бросив ей до того многообещающий взгляд, что пальцы артефактолога опять заплясали, вывязывая в воздухе артемагические пассы. Счастье, что основы подходящей не было.

— Вы уже начали? — осведомился бледный юноша. — А, да, мы же незнакомы. Я Эрринейм Пунцовый, наследник Алой Артеры, это, наверное, вам что-то говорит?

Дела, подумалось Фриксу. Кровососик-то знатный. Да и Алая Артера — что-то вроде верховной жрицы у кровососной нежити. Непререкаемый, то бишь, авторитет. Лет двадцать назад Фриксу пришлось наведаться к знатной кровососке по поводу безумной свирели, которую Артере прислали в подарок какие-то недоброжелатели. Замок у границ Хелденары пропах плесенью, мокрицы бегали по коридорам табунами, а все жильцы, как на подбор, цедили двусмысленности с тонкими ухмылками. Ненавязчиво поглядывая тебе на шею и показывая клычки.

Артефактолог осмотрел своего визитера, задержался на приветливой клыкастой улыбке и почувствовал, как в сердце вползает раскормленный червяк сомнения.

— В семье не без урода! — сияя, пояснил Эрринейм. — Или как у вас там говорится? А что, внутрь нас не пустят?

Фрикс посмотрел на небо — надвигался Хмурый Час. Покосился на Геллу — у той на лице было написано безоговорочное доверие визитерам.

— Идемте в кабинет, — выдохнул он. — Изложите, с чем пожаловали.

В кабинете вампир тут же огляделся и выдохнул «ух ты», а нощник опустился на стул с таким видом, будто делает артефактологу снисхождение.

— Мы слышали, что Витязь набирает армию, — проговорил он неспешно.

Фрикс стрельнул глазами в сестру, но та задремала, прислонившись к дверному косяку.

— Допустим.

— Он набирает армию, — отрезал Безлунник. — До нас донеслись вести с Северного Края. И после Боевитого дня ходят слухи… среди шептал и наёмников. О достигнутых договоренностях. О переговорах. Он набирает армию, и мы прибыли выразить протест.

— Витязю?

— Или его наместнику, это не имеет значения, — нощник говорил медленно и холодно, глубокие черные глаза перебегали с Фрикса на Геллу. — Мы возмущены и пришли выразить несогласие.

Эрринейм в кои-то веки перестал клыкасто улыбаться и начал скалиться.

— Мы думаем, это попросту несправедливо, — прибавил он опасно мягко.

— Угу. Потому что это нарушает Нежитный пакт, и вы считаете, что эта армия будет развернута против вас?

— Потому что мы в нее не входим.

Гелла резко открыла глаза, больше в комнате ничего не переменилось. Фрикс замер как сидел, глядя на двух представителей высшей нежити.

— Видимо, переутомление, — сказал он. — Вы считаете несправедливым, что…

— Что наши кланы не получили приглашения к сотрудничеству от Витязя или его подручных, между тем как другая сторона такие предложения присылала не раз.

— Синие плащи, — подсказал Эрринейм. — Нет, одевают-то они их не всегда, а вот лица вечно прячут, но у нас обоняние получше вашего, — он втянул воздух носом. — Вы печенку на обед ели? В общем, эти артемаги меняют внешность, но забывают о запахах.