Темная половина (Dark Side) - Стивен Кинг

— Я выкинул мои наброски. Те, что делал с тобой.

— Нет, те наброски, что ты выкинул, были моими, но дело не в этом. Тебе не нужны наброски и черновики. И без них получится хорошая книга.

— Ты не понимаешь. Джордж Старк умер.

— Ты — тот, кто не понимает, — перебил Старк. Его голос был мягок, глубок и проникновенен. — У тебя неделя. И если ты не напишешь хотя бы тридцати страниц рукописи, я приду за тобой, старина. Только я начну не с тебя, это было бы слишком легко и просто. Чересчур даже легко. Я сперва займусь твоими детьми, и они будут умирать медленно. Я позабочусь об этом. Я знаю как. Они не будут понимать, что происходит, только то, что они умирают в агонии. Но ты будешь знать, и я буду, и твоя жена тоже. Затем я возьмусь и за нее, только перед этим я сперва возьму ее. Ты понимаешь, что я имею в виду, старина. А уже после них я займусь и тобой, Тад, и ты умрешь так, как еще не умирал ни один человек на Земле.

Старк остановился. Тад мог слышать, как он яростно чешет свое ухо, словно собака жарким днем.

— Ты не знаешь насчет птиц, — мягко сказал Тад. — Это правда, ведь так?

— Тад, не говори чепухи. Если ты не начнешь очень скоро писать, много людей пострадает. Время начинает идти.

— О, я весь внимание, — сказал Тад. — Что меня удивляет, так это то, как ты ухитрился написать на стенах в квартирах Клоусона и Мириам то, чего сам не знаешь?

— Тебе лучше прекратить молоть всякую чушь и начать соображать, мой милый друг, — сказал Старк, но Тад смог уловить нотки некоторого замешательства и даже испуга внутри этого голоса. — На их стенах не было ничего написано.

— О нет. Там было написано. И ты знаешь что именно, Джордж? Я думаю, здесь причина в том, что это написал не ты, а я. Я думаю, что часть меня была там. Каким-то образом часть меня оказалась там, чтобы следить за тобой. Я думаю, что я единственный из нас двоих, кто знает про воробьев, Джордж. Я думаю, что, возможно, это написал я. Ты должен подумать об этом… подумать крепко… перед тем как ты начнешь давить на меня.

— Послушай меня, — сказал Старк вежливым голосом. — Слушай меня действительно внимательно. Сперва твои дети… потом жена… потом ты. Начинай новую книгу, Тад. Это лучший мой тебе совет. Лучший совет из тех, которые у тебя были в этой треклятой жизни. Начинай книгу. Я не мертв.

Долгая пауза. Затем мягко, очень ласково:

— И я не хочу быть мертвым. Поэтому отправляйся домой, поточи карандаши и, если тебе нужно немного вдохновения, подумай как будут выглядеть твои крошки с лицами, полными стекла. Нет никаких дурацких птиц. Забудь о них и начинай писать.

Затем последовал отбой.

— … тебя, — прошептал Тад в мертвый телефон и повесил трубку.

17. ПАДЕНИЕ УЭНДИ

Ситуация должна разрядиться так или иначе, неважно как — Тад был уверен в этом. Джордж Старк не ушел просто так. Но через два дня после второго звонка Старка Тад пришел к выводу, который подтвердился кувырком Уэнди с лестницы, что ситуация может измениться и к лучшему.

Наконец-то он увидел наиболее приемлемый курс своих действий. Тад провел эти два дня в каком-то безветренном успокоении. Он обнаружил, что ему трудно следить даже за самыми примитивными телепередачами, невозможно читать, и сама мысль о письме казалась столь же дикой, как путешествовать быстрее луча света. В основном он слонялся из комнаты в комнату, присаживался на короткое время, а затем снова начинал свое бесцельное движение. Он натыкался повсюду на ноги Лиз, а еще чаще — дергал ее за нервы. Она не очень строго комментировала его действия, хотя, как догадывался Тад, ей приходилось не раз прикусывать язык, чтобы не выдать ему устный эквивалент самых грубых выражений, которые старательно вырезают редакторы из текста его романов.

Дважды он решал рассказать ей о втором звонке Джорджа Старка, о том самом разговоре, в котором старый лис Джордж точно описал, что у него на уме, полностью удостоверившись и застраховавшись от того, что их беседа может быть записана на пленку, и что они разговаривают без свидетелей. Оба раза Тад останавливался уже в начале, уверенный, что пересказ не поможет ничему, а только опечалит Лиз в еще большей мере.

И дважды Тад обнаруживал себя в кабинете, действительно держащим один из проклятых карандашей «Бэрол», которые он обещал никогда снова не использовать в работе, и глядящим на новую стопку завернутых в целлофан блокнотов, которые всегда применялись Старком для записи текстов своих романов.

У тебя была идея… Та, насчет свадьбы и бронированного автомобиля.

И это было правдой. У Тада было даже придумано заглавие романа, очень удачное: «Стальной Мэшин». Кое-что другое тоже было правдой: часть самого Тада хотела писать роман. Какой-то зуд, словно у вас на спине есть место, до которого вы никак не можете добраться, чтобы почесать его.

Джордж почешет его для вас.

О, да. Джордж будет просто счастлив сделать это. Но ведь тогда с Тадом произойдет нечто, потому что все теперь уже изменилось. И что же именно может произойти? Он не знал, видимо, и не мог этого знать, но устрашающая картина вдруг ясно предстала перед его сознанием. Она была навеяна чудесной детской сказкой «Маленький Черный Самбо». Когда Черный Самбо залез на дерево, чтобы тигры не могли добраться до него, они так разозлились, что схватили друг друга за хвосты и начали кружиться вокруг дерева все быстрее и быстрее, пока не превратились в масло. Самбо тогда слез в дерева, собрал это масло в глиняный кувшин и отнес домой маме.

Джордж — алхимик, пришло в голову Таду, когда он сидел в кабинете и постукивал незаточенным карандашом «Бзрол» по краю стола. Солому в золото. Тигров в масло. Книги в бестселлеры. А Тада… во что?

Он не знал. Ему было страшно узнать это. Но он будет превращен, Тад будет превращен, он был уверен. Возможно в кого-то, кто живет поблизости и выглядит совсем, как Тад, но за обликом того же Тада Бомонта будет скрываться другое сознание. Страшное, сверкающее сознание.

Он подумал, что новый Тад Бомонт будет куда менее неуклюжим… и куда более опасным.

Лиз и дети?

Оставит ли их Старк в покое?

Нет.

Он подумал также о побеге. Усаживает Лиз с близнецами в свой «Субурбан» — и тут же укатывает. Но что хорошего это может принести? Что здесь может быть хорошего, когда Старый Лис Джордж может видеть все вокруг глазами старины Тада? Не поможет даже то, что они удерут на край земли, они и там узреют Джорджа Старка, гонящегося за ними на упряжке ездовых лаек со своей складной бритвой в руке.

Он также подумал было, но еще быстрее и решительнее отверг идею обратиться к Алану Пэнборну. Алан рассказал им, где находится доктор Притчард с женой — и его решение не пытаться связаться с нейрохирургом до его возвращения из палаточного лагеря ясно показало Таду все, что он хотел бы узнать относительно того, во что верит Алан… и, что главное, во что не верит. Если он расскажет о звонке в магазин, шериф просто решит, что это инсценировка. Даже если Розали подтвердит факт, что Таду звонил кто-то, когда он был в ее магазине, Алан все равно будет склонен не поверить. И он, и все прочие полицейские, участвующие в этой игре, сделали слишком большие ставки на неверие.