Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны - Алексей Архипович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было так, словно мы принадлежали к одному элитному клубу. А это важнее всего остального. Это выше политики и выше горестной борьбы в холодной войне.
Глава 8
А вы видели Бога?
1968–1969
Подполковник Дэвид Скотт
ЦЕНТР ПИЛОТИРУЕМЫХ КОСМИЧЕСКИХ ПОЛЕТОВ.
ХЬЮСТОН, ТЕХАС
Год 1968-й стал переломным для космонавтики и в Соединенных Штатах, и в Советском Союзе. Две самые могущественные державы на Земле стремились показать человечеству превосходство своей идеологии, стараясь достичь Луны раньше, чем это сделает другая сторона. Кто победит? В начале года именно этот вопрос выступил на первый план.
Для США этот год во многом оказался провальным. Стране пришлось платить высокую цену за войну во Вьетнаме. Она оборачивалась катастрофой: Вьетконг добился важной победы во время Тетского наступления в январе. Позже в том же году всеобщее потрясение вызвали убийства Мартина Лютера Кинга и Бобби Кеннеди. Эти события стали большой трагедией. По ту сторону железного занавеса, казалось, ситуация тоже вошла в штопор. Крутые меры, принятые СССР в ответ на попытку провести либеральные реформы в Чехословакии привели к восстановлению коммунизма жесткого толка. Но, какие бы плохие новости из дома или из-за границы ни тревожили нацию, многие из нас, астронавтов, оставались отрешенными от подобных событий. Мы словно двигались в туннеле, полностью сосредоточившись на цели впереди.
И американская, и советская космические программы терпели серьезные неудачи. Наша застряла на месте на целый год из-за пожара на «Аполлоне-1». Вся энергия уходила на решение проблем, а их накопилось немало. Мы вкалывали буквально до седьмого пота, работая по 14–15 часов в день. Все пришлось разбирать на винтики и строить заново. Даже обозначения экспедиций «Аполлонов» поменялись после катастрофы. Каждому полету присвоили определенный тип и задачу.
До пожара полеты обозначались просто по номеру ракеты-носителя «Сатурн» или командного модуля «Аполлона», с которым работал экипаж. Теперь решили, что погибшие астронавты готовились совершить полет под номером один. Следующие три полета теперь представляли собой испытания в беспилотном режиме новой ракеты-носителя «Сатурн-5» вместе со связкой командного и сервисного модулей и испытания носителя поменьше, «Сатурна-1B»[62], с помощью которого на орбиту запускали беспилотный лунный модуль. Полеты «Сатурнов», которые были детищем Вернера фон Брауна, обозначили как «Аполлоны» под номерами с четвертого по шестой. Первым пилотируемым полетом должен был стать «Аполлон-7».
Кроме того, для программы «Аполлон» разработали новый план с постепенно усложняющимися целями, которые обозначили буквами от A до J, чтобы конкретизировать каждый тип или этап. A и B представляли собой непилотируемые испытательные полеты. Под C понимался первый пилотируемый полет командно-сервисного модуля по околоземной орбите. D и E предусматривали полеты для испытания лунного модуля на околоземной орбите, F должен был стать первым полетом к Луне без посадки на нее, а уже на этапе G нам предстояло попытаться сесть на Луну. В экспедициях H и J время пребывания астронавтов на поверхности Луны значительно возрастало, как и объем научной работы, которую надлежало там выполнять. Планировались и «научные орбитальные полеты» типа I, но позже от них отказались.
Программа в целом строилась по восходящей. Следовало выполнить цели каждого из «литерных» этапов до того, как перейти к следующему уровню сложности, причем не было важно, сколько для этого потребовалось бы отдельных полетов. То есть кто именно первым шагнет на Луну, станет известно лишь незадолго до того, как запланируют первую попытку прилунения.
В круговерть, которая творилась после пожара на стартовой площадке, как-то вечером в апреле 1967 года неожиданно вклинилась новость, что Дик Слейтон созывает всех действующих астронавтов на совещание следующим утром. Как правило, такие совещания собирал Эл Шепард, шеф Отдела астронавтов. То, что встречу назначил именно Дик, давал повод думать, что произойдет нечто необычное, хотя никто из нас не мог предположить, что же.
На следующее утро те 18 из нас, кто не был тогда в отъезде, вошли гуськом в маленький конференц-зал здания № 4 Центра пилотируемых полетов. Атмосферу небольшого зала наполнил гул предвкушения. Многие астронавты оделись в рубашки и галстуки, как принято в Центре в Хьюстоне, но некоторым еще предстояли тренировки на тренажерах-симуляторах, и они выглядели не так официально в спортивных футболках и водолазках. Но в поведении астронавтов и их манере держаться расслабленности не наблюдалось. Да, рассаживаясь за длинным столом или подпирая стены, увешанные схемами полетов с предыдущего совещания, мы шутили и болтали. Но каждый словно бы внутренне одеревенел. Когда вошел Дик, кто-то шикнул, и повисла тишина.
Быстро поздоровавшись, Слейтон перешел сразу к делу.
– Все ребята, которые полетят в первые лунные экспедиции, сейчас в этой комнате, – сказал он. – И экипаж, который первым прилунится, сейчас смотрит на меня.
Насколько важны его слова, сразу стало ясно: никто из астронавтов из наборов после третьего теперь не мог «влезть в очередь» перед нами, теми, кому доверялось сесть на Луну. Ранее в том же апреле объявлялось о наборе 19 новых астронавтов, но они исключались из планов этого начального этапа (тем не менее многие из них, в том числе Эл Уорден и Джим Ирвин, совершили в конце концов полеты к Луне).
С этой секунды мы знали, что теперь точно в деле. Совещание стало одним из самых захватывающих и самых коротких из тех, на которых я бывал. Когда Дик удалился, мы высыпали в коридор, сияя улыбками. Я чувствовал, что нахожусь в отличной форме, чтобы быть среди тех, кто однажды шагнет на поверхность Луны.
– Интересно, – обратился я к Расти Швейкарту, – сколько полетов нам потребуется до первой посадки на Луну?
Кто именно попадет в экипаж G-экспедиции – с прилунением, – было еще неясно, но каждому из нас отвели роль в основных или дублирующих экипажах экспедиций C, D, E и F. Еще до пожара на «Аполлоне-1» Джима Макдивитта, Расти и меня перевели из дублеров основного экипажа «Аполлона-1» в основной состав экспедиции D, которой предстояло сблизиться на околоземной орбите и состыковать командно-сервисный и лунный модули «Аполлона». Сперва этот полет обозначался как «Аполлон-8». Позже его переименовали в «Аполлон-9». Такая смена обозначения означала многое.
По первоначальному плану, который еще действовал, когда Дик собирал нас на то самое совещание, «Аполлон-7» должен был стартовать в октябре 1968 года, «Аполлон-8» – в декабре того же года, а «Аполлон-9» – следующей весной.
