Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны - Алексей Архипович Леонов

Дэвид Скотт

В конце мая 1967 года меня и Майкла Коллинза попросили съездить в Париж, чтобы представлять NASA на грандиозном авиашоу, которое проходило раз в два года. Замысел был показать миру, что мы вновь на коне после пожара на «Аполлоне-1». И NASA, и Советы выстроили крупные павильоны. Обе стороны старались удивить мир своими космическими достижениями. Именно здесь, например, Советы впервые показали свою ракету-носитель «Восток».

Мы пробыли там неделю, и все время, не прекращаясь, лил дождь. К холодной погоде мы не очень-то привычны, и нам пришлось купить себе плащи. Зато с нами приехали жены, и мы здорово проводили время. Мы ужинали с послом и встречали де Голля и его обширную свиту, когда он проходил мимо павильона NASA. На военно-транспортном самолете мы полетели на юг Франции, где провели вечер дегустации вин в прекрасном замке.

Важнее всего то, что в эту поездку я впервые встретил советских космонавтов.

Нам сказали не встречаться с ними: чиновники NASA твердили, что космонавты постараются поставить нас в неловкое положение. Но, каким-то образом – думаю, благодаря нашим посольствам – мы дали понять, что хотим, чтобы наша встреча состоялась. Ведь в конце концов и мы, и они – летчики-истребители, пусть даже на противоположных сторонах железного занавеса, а летчики всегда проявляют друг к другу особый интерес. Каждому интересно, как поступает парень с той стороны в разных ситуациях, даже если – или даже в особенности если – они по разные стороны баррикад.

Кто-то нам сообщил, что надо остановиться напротив русского павильона в конкретное время, и космонавты, вероятно, там появятся. Это неофициальная встреча, твердили мы себе. Просто Скотт и Коллинз идут себе мимо павильона, а тут вдруг навстречу космонавты. Ничего в этом такого нет. Мы решили, что это окей. Поэтому мы с нашими женами появились в назначенном месте в назначенное время, и – вот те на – там-то они и были.

Полковник Павел Беляев в военном мундире и Константин Феоктистов в штатском. Космонавты пришли не одни. Казалось, тут же собралась и вся мировая пресса. Видимо, репортерам все же шепнули, что мы собираемся встретиться. В жизни я не видел еще столько фотокамер. Они смотрели на нас отовсюду.

Беляев и Феоктистов, сияя улыбками, приветственно выступили к нам навстречу в компании переводчиков. И тут репортеры коршунами налетели со всех сторон. Началась толкотня, пихание локтями, давка.

Беляев взял командование на себя.

– Все прочь с дороги, – сказал он. – Мы уходим.

Он явно беспокоился, что наши жены могут пострадать в толчее.

Павел поступил по-настоящему благородно. Он вывел нас из толпы к советскому реактивному лайнеру Ту-104, стоявшему рядом с их павильоном. В салоне самолета по обе стороны прохода стояли столики: нас ждала водка и икра. Я сел рядом с Беляевым на одной стороне от центрального прохода, а Майк с Феоктистовым – на противоположной. Наши жены расположились рядом вместе с переводчиком.

Первый вопрос Беляев задал о том, как дела у Пита Конрада и Гордона Купера. По всей видимости, встреча с ними в Афинах предыдущим летом запомнилась Павлу. Он вел себя очень чутко, по-доброму, истинным лидером. Мне он очень понравился. Феоктистов же вел себя куда тише. Он ничего не предпринимал, когда на нас навалилась толпа журналистов, и даже тут, в тишине, держался очень скромно, молчаливо, в отличие от Беляева. Майк потом прозвал его «Фео-Шпик-стов», потому что, пока мы осушали раз за разом стопки с водкой, Константин тянул одну лишь минералку.

Мы здорово посмеялись, выяснив, что одинаково не любим врачей, курирующих нас в космических программах. Когда мы спросили Беляева, что он думает о них, он потянулся через проход и изобразил, что стреляет в руку Майка. У нас сложилось впечатление, что русских гоняют через медпроверки куда чаще, чем нас. И еще мы сошлись во мнении, что «Земля» слишком многословна в радиопереговорах во время полета.

Когда мы спросили Беляева, много ли времени космонавты проводят в выступлениях перед публикой, учебе и тренировках на тренажерах-симуляторах, он пошутил в ответ, что больше всего времени тратит на охоту и рыбалку. Тут Феоктистов единственный раз проявил чувство юмора, заявив, что у Беляева синяк на руке от того, что он всем показывает, какую большую рыбу поймал. Мы пригласили Павла порыбачить на мысе Кеннеди. Он принял приглашение, но не обещал непременно приехать.

Потом все помрачнели. Выпили за то, чтобы ни у нас, ни у них больше не случалось аварий. Мы с Майком знали, что недавно погиб космонавт Комаров. Но не знали как и не спрашивали об этом. Но потом Беляев поинтересовался, как чувствуют себя вдовы погибших астронавтов «Аполлона-1», а мы в ответ спросили о вдове Комарова. Павел сказал, что дела у нее не очень. По его словам, она каждый день приходит на могилу мужа.

В конце встречи мы пригласили русских прийти с ответным визитом в наш павильон, и они пришли через два дня. Беляев с нетерпением ждал возможности забраться в выставочный корабль «Аполлон». Казалось, Павел хорошо знал, как он устроен. Хотя почему бы и нет? Ведь мы вполне прозрачно публиковали детали нашей программы. Мы общались вполне открыто, хотя чувствовалось, что ни они, ни мы не хотим выглядеть так, будто стараемся вытянуть друг у друга побольше технической информации.

Именно там я понял, что в первых космических полетах советские космонавты катапультировались из космических кораблей перед самой посадкой. Мы знали, что их корабли создавались так, чтобы садиться на сушу, а не приводниться, как наши, но я и подозревал, что на Землю космонавты возвращаются на парашютах. Русские очень интересовались тем, как много мы управляем вручную кораблем, особенно при входе в атмосферу. Беляев упомянул, что их корабли сконструированы так, чтобы входить в атмосферу автоматически. И затем пробормотал что-то о том, что сам он – первый космонавт, которому довелось сажать аппарат на Землю вручную из-за какой-то аварии. Тогда я не придал особого значения неожиданной откровенности Павла.

Все напоминало то, как если бы вы пришли в первый раз на поле, где тренируется команда соперников, и ни вы, ни они не хотите проболтаться о приемах игры, которые можете применить в матче между вами в предстоящую субботу. Скорее мы стремились по-человечески поладить. Встречу мы закончили общим тостом за космическое сотрудничество между Соединенными Штатами и Советским Союзом.

Для нас очень важна оказалась возможность встретиться в столь непринужденной и закрытой обстановке. Я не